История одного полка - Александр Филиппов
На меня же, практически с первой недели моего пребывания в полку, начштаба п/п-к Васитинский Николай Андреевич (ВАА-84, 07.87–89) повесил обязанность расписывать наряды/караулы по полку/по гарнизону, т. к. его ЗНШ майору Шабалину Юрию Александровичу (ХВАКУ-75, 04.88–89) или начальнику разведки полка майору Богданову Александру Ивановичу (ТВАКУ-76, 87–89) ‒ не помню уже на ком из них эта обязанность лежала ‒ ну просто в лом было этим заниматься… Естественно, как и было в полку почти изначально заведено, в наряды по парку с завидным постоянством, сменяя друг друга, ходили в основном технари: офицеры ‒ зампотехи дивизионов и прапорщики из РМО и ремонтной роты (кто же лучше их парковое хозяйство знает? — прим. Автора).
Так вот, уже где-то в декабре 88-го, когда Жалгас Айжанов обжился в должности и.о. зампотеха 4-го реадн, опять же случайно встретив в коридоре офицерского модуля 2-го адн, он меня зажимает плотным кольцом со своими прапорами из ремроты (фамилии? — уж и не помню) и выкатывает претензию типа: "Я не для того дал согласие принять должность зампотеха 4-го реадн, чтоб ты меня как молодого взводного почти через день в наряды по парку ставил…" Ситуация эта усугублялась еще и тем, что и Жалгас, и прапора были в меру укушаными ‒ разило аж за километр и автоматы при каждом были… Морду лица мне, конечно, тогда не набили, но неприятный осадок у меня от такого некорректного пьяного разговора остался… И, в некотором роде, я тогда пожалел о своем ранее данном совете Жалгасу пойти на и.о. зампотеха реадн… Никому тогда в полку об этом инциденте я не докладывал, да особо по этому поводу и не заморачивался. Ну, а уже сейчас в настоящее время по-хорошему хотелось бы, чтоб у Жалгаса в его жизни все удачно сложилось.
Одним словом, меньше ходить в наряды по парку Жалгас Айжанов тогда не стал, поскольку с назначением его на должность зампотеха ‒ у меня в нарядных списках офицеров (прапорщиков) уж точно совсем не прибавилось.
Поскольку в полку я также был назначен нештатным дознавателем, то в январе мне поручили провести производство дознания (предварительного следствия) с оформлением протоколов допросов подозреваемых по двум фактам хищений нашими бойцами оружия и боеприпасов и их соответствующей продажи «духам». Говоря сегодняшним языком, имела место организованная преступная группа из бойцов нашего артполка, противотанкового дивизиона и бойцов одной из сторожевых застав. Одни, находясь в караулах, периодически выносили и вывозили со склада любимые «духами» автоматы АКМ калибра 7,62 мм и боеприпасы к ним. Другие перегружали с караульного «Урала» все похищенное в машину противотанкового дивизиона, которая потом шла на заставу. Ну, а бойцы на заставе уже все это продавали «духам». Вырученные от продажи оружия и боеприпасов афошки делили в обратном порядке. Всего имело место два длящихся эпизода хищений: сначала автоматы (12 штук), затем, в несколько заходов, боеприпасы (18 ящиков). В итоге, когда все материалы дознания (предварительного расследования) мной были собраны (это многочасовая и не одного дня кропотливая работа), меня вызвали в дивизию в военную прокуратуру (звания и фамилии офицера от юстиции я уже и не помню, как и не помню с кем из наших штабных я тогда в прокуратуру ездил. ‒ прим. Автора). Войдя в кабинет и прямо с порога, слышу я от этого ухмыляющегося офицера прокуратуры фразу примерно такого содержания: " Понимаешь, капитан, скоро вывод и брать ЧП на дивизию никому не хочется". У меня от услышанного, как говорят, челюсть отвисла, зло разобрало, внутри все кипит (про себя думаю ‒ вот уроды и бойцы, и эти в прокуратуре и в дивизии, да и похоже наши в полку). Объяснять, что из этих «калашей», в нас выходящих из Афгана, «духи» стрелять будут ‒ смысла нет (не дети ведь, сами все прекрасно понимают), дверью хлопнул и ушел. Одним словом, высокое и не очень начальство, как могло, прикрывало свой зад. В то время такая правда была никому не нужна. Ну, а эти бойцы (уроды), воровавшие автоматы и боеприпасы, сейчас также как все прошедшие Афган, именуют себя афганцами и стопроцентно пользуются льготами, любезно предоставленными Правительствами как всегда всем и чохом. Именно вот этот эпизод и подтолкнул меня, уже после увольнения из «Красной армии» в 1990 году, поступить в Минске на юрфак БГУ.
Допускаю, что кто-то мне возразит ‒ мол, нельзя говорить о плохом из прошлого той войны, мол надо воспитывать молодежь на хороших примерах. Так воспитывайте! И так чтоб сегодняшнее подрастающее поколение отцам-командирам уже в войсках не приходилось вновь перевоспитывать с помощью пинков и такой-то матери… Говорите правду, такую какая она есть, без «свиста и сказок», но при этом поясняйте: как и что в боевой обстановке надо делать, зачем и почему; что такое есть героизм; где и в чем предательство; где границы дисциплинарного проступка, а где уголовно-наказуемое деяние.
Очень сожалею, что не оставил у себя список тех бойцов, проходящих у меня по этим двум уголовным делам. Надо было как-то это зафиксировать для памяти. Каюсь ‒ не додумался. Сейчас бы этот список в интернет выложить с фамилиями и адресами, чтоб все могли ознакомиться какие, афганцы рядом с ними живут и пяткой в грудь себя стучат по «боевым» орденам и медалям, рассказывают небылицы и «сказки» и пользуются льготами… Про одного из фигурантов этого дела знаю ‒ умер несколько лет назад".
Эх, время, время! Почему-то чем старше становишься, тем быстрее оно бежит. Сейчас, когда мне перевалило за шестьдесят, год за годом пролетают незаметно и все дальше и дальше тот апрель 1983 года, когда самолетом из Ашхабада я прибыл в Шинданд, и открылась первая страница моей афганской биографии длиною в восемнадцать месяцев. Это сейчас кажется маленький срок, а тогда в Афганистане дни, недели, месяцы так медленно шли, тянулись, собираясь в год, а потом в следующий, наверное, это потому, что мы Там всегда чего-то ждали, а когда ждешь, время не спешит навстречу. Возможно, это мое субъективное восприятие ‒ ощущение прошлого и нынешнего состояния. Однако, думаю, со мной согласятся многие однополчане, кто проходил службу на основной базе полка в Шинданде, что любая служебная командировка, выезд на боевую операцию, поездка в составе колонны автороты по доставке грузов
