Гельмут Хёфлинг - Все «чудеса» в одной книге
Причиной этих загадочных смертей являлись неизвестные, таинственные и всегда вызывающие гибель факторы – яд, бактерии, радиоактивность, космические лучи и др., – с помощью которых древние египтяне охраняли усыпальницы своих царей. Догматы их веры в загробную жизнь предписывали, чтобы тело умершего оставалось в неприкосновенности: только в этом случае витающая поблизости «душа» и ангел-хранитель могли вновь вернуться к нему.
В 1930 году Говард Картер – непосредственный открыватель гробницы – оставался единственным из ближайших участников работ, кого не настигло «проклятие фараона»! Но судьба все же известила о себе так по крайней мере говорилось в сообщении о последней жертве фараона. Речь шла о некоем мистере Картере в Америке, который погиб при таинственных обстоятельствах.
Саркофаг Тутанхамона, умершего около 1392 года до н. э., в том виде, как его обнаружил Говард Картер (1922) в Луксоре.
Тут уже у серьезных археологов, в том числе и у самого Говарда Картера, лопнуло терпение. Он называл это «смехотворными историями» и «разновидностью обычных россказней о духах и привидениях». «Конечно, ученый принимается за работу с благоговением и священной серьезностью, но уж во всяком случае без того леденящего душу трепета, жертвами таинственной заманчивости которого так легко становится большое число жаждущих сенсаций людей». Утверждения об опасности для жизни, связанной с доступом к гробнице, он считал безосновательным, так как она тщательно обследовалась на предмет наличия в ней вредных микроорганизмов. «Всей этой глупой болтовне явно недостает духа разумного скепсиса», – говорит он в заключение. «Увы, с тех древних времен мы не так уж далеко ушли в своем развитии, как этого хотелось бы ожидать».
Как обстояло дело в действительности с умершим в Америке неким мистером Картером, удалось установить в 1933 году немецкому египтологу профессору Георгу Штайндорфу; Оказалось, что умерший не имел ни малейшего отношения к ученому-египтологу Говарду Картеру, он лишь носил такое же имя. Оба Уэстбери отец и сын – не были непосредственно связаны с изучением гробницы и мумии. Кроме того, и это самый весомый аргумент, Штайндорф установил, что «проклятие фараона» никогда не существовало в виде надписи на чем-либо и никогда не произносилось вслух.
Чистейшей чепухой оказывается легенда о «проклятии фараона» и тогда, когда проверяешь, в каком же собственно говоря возрасте пребывали те и преждевременно и неестественной смертью умершие ученые, которые имели дело с гробницей и мумией Тутанхамона.
Профессору Джеймсу X. Бристеду было 70 лет, профессору Норману де Гарис Дэйвису – 71 год, профессору Джорджу Фукарту – 81 год, сэру Алану Гардинеру – целых 84 года и профессору Герберту Уинлоку – 66 лет. Таким образом, средний возраст «проклятых» ученых составляет 74,4 года, что явно выше среднего возраста непроклятого европейца!
«Египетский ритуал погребения усопших не предусматривает проклятия для живых, – подтверждает Говард Картер, – а лишь требует выражения умершему добрых и благих пожеланий». «Проклятие фараона» не существует!
«Дайте мне кусочек лунного грунта»…
Грозит ли нам возврат из века прогресса во времена суеверия и предрассудков? На этот пессимистический вопрос можно было бы ответить отрицательно, если бы не знание того факта, что в настоящее время в Европе и США зарегистрировано в три раза больше астрологов, чем химиков и физиков. Подобно снежной лавине растет ежедневная публикация гороскопов. Если в начале 50-х годов лишь около 100 американских газет регулярно предоставляли свои страницы астрологам, то сегодня их уже более 1250, то есть две трети всех газетных изданий США. Аналогичная картина наблюдается и в ФРГ. Осенью 1975 года 186 ведущих ученых США, в том числе 18 лауреатов Нобелевской премии, обратились к общественности с призывом не доверять астрологическим предсказаниям и рекомендациям. Астрология начисто лишена какой-либо мало-мальской научной базы, она – не что иное, как суеверие чистой воды.
Однако это предостережение явилось гласом вопиющего в пустыне. Вместо того, чтобы доверять своему разуму и руководствоваться им, широкая публика, несмотря ни на что, продолжает сползать в пучину иррационального.
На протяжении многих лет книжный рынок буквально наводняется оккультной литературой, польза которой заключается лишь в одном – она источник доходов для ее авторов и издателей.
Беспристрастный, обращенный к здравому смыслу читателей разбор содержания некоторых бестселлеров указанного рода и составляет основную тему данной книги. Обращаясь к различным проблемам современности, авторы этих бестселлеров пытаются решить их, прибегая к умозаключениям, основанным на полете фантазии; в то же время свои рискованные гипотезы и прямые домыслы они подают в таком виде, что неискушенный читатель сплошь и рядом принимает их за научную истину.
«Современным видом воинствующего невежества» назвали американские ученые эту моду на псевдонаучное духотворчество, которая в последнее десятилетие достигла особого размаха и, как стихия, захватила мнимо просвещенное общество западных индустриально развитых стран. Как могло произойти, что столь большое число людей, не исключая и интеллигенцию, оставило те серьезные надежды, которые они же раньше возлагали на науку, и вместо этого так доверчиво бросилось в объятия анти– и псевдонауки? Почему многие люди считают себя разочаровавшимися в современном знании и ищут спасения в мистике, размышлениях о потустороннем и во вновь возродившемся культе НЛО? В чем корни этой пробудившейся веры в чудеса?
На тех, кто верит в силу человеческого разума, пышный расцвет псевдонауки действует угнетающе, считает американский автор Шп. де Камп, коллега философа Пауля Куртца. В эссе о «жаждущих веры», опубликованном в журнале «Гуманист», он высказывает предположение, что человечество в целом всегда ощущало «огромный аппетит» к преувеличениям и историям о «захватывающих дух чудесах». В наши дни к этому добавились и новые причины, а именно ослабление позиции сохранившихся религий. На протяжении столетий они считались традиционным источником достоверных знаний о человеке и космосе. Однако «с прогрессом науки появляется все больше правильных ответов на вопросы, долгое время относившиеся к числу неразрешимых, но эти ответы зачастую противоречат догматам священных писаний». Все более усиливающийся в связи с этим процесс отхода религии на второстепенную роль блюстительницы нравственности и поддержания институтов социального обеспечения означал ее упадок в мировоззренческом плане, «оставивший в человеческой психике пустоту».
Почему же современные естественные науки не в состоянии заполнить эту пустоту? Шп. де Камп считает, что они слишком безличны, «слишком индифферентны по отношению к человеческим надеждам и стремлениям; кроме того, по мере своего усложнения они все больше и больше становятся областью, трудно постижимой даже для специалистов, не говоря уж о дилетантах.
Как на «неуспевших в школе познания», которым хочется лишь «убаюкивать себя колыбельными песнями и грезить о несбыточном», определяет женевский профессор литературы Георг Штайнер новомодных поклонников веры в исцеление и чудеса. «Абсолютно безразлично, прибегают ли они к гороскопам или наркотикам, макробиотике Гуру или чувственному тренингу, совершают ли они паломничество в Катманду или увлекаются спиритическими сеансами, – все они гонимы одним и тем же чувством духовного голода, одним и тем же одиночеством и одним и тем же страхом».
Философ Пауль Куртц видит корни современного иррационализма также и в так называемой антикультуре – вызове, брошенном в 60-е годы ультралевыми и хиппи. Дешевый лозунг необходимости «углубленного самопознания», достигавшегося приемом наркотиков или путем крайнего опрощения, также способствовал антипатии к миру технической цивилизации, как и политический упрек в том, что объективность с позиции классовой борьбы якобы безусловно невозможна. Мы живем в обществе изобилия,[25] которым обязаны научному и техническому прогрессу. И несмотря на это, именно в обществах изобилия странным образом укоренился новейший антиинтеллектуализм, зачастую «граничащий с истерией»… «То, что некогда объявлялось величайшей надеждой человечества, сегодня многие расценивают как величайшую угрозу».
В таком развитии событий отчасти виноваты сами ученые, и поэтому им не стоило бы этому так удивляться. Чего только они не обещали еще верившей в науку общественности, и как часто они обманывали ее в больших ожиданиях и надеждах! «Дайте мне кусочек лунного грунта, и я скажу вам, как возникла солнечная система», – заверял всех американский геолог лауреат Нобелевской премии Гарольд С. Ури незадолго до первой посадки космического корабля на Луну. Американские астронавты доставили с Луны не кусочек, а целых 380 кг лунного грунта. Добытый материал помог ответить на некоторые старые вопросы, однако одновременно поставил еще больше новых.
