Марк Солонин - Другая хронология катастрофы 1941. Падение "сталинских соколов"
43-й БАП и 209-й БАП находились в процессе перевооружения на Су-2, которые к 22 июня были получены в количестве соответственно 25 и 15 единиц. Кроме того, в 43-м БАП всё ещё числились 46 РЗЕТ (безнадёжно устаревший разведчик-биплан, использование которого в качестве лёгкого бомбардировщика если и было возможно, то только с надёжным истребительным прикрытием). 215-й БАП, хотя и был, судя по названию, «бомбардировочным», имел на вооружении 15 бипланов И-15бис и по довоенным планам командования ВВС КА должен был в 4-м квартале 1941 г. перевооружиться на штурмовик Ил-2. Во всех этих полках наблюдался значительный переизбыток лётного состава, которому было не на чем летать. Единственным относительно нормально укомплектованным полком в 12-й БАД мог считаться 128-й БАП, на вооружении которого числился 41 бомбардировщик СБ (экипажей было значительно больше – 68, из которых «боеспособными», однако, числились лишь 31). (199)
В 7.55 22 июня в штаб дивизии поступило т.н. Предварительное распоряжение № 01 штаба ВВС фронта, в соответствии с которым предполагалось «двумя полками 128-м и 43-м уничтожить скопление войск в районе Рудавка, Микашувка (что 20 км с/в Августов). Разрушить склады на восточной окраине Сувалки. Посадка после удара 128 БАП – Головск, 43 БАП – Курополье (оба пункта в районе Поставы – М.С.). 209 БАП быть в готовности к перебазированию район Теклинополъ. 215 БАП быть в готовности к перебазированию на аэродром Лесище (т.е. на аэродром 127-го ИАП 11-й САД. –М.С.) ». (308) Полтора часа позднее упомянутый выше Боевой приказ № 01 командующего ВВС Западного фронта подтвердил задачу дивизии: «Двумя полками в течение дня 22.6.41 г. уничтожить танковую группировку противника в районе Сувалкского выступа».
Фактически в боевых действиях первого дня войны принял участие 128-й БАП и т.н. «сводная группа» 6-го БАП. Первая эскадрилья 128-го полка поднялась в воздух в 12.00 с аэродрома Улла и, преодолев расстояние в 400 км, с высоты 1500 м сбросила 54 ФАБ-100 на посёлок Кживе (восточный пригород Сувалок). Поданным разведки, там находился крупный немецкий склад, а вот буквально в 3 – 4 км южнее Кживе был аэродром Соболево, на котором базировались три (!) истребительные группы Люфтваффе (III/JG-53, II/JG-52 и III/JG-27). По невероятному стечению обстоятельств ни советские бомбардировщики не заметили с высоты 1,5 км лётное поле, битком забитое самолётами, ни немецкие истребители не успели отреагировать на появление девятки СБ (предоставляю читателю возможность самостоятельно подобрать наиболее правдоподобную версию, объясняющую этот казус).
Также без встреч с истребителями противника завершился вылет в тот же район 3-й эскадрильи полка, лишь один самолёт был повреждён зенитным огнём, но смог дотянуть до аэродрома Курополье (12 км севернее Поставы), где произвёл вынужденную посадку с убранным шасси. И это была единственная боевая потеря полка – остальные эскадрильи вернулись на базу в полном составе, сбросив бомбовый груз (в частности – 18 тяжёлых ФАБ-250) на скопление немецких войск у посёлка Микашувка. Точное число вылетов полка назвать трудно – в документах штаба дивизии можно прочитать и про 27, и про 39, а суммирование данных, приведённых М. Тиминым на основании отчёта штаба 128-го БАП, даёт сумму в 45 боевых вылетов – больше, чем в каком-либо другом бомбардировочном полку ВВС Западного фронта. К 4 часам дня полк сосредоточился на аэродромах Поставского узла (Головск и Курополье), потеряв кроме упомянутого выше ещё один СБ, получивший незначительные повреждения при посадке.
Советский лёгкий бомбардировщик Су-2
Феноменальное везение экипажей 128-го БАП не распространилось, увы, на «сводную группу» 6-го БАП. Собиралась эта группа долго, и в результате над целью – немецкой мехколонной в районе Сопоцкин (22 км севернее Гродно) – девятка СБ появилась лишь в 17.24. Стандартная загрузка (6 ФАБ-100 на каждый самолёт) была сброшена с высоты 2 км, по отчёту экипажей были отмечены прямые попадания. Видимо, к тому моменту командование Люфтваффе обеспокоилось многократными налётами советских бомбардировщиков и организовало плотное патрулирование истребителей в воздухе. При отходе от цели самолёты 6-го БАП были атакованы группой «мессеров» из состава II/JG-27. После боя немецкие лётчики заявили один сбитый СБ, но фактически потери были ещё больше: второй бомбардировщик рухнул на землю в районе Гродно, экипаж сумел спастись на парашютах. (40)
Последний всплеск боевой активности 12-й БАД произошёл на закате дня. Из штаба ВВС фронта поступило сообщение о «парашютном десанте» противника, высадившемся в 16.20 в 50 км к северу от г. Лида. В отличие от сотен других подобных «десантов», высадившихся на страницах оперативных донесений тех дней, этот оказался на редкость крупным – 1000 человек! Перед командованием 12-й БАД была поставлена задача уничтожить десант силами 128-го полка, да ещё и с привлечением 163-го истребительного полка из 43-й ИАД. Всё, однако же, ограничилось вылетом в 20.00 четырёх РЗЕТ из состава 43-го БАП в район предполагаемого «десанта». Бездействие 128-го БАП в боевом донесении штаба 12-й БАД было объяснено тем, что полк «производит дозарядку и приводит боеготовность». (309)
Во второй половине дня 22 июня к действиям фронтовой авиации присоединился 3-й ДБАК. Это была серьёзная сила: «три с половиной» полка (96, 98, 212-й и формирующийся 207-й), полторы сотни исправных дальних бомбардировщиков ДБ-3ф, высокий уровень подготовки лётных экипажей. К сожалению, времени на тщательную подготовку вылетов, разведку целей, организацию взаимодействия с истребительной авиацией не было. На телеграмме, отправленной в 15.20 начальником штаба 3-го ДБАК в штаб ВВС фронта («прикрывается ли район действия авиакорпуса вашей истребительной авиацией, на каких высотах полков будут находиться в районе целей от 16.30 до 18.30»), чёрным карандашом наискось написано: «Истребителями прикрыть не можем». (310)
К тому же в полдень 22 июня в Смоленске, за 600 км от границы, ещё не представляли масштаб того разгрома, который произошёл в авиачастях «первого эшелона» ВВС Западного фронта, и поэтому сохраняли некоторые надежды на возможную помощь со стороны своей истребительной авиации. Командир корпуса полковник Н. Скрипко (доживший до Победы и ставший маршалом авиации) в своих весьма информативных (и в рамках известных ограничений эпохи – правдивых) мемуарах пишет: «В приграничной зоне маршрут полёта проходил через аэродромы нашей истребительной авиации, что облегчало встречу с истребителями, на тот случай, если они всё-таки будут сопровождать нас к цели; одновременно это представляло возможность отсечь истребители противника во время возвращения наших самолётов после бомбометания». (311) Увы, к тому моменту, когда бомбардировщики 98-го ДБАП поднимались в воздух с аэродрома Шаталово, никаких краснозвёздных истребителей в полосе Пружаны, Бяла-Подляска уже не осталось…
31 экипаж 98-го ДБАП отдельными мелкими группами (и даже одиночными самолётами!) в период с 16.50 до 18.17 нанёс серию ударов по скоплению наземных войск противника в районе Луков, Седлец, Янув, Бяла-Подляска. Бомбардировке подвергся и участок железной дороги от Бяла-Подляска на Демблин. Многочисленные аэродромы Люфтваффе, находившиеся в том же районе, в перечень целей не вошли – что, однако же, не избавило бомбардировщики 98-го ДБАП от превращения их в мишень для атаки истребителей из состава JG-51 и JG-53. Злосчастная тактика «полёта мелкими группами» (в надежде на то, что таким образом удастся снизить вероятность обнаружения и встречи с вражескими истребителями) если и могла дать какой-то положительный эффект, то уж никак не в случае дневного вылета в район базирования пяти истребительных полков противника.
В общей сложности с 16.10 до 17.45 по берлинскому времени немецкие лётчики заявили о 13 сбитых бомбардировщиках (на 8 побед претендовали истребители штаба эскадры и 1-й группы JG-53, пять сбитых самолётов заявили подчинённые В. Мёльдерса). Реальные потери были несколько меньшими. Всего на аэродром Шаталово не вернулось 12 самолётов, однако не все они были сбиты. В частности, три самолёта получили незначительные повреждения и смогли благополучно дотянуть до аэродрома Бобруйск (их посадка вечером 22 июня отмечена в документах штаба 13-й БАД). (40) И маршал Скрипко в своих мемуарах, не указывая, правда, конкретных цифр, также отмечает, что «из самолётов, отнесённых штабами к боевым потерям, на следующий день часть их вернулась». Возвращались и члены экипажей повреждённых в бою бомбардировщиков, которым удавалось перетянуть за линию фронта и сесть на вынужденную – не стоит забывать, что, несмотря на своё название, 3-й корпус Дальней авиации в первый день войны действовал по объектам, расположенным не далее 30 – 50 км от границы, и до спасительной посадки на своей территории подбитый самолёт отделяло всего 5 – 10 минут.
