СМЕРШ. По законам военного времени - Валентин Константинович Мзареулов
В связи с этим 27 января в Центр направили ответы следующего содержания: «Зажигательный аппарат радиомины уничтожен. Относительно друзей, в зависимости от вашего решения. Если это поможет ускорению выполнения моего задания, я согласен, но чтобы люди были вами проверены, и я их лично знал и им бы доверял», «Ваша телеграмма № 3 плохо расшифровывается и мне непонятна. О чешских кронах здесь ничего не слышно. Сообщите яснее, что я должен узнать о них», «Ваш радист быстро передает, не соблюдает пауз между группами, Лиде принимать тяжело. Прошу указать радисту на необходимость отчетливой работы».
31 января вновь вышли в эфир: «Краус. В час тяжелых испытаний заверяю в преданности делу. Что бы ни случилось, буду добиваться выполнения поставленных мне задач и жить надеждой победы. Прошу передать приветы и лучшие пожелания всем друзьям по борьбе. Петр». Из Центра радировали: «Нумерацию ваших телеграмм начинайте каждый месяц с нового номера. Сокращения, употребляемые при сброске груза: сегодня сброски нет — 416; сегодня сброска — 445».
Очередной сеанс — 7 февраля, в «Цеппелин» радировали: «Последняя ваша радиограмма непонятна. О какой сброске идет речь? Если это касается друзей, которых вы имели в виду направить ко мне, то прошу вначале сообщить, кто они и знаю ли я их лично». Из Центра в тот же день пришли две шифровки: «Петр и Лида, сердечные приветы. Во всяком случае, мы победим. Может быть, победа ближе, чем мы думаем. Помогайте и не забывайте вашу клятву», «Слушайте радиостанцию “Комитета освобождения народов России” на волне 1339 метра в 12–45, 14–00, 10–15, 19–05, 22–15 и 01–45 по Московскому времени. Слушать можете только на радиоприемник, но не на вашу рацию».
13 февраля состоялся следующий сеанс связи. В «Цеппелин» была отправлена шифровка: «Благодарим за приветы. В преданности делу не сомневайтесь. Сделаю все, что в моих силах. Петр. Слушать станцию Комитета освобождения не могу из-за отсутствия приемника, который был вынужден бросить в пути».
Ответная радиограмма получена 15 февраля, Центр сообщал: «Вам непонятная телеграмма содержит условные обозначения, чтобы вас скорее известить в случае сброски груза». Вероятно, в «Цеппелине» планировали сброс новых спецсредств для осуществления теракта взамен пришедшего в негодность взрывателя к радиомине.
Для «оживления» игры в «Цеппелин» 27 февраля сообщили шифровку, передачу которой санкционировал заместитель наркома госбезопасности Кобулов: «Познакомился с врачом-женщиной, имеет знакомых в Кремлевской больнице. Обрабатываю». Вновь вышли в эфир 5 марта и сообщили, что выходить на связь будут только для передачи особо важных сообщений, так как питание батареи на исходе, а приобрести новые нет возможности. В тот же день из «Цеппелина» пришел ответ: «Сообщите, где вы находитесь и как Лида устроилась. Какое внутриполитическое положение…»
Из-за помех в эфире окончание радиограммы получить не удалось. 9 марта пришла повторная шифровка из Центра: «Сообщите, где вы находитесь и как Лида устроилась. Какое внутриполитическое положение и шансы для проработки ваших планов. Привет от Нины. Краус». В ответ «Цеппелину» передали сообщение: «Для лучшей маскировки телеграмм меняйте ключевые группы. Первая ключевая остается на старом месте, как вторая группа в телеграмме. Вторая образуется путем сложения первой ключевой с последней гру…»
Из-за сильных помех Центр пропал в эфире, как оказалось — навсегда. В марте-апреле 1945-го радиоточка неоднократно пыталась установить связь, но «Цеппелин» в эфире больше не появлялся.
После войны от разоблаченных и захваченных советской контрразведкой агентов «Цеппелин-Норд» стало известно, что у немцев содержание радиограмм, поступавших от Таврина П. И., сомнений не вызывало, мы пришли к выводу, что радиоигра «Туман» была проведена успешно.
Так, задержанный сотрудниками «Смерша» весной 1945 года агент «Цеппелин-Норд» Александр Джон на допросе рассказал, что германская разведка доверяла сведениям, полученным от этой «семейки». Со слов Джона, Таврин И. П. сообщил, что он «добился входа в Кремль и даже присутствовал на одном из совещаний правительства. <…> Последнее донесение от них было в апреле 1945 года».
Таким образом, нам удалось убедить вражескую разведку в том, что подготовка покушения на Сталина И. В. идет по плану, что предотвратило другие, не контролируемые органами госбезопасности попытки к устранению первых лиц Советского государства.
Б. М. Пидемский
Через всю войну
Пидемский Борис Михайлович (1918–2017)
Полковник
В военной контрразведке с марта 1941 г. Воевал на Ленинградском фронте, пройдя путь от старшего оперуполномоченного до начальника отделения УКР СМЕРШ.
В 1949 г. уволен из органов МГБ в связи с «Ленинградским делом». В 1952 г. восстановлен на службе, с 1957— начальник ОО КГБ по Ленинградской армии ПВО.
В 1964 г. вышел в запас, работал в книгоиздательстве, в том числе, директором созданного им издательства «Аврора». Автор ряда произведений о работе военной контрразведки, член Союза журналистов СССР, Союза журналистов России, член Союза писателей России. Заслуженный работник культуры РСФСР.
— Борис Михайлович, обычно в военную контрразведку приходили армейские офицеры, уже имевшие опыт службы в войсках. Ваша судьба сложилась так же, кем были вы по своей армейской специальности?
— Специальность была, как говорится, самая мирная: фельдшер. Родился я в Вологодской области, в селе Петропавловское — потом это стало село Чарозеро, а сегодня вообще — поселение Чарозерское, в семье медиков, фельдшера и акушерки. Затем родителей перевели в Белозерский район, в Мегру… По семейной традиции я поступил в Череповецкий медицинский техникум, надеясь потом пойти в Военно-медицинскую академию.
— То есть твёрдо хотели стать врачом?
— Да, хотя была и другая возможность. В то время был брошен призыв «Молодёжь — на самолёт!», ведь тогда развивалась авиация и к возможной войне крепко готовились. Ну и я по субботам и воскресеньям занимался в лётно-планёрной школе, летал на планёре. Сначала в Череповце — с амортизатора, а на так называемую «вторую ступень» сдавали зачёты в Коктебеле…
— Современный молодой читатель удивится, но, думаю, и занятия, и поездки были для вас бесплатными?
— Конечно, абсолютно всё это было бесплатно! Кстати, в Коктебеле мне удалось встретиться с Яковом Алкснисом,
