Джек Келли - Порох. От алхимии до артиллерии: история вещества, которое изменило мир
К такому веществу предъявляются более многочисленные и изощренные требования, чем к обычной взрывчатке. Оно должно надежно воспламеняться и равномерно сгорать. Оно не должно взрываться от удара, впитывать влагу, выделять ядовитые пары при выстреле. В идеале оно вообще не должно бы оставлять дыма или других твердых осадков. То, что ремесленники, век за веком совершенствовавшие порох, смогли удовлетворить многие из этих требований, свидетельствует как об их мастерстве, так и о почти волшебной многосторонности самой смеси. И вот теперь химики попытались изготовить равноценную замену.
Новый материал должен был быть твердым, обладать большой взрывной силой, но оставаться устойчивым к детонации. Он должен был легко превращаться в гранулы. Фактически он должен был очень напоминать пластмассу, из которой Хайятт делал свои бильярдные шары. В 1880-е годы французский ученый Поль Вьель первым нашел способ пластифицировать пироксилин, смешивая нитроцеллюлозу с растворителем — смесью спирта и эфира. Высохнув, раствор превращался в твердый, лишенный пор материал, который мог быть превращен в частицы любого размера. Сгорая, этот материал оставлял лишь немного дыма или осадков. В 1886 году Вьель представил этот «бездымный порох», назвав его Poudre B.
Спустя два года у «бездымного пороха» появился конкурент: Альфред Нобель разработал метательное взрывчатое вещество на основе нитроглицерина. Встревоженные военным прогрессом континентальной Европы, британцы тоже изготовили состав, аналогичный нобелевскому, добавив в него технический вазелин. Смесь имела консистенцию теста, из которого при помощи волочильной доски можно было вытянуть длинные нити — новое вещество получило имя кордит[48].
У бездымного пороха, как это вытекает из его названия, было бросающееся в глаза преимущество: при сгорании практически все вещество превращалось в горячие газы, тогда как продукты сгорания черного пороха были наполовину газообразными, наполовину твердыми. Помимо того, что твердый осадок превращался в клубы дыма и изнашивал канал ствола, он еще и уменьшал силу взрыва. Бездымный порох был много мощнее, чем то же количество черного пороха.
Итак, новые синтетические вещества в замечательно короткое время лишили порох его роли единственного метательного взрывчатого вещества, которую он играл в течение девятисот лет. К 90-м годам XIX столетия европейские государства одно за другим спешили перейти на более современные боеприпасы. Новую взрывчатку поначалу называли «бездымным порохом», чтобы отличать от обычного. Но очень скоро соотношение изменилось: слово «порох» стали относить к современным синтетическим веществам, а древняя смесь стала именоваться «черным порохом».
В свое время европейцы завоевали полмира благодаря более совершенному огнестрельному оружию. Окончание эпохи пороха они тоже отметили волной колониальных завоеваний — еще более обширных. Особое значение на этот раз имело массовое промышленное производство и успехи металлообрабатывающей индустрии, позволявшие использовать порох все более эффективно. С 1617 по 1852 год британские власти выдали триста патентов в области огнестрельного оружия. За шесть последующих лет, до 1852 года, оружейники получили еще шестьсот патентов. Этот неистовый темп во второй половине и конце столетия все ускорялся.
В Африке и Азии туземные кузнецы со временем довольно искусно научились копировать или ремонтировать мушкеты. Но у них не было станков, они не владели сложными технологиями металлообработки и поэтому не могли ни воспроизвести, ни хотя бы починить современное нарезное ружье. Магазинные винтовки позволили небольшим отрядам европейцев добиться такого превосходства в огневой мощи, что они могли легко сломить гораздо более многочисленного противника. Китайцы все еще использовали тяжелые старомодные пушки, которые иезуиты отливали для императоров династии Мин триста лет назад. В Бирме каждый солдат обязан был сам перетирать для себя порох. Утвердить свое влияние в подобных регионах было для британцев детской забавой.
Последней и самой легкой добычей стала Африка. Европейские правители были так уверены в своем военном превосходстве, что разделили континент на две сферы влияния еще до того, как приступили к покорению аборигенов. И у подобной самоуверенности были хорошие основания. Мушкеты давно поставлялись в Африку для обмена на рабов, однако это было оружие неизменно дурного качества. Порох местного производства также был плох. В войнах 1871 и 1879 годов британцы использовали против зулусов пушки Гатлинга. В те же 70-е годы генерал Гарнет Уолсли покорил могущественное королевство Ашанти в Западной Африке силами всего лишь 6500 солдат. В Египте в 1884 году французы применили пулемет. Сенегальские воины могли противопоставить французским завоевателям, вооруженным магазинными винтовками, лишь копья да отравленные стрелы. Многие африканцы в глубине континента вообще никогда не видели огнестрельного оружия. «Белые захватывают врага не руками, как делаем мы, — рассказывал воин, уцелевший в стычке с европейскими солдатами, — а при помощи грома издалека. Смерть неистовствовала повсюду — та же смерть, что извергается грозой».
Американцы тоже занялись империалистическими завоеваниями, хотя и несколько любительским образом. На этом пути им выпала честь принять участие в последнем крупном военном конфликте, в котором широко использовался старинный порох, приготовленный из серы, селитры и древесного угля. В марте 1898 года, под нажимом общественного мнения, разгоряченного прессой после загадочного взрыва броненосца «Мэн», стоявшего на рейде Гаваны, президент США Уильям Мак-Кинли объявил войну Испании. Но ни американская армия, в которой насчитывалось только 28 тысяч солдат, ни компания Дюпонов, которая к этому времени контролировала пороховой рынок Америки, не были готовы к военным действиям.
Попытки разработать эффективный бездымный порох для военных целей в Соединенных Штатах предпринимались вяло. Многие американские солдаты были вооружены довольно примитивным ружьем модели 1889 года, известным как «винтовка с откидным затвором»[49]. Патроны этой винтовки содержали черный порох. Она имела и другие недостатки по сравнению с заряжавшимися бездымным порохом магазинными винтовками испанских солдат. Худшим из них было облако дыма, вырывавшееся из ствола при выстреле и выдававшее позицию стрелка. Это неизбежно повлекло дополнительные потери у американцев.
Несмотря на трудности, которые им создавала приверженность черному пороху, американские солдаты к августу все же сумели выиграть Испано-американскую войну. После этого на вооружение американской армии были быстро приняты винтовки и артиллерия, использующие бездымную взрывчатку. Военное применение настоящего пороха, восходившее к рейдам Эдуарда III и битвам средневекового Китая, подошло к концу.
В 1875 году Альфред Нобель, много потрудившийся для того, чтобы приблизить кончину пороха, написал нечто вроде эпитафии древней взрывчатке: «Эта старинная смесь обладает и в самом деле замечательной гибкостью, которая позволяет приспособить ее для целей самого разнообразного свойства. Так, в шахте от нее требуется взрывать, но не стрелять, В стволе орудия — стрелять, но не взрывать. Но, выполняя множество работ, она ни в одной из них не достигает совершенства, и современная наука, вооруженная более изощренными инструментами, мало-помалу покушается на ее владения».
На заре XX столетия покушаться было уже почти не на что. В военной области настоящий порох совершенно вышел из употребления: его заменили бризантные взрывчатые вещества. Правда, патроны с черным порохом еще какое-то время продавались для спортивных ружей старых моделей. Даже в двадцатые годы XX века некоторые спортсмены уверяли, что черный порох не хуже, если не лучше синтетических метательных взрывчатых веществ, особенно для дробовиков.
Производители бризантной взрывчатки заявляли, что их продукция «превосходит силу пороха настолько же, насколько пушечное ядро превосходит скоростью и разрушительной мощью дротик индейца». Однако для подземных работ использование бризантной взрывчатки, несмотря на ее общепризнанную силу, было делом рискованным, и не случайно именно в горной промышленности черный порох продержался дольше всего. Особенно долго не желали переходить на новейшую взрывчатку на угольных шахтах. Все же порох был испытан веками, был знаком, предсказуем и недорог. Шахтеры регулярно использовали его до 1920-х годов, отказываясь от него лишь с большой неохотой. Немало было и тех, кто пользовался старым добрым товаром вплоть до 50-х годов XX века, когда порох окончательно исчез из шахт.
Словно предвидя эту замечательную живучесть, Дюпоны начали в 1888 году, через двадцать лет после появления динамита, строить самую большую в мире фабрику по производству черного пороха. Место для нее было выбрано недалеко от местечка Киокак, штат Айова. Фабрика «Муар Миллз» стала первым предприятием Дюпонов к западу от Миссисипи. Это предприятие было построено не только для того, чтобы заработать на расширяющихся угольных копях Среднего Запада — оно стало последним прибежищем веры Генри Дюпона в продукт, который принес ему удачу. Через год после того, как фабрика начала работу, старик умер. Компания еще раз расширила пороховое производство в 1892 году, затем в 1900-м и в последний раз в 1918-м. На пике производства шестнадцать пар мельничных жерновов выдавали невероятные восемьдесят тонн пороха в сутки.
