Алексей Исаев - Неизвестный Сталинград. Как перевирают историю
КОЛИЧЕСТВЕННЫЙ И КАЧЕСТВЕННЫЙ СОСТАВ КАВАЛЕРИЙСКИХ КОРПУСОВ, УЧАСТВОВАВШИХ В КОНТРНАСТУПЛЕНИИ ПОД СТАЛИНГРАДОМ [285]
Лучше всех был укомплектован 3-й гвардейский кавалерийский корпус. Два других корпуса имели большой некомплект лошадей (1874 в 8-м и 1172 в 4-м корпусе), что вынуждало содержать в полках пешие эскадроны. Как мы видим, по своей численности и вооружению кавкорпуса примерно соответствовали облегченной стрелковой дивизии. Подвижность кавалерии занимала промежуточную ступеньку между механизированными и стрелковыми соединениями. При этом кавкорпус был менее чувствителен к перебоям в снабжении, т.е. мог отрываться от тылов на большее расстояние, чем танковый или механизированный корпус.
Разведка доложила неточно. Отдельная, весьма интересная тема – это оценка противника. Советское командование, достаточно часто завышавшее возможности немцев, в случае со Сталинградом сильно недооценивало численность 6-й немецкой армии. А.М. Василевский в мемуарах признавался:
«По разведывательным данным из фронтов, принимавших участие в контрнаступлении, а также разведывательных органов Генерального штаба, общая численность окруженной группировки, которой командовал генерал-полковник Паулюс, определялась в то время в 85–90 тыс. человек. Фактически же в ней насчитывалось, как мы узнали позднее, более 300 тыс. Значительно преуменьшенными были наши представления и о боевой технике, особенно артиллерии и танках, и вооружении, которыми располагали окруженные фашисты. Мы не учли тех пополнений, которые поступали в соединения 6-й полевой и 4-й танковой немецких армий в процессе их наступления и обороны, и огромного количества частей и подразделений всякого рода специальных и вспомогательных войск, попавших в “котел”. Между тем личный состав этих войск в большинстве своем был использован в дальнейшем для пополнения боевых частей. Так, мы совершенно не принимали в расчет попавшие в окружение дивизию ПВО, более десятка отдельных саперных батальонов, санитарные организации и подразделения, многочисленные строительные батальоны, инженерные отряды из бывшей организации Тодта (возглавленной после его смерти Шпеером), части полевой жандармерии, тайной военной полиции и т. д.» [286] .
Однако дело было, конечно же, не в организации Тодта и тыловиках. В этой связи небезынтересно сравнить разведсводку № 033а (итоговую) штаба Сталинградского фронта от 2 ноября с данными о численности пехотных дивизий от 1 ноября в журнале боевых действий 6-й армии. Противостоящие дивизии противника были за время оборонительной операции неплохо изучены и правильно перечислены. Однако оценка численности соединений противника была сильно заниженной. Так, по данным советской разведки, 94-я пехотная дивизия насчитывала всего 1700 человек, 389-я пехотная дивизия – 3000 человек, 305-я пехотная дивизия – 1800 человек, 79-я пехотная дивизия – 3500 человек, 76-я пехотная дивизия – 2000 человек, 100-я легкопехотная дивизия – 2200 человек [287] . По данным, приведенным в журнале боевых действий 6-й армии, численность этих дивизий была гораздо выше. На 1 ноября 1942 г. 94-я пехотная дивизия насчитывала 7002 человека, 389-я пехотная дивизия – 6556 человек, 305-я пехотная дивизия – 5644 человека, 79-я пехотная дивизия – 6324 человека, 76-я пехотная дивизия – 6765 человек,100-я легкопехотная дивизия – 5705 человек. Разница, как мы видим, более чем в два раза. Поэтому оценка общей численности 6-й армии в советской разведсводке оказалась сильно заниженной. Предполагалось, что войска противника насчитывают 78 800 человек, 790 полевых орудий, 430 противотанковых орудий и 540 танков. Численность танков была традиционно сильно задрана, а численность личного состава – занижена. Столь большую цифру численности танкового парка 6-й армии советские разведчики получили, посчитав в составе танковых дивизий по полторы сотни танков.
Возможно, советские разведчики оказались вынуждены подтверждать заявки войск о тысячах уничтоженных солдат и офицеров противника соответствующим снижением численности его соединений. Если в отношении танков можно было говорить о высокой эффективности ремонтных служб, восстанавливающих подбитую технику, то в отношении личного состава это объяснение не работало. Раненые и убитые, безусловно, покидали ряды боевых подразделений.
Трудно сказать, к каким выводам пришли бы Василевский, Жуков, Еременко и сам Сталин, если бы знали действительную численность 6-й армии. Расчеты на успех «Урана» базировались в том числе на соотношении сил между войсками противника на Дону, в Сталинграде и калмыцких степях и войсками Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов. Решилась бы Ставка отдать приказ перейти в контрнаступление? Сократили бы масштаб окружения? Последнее было, пожалуй, самым опасным, т.к. уводило острие главного удара от податливого фронта 3-й румынской армии.
. Если А.И. Еременко предлагал использовать для контрнаступления один кавалерийский корпус, в окончательном варианте плана их было уже три. 8-й кавалерийский корпус, переданный из состава Воронежского фронта, должен был пройти из района Ельца до района сосредоточения на правом берегу Дона аж 564 км. Корпус закончил свое путешествие к 8 ноября. Марши меньшей протяженности выполнили 3-й гвардейский и 4-й кавалерийские корпуса.
Артиллерия была богом войны и эффективным средством борьбы. Но для этого ее сначала нужно было доставить на позиции. Артиллерийские полки усиления должны были по плану штаба Юго-Западного фронта прибыть в период с 29 октября по 3 ноября 1942 г. Фактически же они прибывали с 1 по 18 ноября. 518-й пушечный артполк прибыл за день до начала операции. Причиной затянувшегося сосредоточения была слабая обеспеченность автотранспортом и изношенные тягачи. Последнее было особенно критично ввиду большого расстояния от ближайшей станции выгрузки до плацдарма. Так, в 396-м пушечном артполку в ходе марша от станции выгрузки до места сосредоточения вышло из строя 50% тракторов. Большинство полков свою матчасть перебрасывали со станции выгрузки в 2–3 рейса, т.е. тягачи оттаскивали очередную порцию орудий до позиций, возвращались и тащили новую. Боеприпасы и тылы перевозились до самого начала операции. Усугублялось все это нехваткой горючего и отсутствием заправочных станций на трассе от станций выгрузки до плацдарма. В других условиях все это могло иметь поистине катастрофические последствия. Например, если бы прибыли немецкие резервы и начали ликвидировать советские плацдармы на Дону. Напомню также, что разгром советских войск в Крыму в мае 1942 г. состоялся ввиду того, что немецкое наступление началось на две недели раньше запланированного советского.
Новейшие механизированные корпуса еще предстояло использовать с максимальной эффективностью. Залогом успеха в значительной степени была маскировка сосредоточения крупных механизированных соединений на правом фланге немецких 6-й и 4-й танковой армий. Подразделения 4-го и 13-го механизированных корпусов прибывали в состав 57-й армии с 29 октября. До 7 ноября 4-й механизированный корпус был в основном переправлен на правый берег Волги. «В основном» в данном случае означает, что некоторые части переправились только 19 ноября, за день до начала операции. Переправа через Волгу осуществлялась паромными переправами исключительно по ночам. Переправочных средств было недостаточно, буксирные катера имели небольшую скорость, и это значительно снизило темпы сосредоточения 4-го и 13-го механизированных корпусов на правом берегу Волги. После переправы танки и мотопехота рассредоточивались в небольших лесах и населенных пунктах на берегу реки.
Части 13-го механизированного корпуса сосредотачивались на правом берегу Волги с 7 по 20 ноября 1942 г. По плану сосредоточение должно было закончиться к 15 ноября. Однако в силу большого ледохода на Волге, недостаточного количества переправочных средств и воздействия авиации противника к моменту ввода корпуса в прорыв на исходных позициях было сосредоточено всего около трети его состава.
14 ноября 4-й механизированный корпус был передан в состав 51-й армии. Это было, пожалуй, одно из самых дальновидных решений советского командования. Чем дальше сдвигалось острие удара, тем менее плотным было построение противника. Механизированный корпус Вольского мог теперь пройти как нож сквозь масло через оборону румынской пехоты, без риска столкнуться с оперативными резервами немцев.
Последним аккордом подготовки к наступлению стала силовая разведка противника. В силу неудовлетворительной работы разведки штаб 5-й танковой армии и штабы дивизий к 17 ноября не имели точных данных о начертании переднего края обороны противника. Линия боевого охранения принималась за истинный передний край обороны. Командарм Романенко принял решение произвести разведку боем. Ее задачей был захват отдельных пунктов и уточнение переднего края обороны. Разведка боем состоялась 17 ноября, буквально за два дня до начала большого наступления. Это было рискованное мероприятие, но именно оно позволило определить реальный передний край противника.
