Ричард Смиттен - Жизнь и смерть величайшего биржевого спекулянта
Дороти была зеркальным отражением его личности. Он был сдержанным и интеллектуальным; она была общительной и инстинктивной. И она была красива. Чем больше времени проходило, тем больше он по ней скучал. Веселье, радость, смех ушли из его жизни.
У него в первый раз в жизни появились повторяющиеся ночные кошмары.
В конце 1939 года сын Ливермора, Джесси, предложил ему написать книгу о своем опыте и технике заключения сделок на фондовом и товарном рынках. Это вернуло в Ливермора искру жизни: миссия, цель и намерение. Он начал все снова, думал, что, возможно, это вновь поднимет его дух. Книга была написана и опубликована издательством "Дуэлл, Слоан энд Пирс" в марте 1940 года. Она называлась "Как заключать сделки с акциями".
Книга продавалась не очень хорошо. Шла мировая война, и общий интерес к фондовому рынку был низким. На тот период его методы по-прежнему были новыми и спорными, и они получили неоднозначную оценку у гуру фондового рынка того времени.
Они по-прежнему остаются спорными и в наши дни.
Ливермор говорил, что его основная теория является лишь началом, поскольку Зигмунд Фрейд и Карл Юнг продолжали изучать человеческий разум. В своей книге он написал: "Я знаю, что люди доведут предложенные мной идеи до новых, более высоких вершин. Не волнуйтесь, я не буду завидовать. Я желаю всем им добра. Я согласен с Вергилием: "Exoriare aliquis nostris ex ossibus ultor. Да возникнет из наших костей какой-нибудь мститель".
ГЛАВА 15 Лицом к лицу со смертью
Есть жнец, окутанный страхом.
Наточенный серп косит одним взмахом,
И падают стебли, и сыплют зерно,
И гибнет меж: ними цветок заодно.
Лонгфелло, "Жнец и цветы"
В СРЕДУ, 27 НОЯБРЯ 1940 ГОДА, 63-ЛЕТНИЙ Ливермор со своей женой Гарриет, которую он прозвал "Ниной", сидели в клубе "Сторк", любимом клубе Ливермора. К ним подошел фотограф заведения и попросил разрешения сделать снимок.
"Да, конечно", - сказал Ливермор. - "Но это будет последний снимок, который вы сделаете, поскольку завтра я надолго уезжаю".
Нина была шокирована. Она спросила Ливермора: "Лори, что ты имеешь в виду?"
"Шутка, просто шутка", - улыбнулся он ей.
Сверкнула вспышка. Время от времени к ним подходили люди и Нина станцевала с друзьями пару-тройку раз. Ливермор продолжал смотреть на все отрешенным взглядом. Его еда осталась нетронутой; он давным-давно потерял аппетит. Он выглядел исхудавшим и изнуренным.
На следующий день, 28 ноября, в полдень он ушел из своего офиса в Сквибб Билдинг на Пятой Авеню, дом 745, и вошел в гостиницу "Шерри Недерлэнд". Он остановился, чтобы поздороваться с Юджином Войтом, управляющим. Он долгие годы жил в этой гостинице до того, как переехал на Парк Авеню. Он часто заходил сюда выпить коктейль по дороге домой с работы.
В 12.30 он в одиночестве пообедал, в этом не было ничего необычного. Сотрудники хорошо его знали, он был любимым постояльцем гостиничных бара и ресторана. Он сидел возле бара и пил свой коктейль, который бармен, не спрашивая, наливал, когда видел, что он входит. Во время обеда он ни с кем не разговаривал. Официанту показалось, что он не в себе и очень напряжен.
Во время обеда он резко выхватывал из кармана свою любимую записную книжку в кожаном переплете, вытаскивал золотую ручку, прикрепленную к цепочке жилета, что-то записывал. Он писал второпях, одновременно на двух страницах, как кто-то, кому нужно много сказать, но кто в настоящий момент может сказать лишь немногое. Каждый раз он снова убирал записную книжку в карман. Он проделал это несколько раз в течение обеда. Сидя там, он выкуривал сигарету за сигаретой. В 2:30 он ушел из гостиницы и вернулся в офис.
Он вернулся назад в "Шерри Недерлэнд" в 4:30 вечера и прямиком пошел к своему любимому столику возле бара. Как обычно, ему вручили коктейль, и он присел. Ливермор улыбнулся официанту, но ничего не сказал. Он просидел там час, вынимая свою записную книжку, что-то в ней записывая, а затем кладя ее на место. В течение часа, который он там провел он заказал еще один коктейль.
В конце концов он встал из-за стола и вышел из зала в вестибюль.
Чтобы дойти до мужского туалета в этой гостинице необходимо было войти в вестибюль и пройти около 120 футов, через распашные двери, которые скрывали обзор, на площадку, которая вела в банкетный зал, гардеробную и туалеты.
В 5:33 Ливермор прошел через распашные двери и проник через закрытую дверь в темную гардеробную. Он присел на стул в конце раздевалки, вытащил револьвер "Кольт" 32 калибра, открыл барабан, вставил патрон в патронник. Барабан был полон. Он купил этот пистолет в 1928 году, когда жил в Эверморе.
Он приставил пистолет дулом себе за правым ухом и нажал на курок.
Пуля пронзила его мозг. Он умер мгновенно.
Несколько минут спустя помощник управляющего, Патрик Мюррей, совершавший свой ежечасный обход гостиницы, открыл дверь в гардеробную. Он увидел Ливермора, сидящего, ссутулившись на стуле. Сначала он подумал, что не нужно его беспокоить, что Ливермор спит. Затем он увидел лужу крови на полу и револьвер.
Он сбегал к администратору и позвонил в полицию. Новость распространилась с невероятной скоростью. Журналисты и газетные фоторепортеры заполонили вестибюль гостиницы. Две машины с радиоприемниками промчались ко входу; четверо патрульных разместились в вестибюле и на входе. Инспектор Патрик Дж.Кенни, который в конечном итоге вел расследование, прибыл на незаметной машине вместе с капитаном Эдвардом Маллинзом из отдела на Восточной шестьдесят седьмой улице. После оценки положения инспектор Кини позвонил в квартиру Ливермора на Парк Авеню, чтобы известить госпожу Ливермор о том, что ее муж застрелился.
"Что? Что вы такое говорите? Он давно болел. Возможно... "
"Простите, мадам, но боюсь, ваш муж умер от пулевого ранения".
На другом конце провода повисла мертвая тишина. Он услышал глухой звук удара об пол. Инспектор Кини был опытным офицером. Он знал, что люди иногда падают в обморок еще до того, как услышат новости. Он послал полицейскую автомашину на место, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.
Полицейские позвонили Джесси-младшему, чтобы сообщить ему о случившемся. Он приехал на такси в 6:45, он весь дрожал и явно был расстроен. С ним приехал Гарри Эдгар Даш, управляющий офисом Ливермора. Тело Ливермора не трогали. Джесси провели в гардеробную. Он прошел в дальний конец, где сидел, сгорбившись на стуле, его отец, мертвый, а на полу, в луже крови, валялся револьвер. Он опознал труп и упал в обморок, тяжело опустившись на пол в дальнем углу. Полицейский и Даш подняли его на ноги.
Он не хотел оставлять тело и ждал в вестибюле до 9 часов, пока не приехал судебно-медицинский эксперт, инспектор Рэймонд О.Майлз, который осмотрел место происшествия и разрешил забрать тело. Судебно-медицинский эксперт подтвердил правильность вынесенного полицией заключения о самоубийстве.
Даш немедленно предпринял все, чтобы переместить тело в похоронный зал Кэмпбелла на углу Мэдисон Авеню и Восемьдесят первой улицы.
В 8:30 вечера того же дня Пол Ливермор занимался в своей комнате в школе "Хотчкисс" в Коннектикуте. Раздался стук в дверь. "Пол, тебя просят зайти в кабинет директора", -сказал ему какой-то мальчик.
Пол прошел по длинному коридору в кабинет директора. Он постучал в дверь. "Войдите", - был ответ.
Пол стоял напротив директора. Ему было 17, он был стройным, хорошим спортсменом и учеником, красивым как телезвезда, совсем как его брат. Позднее он действительно станет актером кино и будет сниматься в различных телесериалах. "Да, сэр?" - сказал он.
"Молодой человек, боюсь, мне нужно вам кое-что сообщить, и сделать это мне нелегко". Он вышел из-за стола. "Мне очень жаль, но я должен сказать вам, что сегодня вечером в Нью-Йорке Ваш отец покончил с собой. Он застрелился. Из Нью-Йорка за вами прислали машину с водителем, чтобы доставить вас туда. Машина ждет у входа".
Пол стоял молча несколько секунд, затем он согнулся пополам, как будто его ударили в живот. Он упал на колено, у него внезапно закружилась голова. Он почувствовал, как его охватывает приступ тошноты. Он схватился за край директорского стола. Директор обежал стол и помог ему подняться. Он дал ему стакан холодной воды и через несколько минут проводил его к ожидающему его "Паккарду", в котором сидел Фрэнк, водитель. Водитель был одет в обычную одежду, без формы. Фрэнк помог ему сесть на заднее сидение.
Пол Ливермор сидел один в темной тишине заднего сидения "Паккарда", а мимо него проносились дорожные огни, уносящие его назад в Нью-Йорк. Он словно оцепенел, у него сильно кружилась голова, он был слишком сбит с толку, чтобы заплакать.
Полиция обнаружила предсмертную записку, написанную от руки на восьми маленьких страничках в личной записной книжке Ливермора. Ее напечатали 20 ноября в "Нью-Йорк Трибъюн ".
Пресса хотела знать ее содержание. Полиция ответила кратко. "В кармане господина Ливермора была найдена записная книжка в кожаном переплете. Письмо было адресовано его жене". Специалист по связям с общественностью полиции зачитал ее из записной книжки: "Моя дорогая Нина. Я больше не могу. Все плохо. Я устал бороться. Я больше так не могу. Это единственный выход. Я не стою твоей любви. Я неудачник. Мне действительно жаль, но для меня это единственный выход. Он подписал восьмистраничную записку: "С любовью, Лори", что, по нашему предположению, было прозвищем, возможно, образованным от второго имени, Лористон".
