Нуэль Эммонс - Чарльз Мэнсон: подлинная история жизни, рассказанная им самим

В ту ночь мы много наездились. Стартовав с ранчо, мы прочесали долину Сан-Фернандо, Санта-Монику, западный Лос-Анджелес, Голливуд, Пасадену и все, что попадалось по пути. Мы останавливались несколько раз, чтобы проверить дома и жильцов. На разведку ходил я. В основном мы обращали внимание на дома, выдававшие богатство хозяев. Первые два осмотренных мною дома были ближе к «среднему классу», поэтому я велел ребятам ехать дальше. В одном месте я попросил остановиться перед какой-то церковью. Когда я начал вылезать из машины, Линда спросила удивленным голосом: «Разве мы собираемся убивать священника?» — «Вы — нет, а я — да, — ответил я. — Да и вообще — чем священники лучше других? Они едят, испражняются и лгут точно так же, как мы с вами». На самом деле я остановил машину просто потому, что хотел отлить. Но чтобы Линда понапрягалась еще пару минут, я подошел к боковой двери церкви, незаметно справил нужду и постоял там чуть-чуть. Вернувшись в машину, я сказал ребятам, что священнику повезло: никто не ответил на мой звонок в дверь.

После двух часов безрезультатной езды я подумал о районе рядом с Гриффит-парком. Как-то давно мы отрывались на вечеринке у какого-то парня в тех краях. Это был довольно дорогой райончик, и дома там были приличных размеров. Кое-кто из ребят узнал дом, где мы были, и вновь прозвучало: «Мы же не собираемся здесь». — «Нет, — сказал я, — я думаю о доме на той стороне улицы. Ждите здесь, я сейчас вернусь». (В доме через дорогу по адресу Вейверли-драйв, 3301, жили Лино и Розмари Ла Бьянка.)

Я прошел по длинной въездной дороге и заглянул в окно. Я увидел лишь одного человека — крупного мужчину лет сорока пяти, уснувшего за газетой. Довольный, что наконец нашлось место для начала ночной работы, я вернулся в машину за Тексом. Вооруженные, я — пистолетом, Текс — ножом, мы подошли к задней двери. Она была открыта. На пороге нас встретил огромный пес, но, вместо того чтобы залаять или зарычать, он лизнул мне руку. Мы прошли в гостиную. Чтобы разбудить спящего, я слегка ткнул его пистолетом. Открыв глаза, мужчина увидел нацеленное ему в лицо оружие. Со страхом в глазах и с таким же испугом голосом он спросил: «Кто — кто вы такие? Что вы здесь делаете? Чего вы хотите?» — «Просто расслабься, приятель, — сказал я. — Мы не хотим делать тебе больно, только сохраняй спокойствие. Не бойся». Он честно ответил: «Вам легко говорить, но как я могу не бояться, когда вы целитесь в меня из пистолета?» — «Все в порядке, мужик, ничего с тобой не случится, нам всего лишь нужны твои деньги.

В доме еще кто-нибудь есть?» — «Да, моя жена, она в спальне, но не трогайте ее. Я отдам вам все, что у меня есть», — сказал он.

Я протянул Тексу кожаный ремень. Пока Текс связывал мужчине руки за спиной, я отправился в спальню за его женой. Как и муж, она спала. Я стянул с женщины одеяло и тронул за плечо со словами: «Проснитесь, дамочка, у вас гости». Ее сонный взгляд сосредоточился на мне. Потом она резко села и схватила одеяло, чтобы прикрыться. На женщине была ночная сорочка, но, подыгрывая ее скромности, я подал ей платье, висевшее на спинке стула. Она быстро натянула платье поверх сорочки и спросила: «Что вы здесь делаете? Что вы хотите?» Она была хороша, эта женщина, которой было под сорок, и вела себя очень хладнокровно, учитывая, что в ее спальне находился незнакомец с наставленным на нее пистолетом. «Не тревожьтесь, леди, никто не собирается причинять вам вреда. Нам просто нужны деньги», — сказав это, я препроводил женщину в гостиную. «Так-так, и где же деньги?» — спросил я у супругов. «В моем бумажнике, в спальне, — ответил муж, — и еще у моей жены в кошельке». Я отправил Текса за кошельками. В них набралось меньше сотни долларов. «И это все?» — спросил я. «Да, это все, что у нас есть дома, но, если вы отвезете меня в мой магазин, там будет больше. Забирайте все, что захотите».

Я подумал было, а не оставить ли мне Текса и кого-нибудь из девчонок караулить жену, пока мужик не покажет мне свой магазин. Черт возьми, рассуждал я, если у него целый магазин и он предлагает мне все, что я хочу, там могут быть большие бабки. Но потом мне пришло в голову, что он просто тянет время. Может, у него есть магазин, а может, никаким магазином и не пахнет. Может, он ищет способ заманить нас в ловушку. Ну уж нет, надо делать то, что задумано.

Когда мы выезжали с ранчо, я настраивался на грязную работу. Ребята запачкали руки прошлой ночью, я же собирался поработать за них сейчас. Но эти двое не паниковали и не делали ничего такого, что могло вывести меня из себя и заставить наброситься на них. Почему-то я не мог начать первым. Рассчитывая, что могу начать, если мы с мужчиной останемся вдвоем, я велел Тексу отвести женщину обратно в ее спальню. Я нарочно повернулся к мужчине спиной, провожая Текса и его жену взглядом: я ожидал, что он бросится на меня, и, защищаясь, я смогу сделать то, что нужно. Но мужчина остался на месте. Когда Текс вернулся, я сказал ему: «Присмотри за ними, я пришлю девочек».

Я пошел к машине и велел Кэти и Лесли идти Тексу на помощь. «Постарайтесь как следует! Сделайте все так, чтобы свиньи обязательно связали это с Хинмэном и той хатой, что была прошлой ночью. Мы поедем искать другой дом. Когда закончите, поймайте машину до ранчо, увидимся там».

Я забрался в машину вместе с Сэди, Клемом и Линдой, сказав им: «Ладно, теперь наш черед. У кого-то есть кто-ни-будь в черном списке?» Откликнулась Линда: «Есть один пижон в Венис. Возомнил себя самым крутым жеребцом на свете. Как-то раз я с ним переспала, так этот козел не смог довести меня до оргазма». Мы поехали в Венис. По пути, думая, что мы проезжаем через территорию черных, я велел Линде оставить кошелек женщины в туалете на заправке, пытаясь повесить на негров то, что должно было произойти на Вейверли-драйв.

Когда мы добрались до Вениса и подъехали к указанному Линдой дому, кислота перестала на меня действовать, и я уже не был уверен в нашей неуязвимости. После того как наша машина остановилась, я протянул пистолет Клему со словами: «Парень, помоги девушкам сделать дело. Увидимся, как закончите». Я посидел в машине несколько минут, пытаясь представить себе, что происходит сейчас в квартире, куда пошел Клем с девушками. Потом до меня дошло, что я просто-напросто дожидаюсь полиции, рассиживаясь здесь, а если полицейские заявятся, то тюрьмы мне не миновать. Я завел машину, доехал до Санта-Моники, остановился позавтракать, а потом поехал обратно на ранчо.

Я начал волноваться насчет того, что ребята могли навлечь на себя и на ранчо. Мне не улыбалось сидеть и ждать, когда за мной придут, поэтому я не стал устраиваться на ночлег в постройках, а взял спальник и пошел искать местечко, где меня было не так просто обнаружить. Просто так, на всякий случай. Где-то после полудня я вернулся в постройки и с облегчением нашел там кое-кого из тех, кто ездил со мной ночью. Сэди ушла спать куда-то в другое место, но Клем и Линда рассказали мне, что случилось в Венисе. Да ничего там не было! Втроем они подошли к квартире, которую показала Линда, и постучали в дверь. Не дождавшись ответа, они отказались от затеи и добрались на ранчо на попутках. Через несколько месяцев Линда будет рассказывать, что не захотела смерти тому парню и специально привела Клема и Сэди к другой квартире.

Что касается Кэти, Лесли и Текса, то, по их словам, они «оказались круче некуда» в доме Ла Бьянка. С ножевыми ранениями они не поскупились так же, как предыдущей ночью. Чтобы нагнать больше ужаса, в горле у мужчины оставили нож, а в живот воткнули вилку для мяса. Как в случае с убийствами Хинмэна и Тейт, ребята использовали кровь жертв, чтобы написать послания: «восстание» — на одной стене и «смерть свиньям» — на другой, а на дверце холодильника — «healter skelter». Кэти написала это слово с ошибкой.

За сутки было совершено семь из самых зверских преступлений в истории Лос-Анджелеса. Все средства массовой информации только об этом и говорили. Недели не прошло, как появилось множество различных версий, объяснявших причины этих убийств. Страх и паранойя расползлись от ранчо Спан на весь Лос-Анджелес. Соседи перестали доверять друг другу. Все жители Лос-Анджелеса стали закрывать дверь на два оборота, оглядываться назад, вздрагивать от каждого звука и носить с собой оружие. Чем больше шумихи создавала вокруг убийств пресса, тем шире становилась ухмылка на моем лице. Но, несмотря на всю шумиху, сходство написанных кровью посланий на стенах и жестокость, с которой были совершены убийства, никого не надоумили сравнить убийства Тейт — Ла Бьянка с убийством Хинмэна. Бобби по-прежнему оставался главным подозреваемым по делу Хинмэна, и мы ничем не облегчили его участь. Я досадовал на это. Вдобавок я был разочарован тем, что мой трюк не сработал: негров так и не стали подозревать. Кошелек Ла Бьянка нашли только через четыре месяца, а район, показавшийся мне негритянским, вовсе таковым не был, как потом я выяснил.