Чарльз Локвуд - Топи их всех!
Когда началась «операция Фориджер», в море находилось 48 подводных лодок Тихоокеанского флота. Они действовали у островов Трук, в районе западной части Каролинских островов и у Палау, в проливах Суригао, Лусон и Сан-Бернардино, у острова Окинава и у островов Бонин. Были блокированы все входы и выходы из Внутреннего Японского моря и Токийского залива, так же, как и главные порты на всем побережье Японии. Командующий подводными силами 7-го флота держал три подводные лодки в море Суду поблизости от острова Тавитави, где, по нашим данным, базировались главные силы японского флота, и три — юго-восточнее острова Минданао. Все, казалось, шло отлично, но мы не обольщались этим.
Японцы догадывались, что следующий удар мы нанесем по Марианским островам. В связи с этим они занялись переброской части своих главных сил из района Тавитави (южная оконечность Филиппинского архипелага). 10 июня выход японского соединения обнаружила подводная лодка «Хардер» капитана 3 ранга Дили. Она приближалась к якорной стоянке для разведки, как вдруг в 09.10 Дили обнаружил два эскадренных миноносца противника, которые вели гидроакустический поиск. По-видимому, это были корабли охранения главных сил. Дили отошел на безопасную дистанцию и стал ожидать развития событий. В полдень его терпение было вознаграждено. На подводной лодке зафиксировали шумы корабельных винтов. Вначале они едва прослушивались, но с каждой минутой становились все громче и громче. Вскоре на горизонте вырос лес мачт. Три линейных корабля, один из которых, несомненно, принадлежал к типу гиганта «Мусаси», по меньшей мере четыре крейсера и восемь — десять эскадренных миноносцев приближались к подводной лодке. Правда, курс, которым следовало соединение, не позволял надеяться, что оно подойдет на дистанцию торпедного залпа, но такая возможность могла представиться, если бы японцы вдруг вздумали произвести поворот. «Хардер» затаилась в ожидании.
В небе кружили японские самолеты. Море было зеркально спокойным, и не удивительно, что несколько минут спустя одному из них удалось обнаружить перископ подводной лодки. Не мешкая, самолет сбросил плавающую дымовую шашку возле места обнаружения подводной лодки, а ближайший к ней эскадренный миноносец немедленно начал постановку мощной дымовой завесы для прикрытия линейных кораблей. Затем он сбросил на всякий случай три глубинные бомбы и пошел к «Хардер». Подсчитав количество оборотов винтов эскадренного миноносца, гидроакустик доложил Дили: «Его скорость 35 узлов, сэр».
Сэм решил не уходить на глубину, а держать перископ поднятым в качестве приманки и атаковать эскадренный миноносец на контркурсе.
Когда дистанция сократилась до семи кабельтовых, Дили дал залп из трех носовых торпедных аппаратов и приказал: «Самый полный вперед! Право на борт, погружаться!»
Попадания первых двух торпед были зарегистрированы через 55 секунд. К этому времени «Хардер» уже успела уйти на глубину 25 метров и, видимо, оказалась прямо под эскадренным миноносцем, ибо сам ад, казалось, разверзся над нею. В боевом донесении Дили говорилось: «Несомненно, взрыв был не от глубинных бомб эсминца, ибо, если бы это были они, мое донесение вряд ли было бы написано. Серии оглушительных взрывов следовали одна за другой. То ли это рванули котлы, то ли артпогреба, то ли сразу все вместе, но наше счастье, что ударная волна от взрывов пошла вверх, а не вниз».
После двухчасовой атаки глубинными и противолодочными бомбами противник потерял контакт с «Хардер», и Дили всплыл, чтобы передать донесение об обнаружении вражеских кораблей, которого мы все так ждали. Японский флот пришел в движение.
Следующее донесение было получено от «Редфин», которая также находилась у Тавитави. В 06.16 13 июня «Редфин» установила контакт с оперативным соединением противника, состоявшим из шести авианосцев, четырех линейных кораблей, пяти тяжелых и одного легкого крейсеров и шести эскадренных миноносцев. Следует отметить, что обе эти оперативные группы противника имели весьма слабое охранение. Это не трудно понять, если учесть, что наши подводные лодки потопили к тому времени 29 эскадренных миноносцев и 10 фрегатов японского императорского флота. «Редфин» не смогла атаковать корабли противника, но отправила донесение об этой встрече, которое убедило адмирала Спрюэнса, что на этот раз противник намеревается дать генеральный бой, чтобы сорвать наше дальнейшее наступление.
Нам недолго пришлось ожидать новых известий о неприятельском флоте. Подводная лодка «Флайинг Фиш», наблюдавшая за проливом Сан-Бернардино, 15 июня обнаружила оперативное соединение противника, направлявшееся в Тихий океан. Оно следовало в район, лежащий между Филиппинскими и Марианскими островами, который позже получил название Филиппинского моря. Подводная лодка не смогла сблизиться с противником ближе чем на 11 миль, однако донесла о наличии большинства кораблей, уже обнаруженных «Редфин», и следовала за ними до тех пор, пока контакт не был потерян. Курс вражеских кораблей вел их в район острова Сайпан.
15 июня в 14.11 подводная лодка «Сихорс» обнаружила дымы и лес корабельных мачт примерно в 200 милях к востоку от пролива Суригао. Корабли шли с юга. По-видимому, это было соединение, замеченное «Хардер». Его курс давал основания предположить, что оно встретится с кораблями, обнаруженными «Флайинг Фиш», где-нибудь в центральной части Филиппинского моря.
Главнокомандующий Нимиц был немедленно информирован об этих донесениях, поступавших в мой адрес, и в свою очередь предупредил Спрюэнс, находившегося на Сайпане. Легко представить себе, какой там поднялся переполох, если учесть отчаянную драку, которая шла на берегу, и острую нужду наших наземных сил в снабжении и огневой поддержке.
Я благодарил свою счастливую звезду за то, что имел достаточное количество подводных лодок, которые можно было бросить на угрожаемое направление. В результате срочного совещания между контр-адмиралом Мак-Моррисом и офицерами оперативного отдела штаба главнокомандующего, с одной стороны, и Диком Воуг и мною — с другой, было решено развернуть подводные лодки в районе Марианских островов таким образом, чтобы они не сковывали действий адмирала Спрюэнса, а в случае необходимости могли воспрепятствовать наступлению или отступлению сил противника.
Пока мы занимались всем этим, подводная лодка «Кавэлла» капитан-лейтенанта Косслера в 23.30 15 июня установила контакт с конвоем, состоявшим из двух танкеров и двух эскадренных миноносцев. «Кавэлла» направлялась для смены «Флайинг Фиш», находившейся в проливе Сан-Бернардино. Времени у нее было в обрез, так как Риссер донес, что запасы топлива у него близятся к концу. Но Косслер не мог упустить такой случай и дал полный ход, стремясь выйти в голову конвоя. В 03.15 16 июня он погрузился, оставив на поверхности лишь антенну радиолокатора, и стал выходить в точку залпа. Подводная лодка уже была готова выпустить торпеды, как вдруг ближайший к ней эскадренный миноносец повернул прямо на нее. Естественно, она начала погружаться, и как можно быстрее. Она была уже на глубине 23 метра, когда эскадренный миноносец противника промчался над ее корпусом. Однако его гидроакустика не работала, и он не сбросил глубинных бомб. По-видимому, эскадренный миноносец не имел контакта с подводной лодкой, а изменение курса было просто зигзагом — счастливым для японцев и несчастливым для Косслера. Когда «Кавэлла» вновь высунула наружу антенну своего радиолокатора, цели были уже вне дальности торпедной стрельбы.
Косслер всплыл и в 05.45 передал мне донесение, в котором сообщил о встрече с противником и о том, что направляется на смену «Флайинг Фиш». Однако мы решили, что ему следует заняться этими танкерами, которые, без сомнения, шли на рандеву со своим флотом для снабжения его топливом. Преследуя их, можно было затравить большого зверя, в то время как «Флайинг Фиш» уже выполнила свою задачу. Руководствуясь этими соображениями, мы отправили Косслеру радиограмму, указав, что эти танкеры являются важными целями и что он должен «догнать, атаковать и донести». Одновременно мы информировали об обстановке три другие подводные лодки, находившиеся поблизости.
Однако на следующий день мы снизили скорость движения «Кавэлла» до нормальной, чтобы не истощить ее запасов топлива. 17 июня в 20.15 она встретилась с южным оперативным соединением противника. Оно прошло буквально над подводной лодкой. Косслеру пришлось удержаться от большого соблазна. Он не знал, что «Сихорс» уже донесла об этом соединении, направлявшемся к Марианским островам, а приказ требовал сначала донести о противнике и только потом атаковать. Сдерживая нетерпение, он внимательно считал по шумам винтов тяжелые и легкие корабли противника и всплыл лишь после того, как прошел последний из них. Донесение Косслера об этой встрече, переданное в 22.25, имело огромное значение, так как подтверждало курс и скорость движения противника. Получив это донесение, мы сообщили всем подводным лодкам, что оба японских соединения обнаружены, и отдали дополнительный приказ сначала атаковать и уж потом доносить.
