Ральф Баркер - Торпедоносцы. Британские ВВС против немецких конвоев
Фоулис облетел вокруг конвоя, наблюдая за пораженным судном, пока его полностью не поглотил дым. Несколько других экипажей «веллингтонов», прибывших на место через десять минут после начала атаки, наблюдали за тем, как дым постепенно рассеялся, и, когда они пролетели непосредственно над местом взрыва, над водой не осталось ничего, кроме нескольких клочков дыма, а луна смутно освещала большое масляное пятно на воде.
К 30 августа никакое вооружение и топливо, обещанное Каваллеро, еще не поступило в Северную Африку. Для Роммеля это был окончательный срок. В небе светила полная луна, которая была одним из важных условий его запланированного наступления. Перед ним англичане уже начали укреплять свои позиции, и вскоре сооружение их оборонительных линий будет завершено. Любая дальнейшая отсрочка означала полный отказ от возобновления наступления.
Роммель снова послал свое последнее, отчаянное требование итальянскому Верховному командованию относительно поставок, и прежде всего – топлива. Несмотря на огромные потери за последние десять дней транспортных кораблей, составившие в общем и целом 23 000 тонн водоизмещения, Каваллеро все же смог пообещать, что необходимые танкеры будут загружены в течение нескольких часов и первые поставки начнутся на следующий день.
Выполняя свое обещание, Каваллеро делал ставку на проход 5000-тонного танкера «Сан-Андреа». Это был единственный корабль, способный отправиться в путь незамедлительно. Его мог сопровождать лишь один миноносец, но, несмотря на это, танкер должен был прорваться. Это поможет Роммелю организовать наступление. Несколько других кораблей под плотным прикрытием будут готовы последовать за «Сан-Андреа» в течение нескольких дней.
Веря в выполнение этих и ряда других обещаний и помимо всего прочего считая, что если он промедлит сейчас, при полной луне, то его шанс организовать наступление позже станет равным нулю, Роммель отдал приказ начать наступление в ночь с 30 на 31 августа. Таким образом, он сделал свой главный ход, полагаясь на чек, который еще не был подписан. Он ожидал слишком многого. Если «Сан-Андреа» будет потоплен, последний шаг Роммеля добиться превосходства в пустыне будет утрачен.
Через день после потопления «Диелпи» Гиббс получил приказ вернуться в Великобританию в начале сентября. В это время он уже превратился в человека, жившего исключительно на нервах. Выше стандартов, которые он установил для других, были только стандарты, которые он установил для себя. Всячески подавляя слабости в себе, Гиббс не терпел слабостей в других. С начала войны он боролся против различных враждебных обстоятельств. Он занимался сперва подготовкой кадров, затем воевал с врагом, потом с ранениями, потом снова с врагом. Гиббс был одним из немногих, кому удалось выжить в этой мясорубке. Потом ему пришлось конфликтовать со своим начальством, доказывая ему потенциальные возможности воздушного торпедирования, в которое он свято верил. В конечном итоге, отчаявшись быть выслушанным в Англии и предвидя, какую роль может сыграть на Средиземноморье небольшая, но тщательно подготовленная ударная сила, он обосновался на Среднем Востоке лишь для того, чтобы обнаружить, что он остался в одиночестве со своей фанатичной верой в торпеду. И несмотря на то что он был самым подготовленным пилотом-торпедистом, он был еще слишком молод, чтобы быть услышанным в Центре. Наконец ему представился шанс реализовать свое предназначение. Выполняя эти задачи, какими бы славными они ни были, он дошел до предела человеческих возможностей и, вероятно, даже перешагнул этот предел.
Гиббс считал, что командир должен быть лидером. В подготовке лидеров у него не было никаких ограничений на Мальте, как и у Брайтвайта в Соединенном Королевстве. Гиббс иногда сам не участвовал в операциях, чтобы передать свой опыт отобранным им людям. Вместе с тем он знал ценность личного примера и поэтому сам водил в бой эскадрилью, когда только мог. Благодаря его репутации к концу службы на Мальте люди следовали за ним безоговорочно, закрывая глаза на то, что он находится на грани нервного истощения. Но в деле Гиббс оставался тем же человеком, которому удавалось вдохновлять сомневающихся в течение прошлых месяцев. Сознание того, что в ведущем самолете находится именно он, вселяло чувство уверенности в тех, кто следовал за ним. Люди знали, что Гиббс обладает бесценным даром предусмотреть все сложности и опасности. Они верили, что, находясь рядом с ним, они преодолеют все трудности.
Жизнь на Мальте быстро шлифовала неуживчивые характеры, держа всех в постоянном нервном напряжении, даже когда боевые операции были не частыми. Основная мощь воздушных ударов с Сицилии ослабла в августе, и в день случалось от одного до двух воздушных налетов. В течение дня «бьюфорты» прятались в отдельных ангарах, но к ночи выстраивались в конце взлетной полосы, готовые подняться в воздух ранним утром, если поступит сообщение об обнаружении цели. Для того чтобы убрать самолеты в укрытия перед наступлением дня, дежурным экипажам нужно было появляться на аэродроме по крайней мере за час до рассвета. Эти дежурства происходили не реже чем раз в два дня. Развлекательные игры в столовой в эти ранние часы зачастую превращались почти в ссоры, когда разумные, казалось бы, люди яростно спорили из-за мелочей. Гиббс уже прошел через все это, и, кроме того, на нем лежала огромная моральная ответственность, связанная с административными делами и командованием.
Когда утром 30 августа разведывательный самолет сообщил об обнаружении «Сан-Андреа» недалеко от залива Таранто, Гиббс уже знал, что это будет его последняя операция на Мальте. Это было также концом десятидневного периода, которому командование придавало такое жизненно важное значение.
Стараясь обвести «бьюфорты» вокруг пальца, «Сан-Андреа» следовал вдоль береговой линии меньше чем в миле от берега у Санта-Марии-ди-Леука, расположенной на крайней оконечности «итальянского сапога». Между танкером и берегом находилось много песчаных отмелей, непроходимых для торпед в случае атаки с этой стороны. По правому борту непосредственно на линии атаки находился миноносец. Танкеру, несомненно, удастся избежать атак с любого другого направления.
У конвоя было необычно мощное прикрытие с воздуха, состоявшее из семи истребителей «макки», «Юнкерса-88» и гидросамолета «кант». Близкое нахождение танкера по отношению к берегу во многом затрудняло подход «бьюфортов» к цели. Они были вынуждены ограничить свою атаку кормой и правым бортом, где их и будут поджидать «макки».
Гиббс тщательно изучил доклад разведки и в конечном итоге решил, что ни один корабль не отважится подойти слишком близко к отмелям, опасаясь сесть на мель. Несмотря на явные трудности, он поведет «бьюфорты» со стороны земли. Они произведут сброс ближе, чем обычно, и, по крайней мере, некоторые из торпед не застрянут в песке. Он взял с собой девять «бьюфортов». Два других звена вели Шерман и Ворсделл, а также девять «бьюфайтеров», четыре из которых несли на себе бомбы. Группа поднялась в воздух в 11.45.
Самолеты двигались на северо-восток к «каблуку» Италии, чтобы зайти с кормы конвоя на достаточной высоте, миновав 300-футовые прибрежные холмы, развернувшись и начав торпедный подход над берегом за две мили до моря, постоянно, но медленно снижаясь. Обожженный солнцем, желтый ландшафт итальянской территории мелькал под ними. Впереди их ожидала береговая линия, затем линия прибоя, небольшой просвет зелено-голубой воды и затем, невероятно близко к берегу, сам «Сан-Андреа». Со стороны моря и впереди «Сан-Андреа» находились миноносцы, а за ним широко распростерлось Средиземное море. Когда самолеты пересекли линию берега, летчики увидели многочисленные песчаные отмели под тонким слоем прозрачной воды. Два человека в гребной лодке, яростно работая веслами, старались уйти с линии огня, но, поняв, что уже поздно, попрыгали из лодки в воду.
«Бьюфайтеры» ушли вперед и набросились на истребителей «макки», которые готовились к атаке на «бьюфорты», разогнали их и принялись за бомбардировку танкера, одновременно обстреливая миноносцы из пушек и пулеметов. Один из «бьюфайтеров» был сбит, но в результате небо очистилось от заградительного огня. И все же три «бьюфорта» получили повреждения при заходе на цель.
Гиббс держал свой курс, пока не смог четко различить детали танкера. Пролетая на высоте мачт, когда скорость на низкой высоте казалась преувеличенной, он метил точно в борт танкера.
Он сбросил торпеду за 500 ярдов от корабля, и она пошла точно к цели. Летчики второго звена видели, как он совершил сброс, как его самолет пронесся над танкером всего в нескольких дюймах от мачт, видели, как он благополучно оказался с другой стороны судна. Гиббс в последний раз исполнил свой любимый маневр для того, чтобы избежать заградительного огня, резко потянув вверх сразу за танкером, и затем бросил машину резко вниз на миноносец эскорта, ни на секунду не прекращая огонь. Он выровнял машину, когда палуба миноносца заслонила все стекло кабины. «Бьюфорт» по инерции промчался совсем близко от воды, а затем снова стал набирать высоту.
