Сергей Кремлев - Россия за Сталина! Вождь народа против жуликов и воров
Думаю, объясняется это тем, что Сталин-то был человеком большого сердца и редкой души, а вот его оппоненты, увы, оказывались натурами иного — мелкого — склада.
Раз утвердившись в своих заблуждениях, они уже не желали и не могли признать интеллектуальное верховенство Сталина — как бы убедительно оно ни проявлялось.
С 16 ПО 23 АПРЕЛЯ 1929 года проходил пленум ЦК и ЦКК, где 22 апреля Сталин выступил с речью «О правом уклоне в ВКП (б)», продолжавшейся не один час.
Он говорил о многом: о НЭПе и рыночных отношениях, о крестьянстве, о темпах развития индустрии, о Бухарине как теоретике, о валютных резервах и посевных площадях, и сказал много нужного и дельного — как всегда.
Между прочим, Сталин сказал вот что:
«Чтобы провести план массового движения за колхозы и совхозы…необходимо прежде всего, чтобы партийную верхушку поддержала в этом деле в первую очередь партия в своей массе. А партия у нас миллионная, как известно. Следовательно, нужно убедить широкие партийные массы в правильности политики руководящей верхушки…»
И это — позиция «диктатора»?
Да полноте, господа!
Диктатор — диктует, предписывает. Собственно, само слово «диктатор» происходит от латинского «dictum» — «предписанный».
Сталин же не диктовал, не предписывал, не изрекал, а убеждал. Причем цитируемая выше речь была адресована не к массе, а как раз к партийной верхушке — членам ЦК и ЦКК, и в печать тогда не пошла.
В своей работе с массами Сталин тоже раз за разом разъяснял им свои идеи — через печать.
Конечно, противники Сталина из числа «верхушки» могли поступать так же (тот же Бухарин тогда был редактором «Правды»!). Но вот в чем была разница — идеи Сталина оказывались близки как партийной, так и самой широкой народной массе, а идеи Бухарина оказывались созвучными с желаниями лишь «верхушечных» слоев общества, то есть с желаниями нэпманов и кулаков!
Так за кем тогда была поддержка народа, взятого в своей массе?
Говоря о Бухарине, Сталин заявил, что, «вчера еще личные друзья», они теперь «расходятся в политике». И интересно в свете этого заявления то, как Сталин свою речь завершил!..
Он сказал:
«Некоторые товарищи настаивают на немедленном исключении Бухарина и Томского из Политбюро ЦК. Я не согласен с этими товарищами. По-моему, можно обойтись в настоящее время без такой крайней меры».
Ну и где же здесь «нетерпимость», «диктаторство» и «кровожадность»?
Бухарин был выведен из состава Политбюро лишь в ноябре 1929 года, но долго еще играл в СССР немалые роли, с 1934 года до момента ареста в феврале 1937 года редактировал вторую газету страны — «Известия»…
Томский был выведен из Политбюро еще позже — в 1930 году, но до 1934 года оставался членом ЦК, а потом был переведен в кандидаты в члены ЦК.
В 1936 году, когда его имя было упомянуто в связи с процессом Зиновьева и Каменева, Томский застрелился у себя на даче в подмосковном Болшеве, и сегодня не приходится сомневаться, что он поступил так, зная, что виновен в тех же преступлениях, за которые судили зиновьевцев.
Нет, Сталин не только не был нетерпим, но раз за разом выказывал, напротив, очень немалую терпимость к оппонентам — до тех пор, пока он считал их всего лишь заблуждающимися, а не врагами его дела.
В КОНЦЕ апреля 1929 года XVI конференция ВКП (б) приняла план первой пятилетки, а в 1930 году началось «наступление на кулака», и в документах ЦК была поставлена задача ускорения темпов коллективизации сельского хозяйства. Начинался, как оценил его Сталин, «великий перелом»…
Тема коллективизации в преломлении ее через личность и позицию Сталина не столько исследована, сколько замызгана, И даже появление в последнее время капитального исследования Елены Прудниковой на эту тему положения не исправило. Виновен в этом, конечно же, не автор исследования — просто правда о Сталине и коллективизации нынешнему обществу не очень-то нужна.
Тем не менее попробуем кое-что дополнительно прояснить. «Дополнительно» и потому, что немалая работа уже совершена Еленой Прудниковой, и потому, что на эту тему, но — другими словами, я не раз писал в прошлых своих книгах.
Писал я, кроме прочего, и о том, что Сталин, может быть, не пошел бы на форсирование коллективизации, при всей очевидности ее скорейшей необходимости, если бы не его знакомство с запиской члена коллегии Центрального статистического управления, крупнейшего статистика сельского хозяйства профессора Немчинова (1894–1964).
Впрочем, по порядку…
В двух номерах «Правды», за 13 и 15 ноября 1927 года, была опубликована запись шестичасовой беседы Сталина с иностранными рабочими делегациями, Беседа состоялась 5 ноября 1927 года, и в ней приняло участие восемьдесят делегатов от Германии, Франции, Австрии, Чехословакии, Южной Америки, Китая, Бельгии, Финляндии, Дании и Эстонии, Сегодня с записью беседы проще всего познакомиться по 10-му тому «Сочинений Сталина», и, надо заметить, даже сегодня она отвечает на многие насущные наши вопросы и уж, во всяком случае, позволяет многое понять как в Сталине, так и в том времени.
Так вот, подробно, развернуто отвечая на вопрос «Как думаете вы осуществить коллективизм в крестьянском вопросе?», Сталин сказал, в частности (выделение в тексте жирным курсивом мое, — С.К.):
«Всеохватывающая коллективизация наступит тогда, когда крестьянские хозяйства будут перестроены на новой технической базе в порядке машинизации и электрификации, когда большинство трудового крестьянства будет охвачено кооперативными организациями, когда большинство деревень покроется сельскохозяйственными товариществами коллективистского типа.
К этому дело идет, но к этому дело еще не пришло и не скоро прилет…»
Сталин пояснял, что одной из причин нескорой коллективизации является необходимость крупнейших вложений в сельское хозяйство, «которых еще нет у нашего государства, но которые будут, несомненно, накапливаться с течением времени».
Итак, понимая насущную необходимость для России крупного товарного сельскохозяйственного производства (необходимость этого умные люди в России понимали задолго до Октября 1917 года) и понимая, что без обобществления миллионов крестьянских хозяйств крупного товарного производства не получить, Сталин даже в конце 1927 года был склонен считать, что массовая коллективизация — дело не ближайших лет.
А 2 июня 1928 года в той же «Правде» было опубликовано обширное извлечение из уже другой беседы Сталина — со студентами Института красной профессуры Коммунистической академии и Свердловского университета (имеется в виду не университет города Свердловска, а Коммунистический университет имени ЯМ Свердлова).
Запись (см, том 11-й Собрания сочинений) была опубликована в виде статьи под заголовком «На хлебном фронте» и, соответственно, полностью посвящалась проблемам сельского хозяйства.
Название труда Елены Прудниковой повторяет название сталинской статьи. И уже эта статья Сталина все расставляет по своим местам, Тем, кто с пеной у рта рассуждает о якобы «тиранстве» Сталина, якобы разрушившего русскую деревню, не мешало бы познакомиться вначале с доводами и логикой Сталина, а уж затем брызгать во все стороны слюнями «праведного гнева».
Сталин, в частности, привел данные из записки «члена коллегии ЦСУ т. Немчинова», из которых следовало, что основную массу товарного (то есть на продажу, а не для личного крестьянского потребления) хлеба производили до революции крупные помещичьи и кулацкие хозяйства.
Профессор Немчинов был крупнейшим и авторитетным статистиком сельского хозяйства, представителем сильной русской статистической школы. Ссылаясь на него, Сталин сообщал следующие данные по проценту товарности (в тексте статьи данные были сведены в две таблицы)…
До войны: помещики — 47 %, кулаки — 34 %, середняки и бедняки —14,7 %.
После войны (в 1926/27 году): совхозы и колхозы — 47,2 %, кулаки — 20 %, середняки и бедняки — 11,2 %.
Собственно, для понимающего человека уже из этих цифр все должно было быть предельно ясно! При существующей структуре сельского хозяйства, когда середняки и бедняки произвели в 1926/27 году 85,3 % валовой продукции хлеба (4052 миллиона пудов) и дали всего лишь 11,2 % товарного хлеба (466,2 миллиона пудов), накормить страну было нельзя.
Особенно — в условиях остро назревшей индустриализации.
Даже кулак больше кормил себя, чем отдавал на рынок, а уж середняки и бедняки…
Себя они при советской власти обеспечивали досыта, а вот рабочего…
Товарность крупных советских хозяйств (совхозов) и коллективных хозяйств (колхозов) стояла высоко, но их абсолютная доля в зерновом производстве была крайне малой — всего 6 %!
