Михаил Болтунов - Дипломаты в погонах
Несколько минут езды, и он уже в кабинете Шмидке. Разговор длился полтора часа. Шмидке рассказал много полезного, например о характере восстания, о политических силах, о месте армии и партизанского движения, о роли коммунистов в антифашистском выступлении словаков. Беседа получилась весьма познавательной.
Через несколько дней после их встречи Кароль Шмидке возглавит главный штаб партизанского движения Словакии.
А в 9 утра Иван Скрипка и командующий Ян Голиан выехали в войска. В первые дни пребывания в Банска-Бистрице майор размышлял: надо ли ему мотаться по фронтам? И вскоре пришел к выводу, что надо: иначе как он будет уверен в тех данных, которые сообщает в штаб фронта? Тем более маршал Конев напутствовал: зовут — иди. А его звали.
В этот день они поехали по горным дорогам через Гарманец, Вельку, Фату в Турчанскую долину, далее в Святи-Мартин и в Прископу.
В Прископе располагался командный пункт северо-западной группировки восставших. Их встретили командир группировки подполковник Эмиль Перко и его заместитель Илья Деретич. Они доложили о том, что против карателей дивизии СС «Татра» ведут упорные бои подразделения партизанских бригад Штефаника и Яношика, французского отряда. Солдаты и партизаны воюют хорошо, но преимущество противника большое — у них танки, артиллерия, авиация.
Выслушав командиров, Ян Голиан сказал:
— Хочу увидеться с Петром Величко. В чем нуждается его бригада?
Вскоре прибыл Величко.
— Потери в последнем бою — 29 убитых, 41 раненый, — доложил он. — Бойцы сражаются героически. Артиллерийским огнем нам помогает майор Доброводский, а вот с авиацией и танками совсем плохо. У эсэсовцев сотни новейших танков. Однако мы применяем зажигательные бутылки. Смельчаки есть, хотя их не много.
— Понимаю, — сказал Голиан, — против вас воюют опытные каратели с отличным вооружением. Но надо держаться, чтобы не пропустить врагов к сердцу восстания.
— Делаем все, что можем, но противник значительно сильнее, а главное — он имеет силы, чтобы обойти нас с незащищенных флангов.
— Давайте помозгуем, что предпринять.
Голиан, Величко, Перко и Деретич склонились над картой. Скрипка слушал, но не вмешивался, да к тому же эти опытные командиры обходились и без него. В конце концов пришли к выводу: надо выравнивать линию фронта.
На обратном пути Голиан молчал, думая о чем-то о своем, потом спросил:
— А как у вас на фронте командование срочно принимает решения, если в этом есть необходимость?
— У каждого командующего свой подход. Маршал Жуков, например, почти всегда выезжает в войска, другие надеются на подчиненные штабы.
— Для меня ближе творческий подход маршала Жукова и его последователей, — закончил Голиан.
Дорога петляла в горах, и командующий не упустил возможности подробнее ознакомить Скрипку с боевой обстановкой.
— Смотрите, — указал он налево, — вон видна деревенька Склабина, здесь стоял штаб бригады имени Штефаника, которой командует Величко. Она разрослась до двух бригад. Второй теперь руководит словак Вильям Жингор.
На востоке действует бригада имени Чапаева, которая состоит из советских и словацких партизан. У нас воюют около трех тысяч бывших советских военнопленных.
Перед подъездом к Банска-Бистрице Голиан напомнил: «Передайте маршалу Коневу о нашей крайней нужде, необходимо подразделение опытных воинов и несколько самолетов». Однако командующий 1-м Украинским фронтом не забывал о словацком восстании. Не успел Скрипка переступить порог их кабинета, как радист Стальной передал ему радиограмму: маршал просил сообщить запасы авиационного бензина и его качество у восставших.
Количество топлива оказалось достаточным, но качество предстояло проверить. Для этого надо было пробы топлива переправить в штаб фронта. Кому заниматься проблемой? Разумеется, офицеру по связи Скрипке. Больше некому.
Вечером Иван Иванович с тревогой прочитал боевые сводки: обстановка на Западном и Северо-Западном фронтах осложнилась. Фашисты активизировали свои действия.
На следующий день командующий Ян Голиан и Иван Скрипка выехали на аэродром «Три дуба». Начальник аэродрома капитан Бело Кубица доложил: ночью советские военные самолеты сбросили 160 мешков с оружием и боеприпасами. Голиан тут же распорядился вызвать автотранспорт и согласно расчету штаба отправить «посылки» в отряды и бригады.
Прибыл начальник ГСМ авиации. Он доложил, что горючего на аэродроме «Три дуба» 400 тонн и на полевом аэродроме в районе Брезно — 100 тонн.
После возвращения из поездки Скрипка отправил в штаб фронта радиограмму: «Авиабензина в наличии 500 тонн. Октановое число невысокое. Пробы вышлю при ближайшей возможности. Сомов».
Вечером из штаба фронта получил радостное сообщение: «Прошу сообщить руководству восстания, что восьмого сентября началась крупномасштабная наступательная операция советских войск через Карпаты на помощь словацкому народному восстанию. Желаю успехов в боевых действиях. Конев».
Было 23 часа, но Скрипка незамедлительно позвонил Голиану и доложил о содержании радиограммы.
— Это для нас историческое событие, — сказал командующий.
В полночь пришла новая радиограмма: «Просим утром и вечером сообщать в штаб фронта состояние погоды в центральной Словакии для нашей авиации».
«Так, — подумал про себя Скрипка, — дипломатом уже был, вел переговоры со Шмидке, специалистом ГСМ тоже, теперь предстоит поработать метеорологом». Стали думать, прикидывать с Геннадием Стальным, как определить состояние погоды. Метеорологических познаний было явно маловато. Дождь от ясной погоды они, конечно, могли отличить, но направление ветра, его силу, высоту нижней кромки облачности — это вряд ли. Может, словаки помогут? Но есть ли у них военная метеослужба? Оказалось, есть такая служба. Позвонили туда, объяснили ситуацию. К счастью, попали на настоящих, понимающих офицеров. Они дали слово: по запросу подпоручика Стального будут давать прогноз погоды утром и вечером, разумеется, и на ближайшую ночь.
После разрешения метеопроблемы Скрипка сел за изучение сводок. Каждую ночь аэродром «Три дуба» принимал мешки с оружием. Периодически высаживались советские и чехословацкие группы военнослужащих от Украинского штаба партизанского движения, от разведотделов и партизанских отделов 1-го, 2-го и 4-го фронтов.
Утром 9 сентября Скрипке доложили: к нему на прием, лично, просится некий югослав, профессор, доктор теологии. Ожидая теолога, майор терялся в догадках, что от него хочет священнослужитель и чем он ему может быть полезен.
Священник-католик оказался поверенным в делах папы римского на Балканах. Представился он как Колокович.
«Только поверенных папы римского мне и не хватало», — мелькнула мысль. Однако он внимательно выслушал священника. Оказалось, тот хотел на самолете попасть в Советский Союз, обратился на аэродром «Три дуба», а там порекомендовали встретиться с майором Студенским.
— Права пропуска в Советский Союз я не имею. Но доложу о вас своему командованию. Для этого надо подождать несколько дней.
Колокович согласился. Встреча с профессором теологии оставила двойственное впечатление. Хотя священник и утверждал, что является участником антифашистского движения в Югославии, у него большие связи в католическом мире и он мог бы оказаться полезен воюющему Советскому Союзу, Скрипке показалось, что Колокович не совсем искренен и чего-то недоговаривает.
Тем не менее Иван Иванович сдержал данное слово и доложил о профессоре в штаб фронта. Не успел Скрипка завершить встречу с Колоковичем, позвонил Голиан:
— Пан майор, у меня находится делегация словацкого национального совета, прошу разрешения зайти к вам.
Откровенно говоря, за эти несколько дней Иван Иванович начал привыкать к различным гостям, но такая высокопоставленная делегация… Как тут не разволноваться.
Но волнуйся не волнуйся, а гостей надо принимать. Встречал у входа. Представлялся, знакомился с каждым. К нему в тот день пожаловали сопредседатель совета, чехословацкий деятель, министр Вавро Шробар, члены совета Ян Урсини, Густав Гусак и Ян Голиан. С ними был переводчик Игорь Дакснер.
Все разместились за большим столом. В комнату вошла переводчица с подносом. На ней бутылка словацкой боровички и рюмочки. Это Скрипку, у которого пока не было «представительских запасов», выручил Голиан.
Наполнили рюмки. От имени совета выступил самый молодой — Густав Гусак:
— Уважаемый пан майор! Мы уполномочены передать братскую благодарность руководству советских Вооруженных сил и особенно маршалу Коневу за помощь словацкому восстанию. Желаем успеха вашим войскам!
Скрипка ответил, что передаст пожелания маршалу Коневу. Поговорили о борьбе против фашистов, о советской помощи и стали прощаться.
