Рамазан Абдулатипов - Власть и совесть. Политики, люди и народы в лабиринтах смутного времени
Однако оппоненты не хотели вникать в концепцию Договора. До самого последнего момента они критиковали подготовленный нами документ так, как если бы он был сделан по образцу Союзного договора. Боролись против своих представлений о Договоре. И естественно, продолжали пугать депутатов угрозой развала России. Мы же, еще раз подчеркиваю, полностью отошли от первоначального, договорного варианта Федерации и выбрали конституционно-договорной ее вариант.
Напомню, кстати, что идея Федеративного договора была выдвинута Б. Н. Ельциным на первом Съезде народных депутатов РСФСР. Депутаты высказали тогда немало интересных мыслей на этот счет. Я тоже попросил слова и сказал, что создавшаяся на съезде обстановка представляется не очень благоприятной. Она напоминает первый Съезд народных депутатов СССР, где аналогичные тенденции дали толчок процессам, ослабившим Союз. Но мы тогда мало слышали и мало слушали друг друга.
О необходимости сохранения целостности Российской Федерации говорили почти все выступавшие представители республик, краев и областей, автономий. Но первый Съезд почти сразу же показал определенные расхождения в понимании суверенитета и содержания будущего Федеративного договора. В частности, нужно было не просто заявлять: «Берите суверенитета столько, сколько сумеете проглотить», а срочно налаживать правовой механизм перераспределения полномочий.
Из статьи в «Российской газете»
Свобода суверенитетов для некоторых людей обернулась бегством от беспощадных клыков союзных безнациональных монстров в пасть дракона национализма и национальной ограниченности. И для тех, кто завис между ними, есть возможность подумать, что национальную свободу ныне возможно достичь, как ни парадоксально, идя путем сотрудничества и солидарности. Кстати, сотрудничество и солидарность сегодня важно истолковывать не в старом понимании, где национальное начало терялось и уничтожалось в этом процессе, а в новом – как равноправное взаимодействие и воспроизводство национального.
Ситуация в стране такая, что если мы сегодня не начнем строить мосты над пропастями между людьми и нациями, то завтра эти пропасти наполнятся кровью и трупами. Допустить это – значит навеки опозорить нынешнее время и нынешние поколения.
Из интервью газете «Правда»
… Работая в парламенте, убедился, что война против Союза обернулась войной против самой России. И Россия должна была идти по тому пути, который выработал первый Съезд народных депутатов. Мы решения тогда приняли в целом неплохие. Кроме, пожалуй, 5-го пункта Декларации о суверенитете, где провозглашено верховенство российских законов. Даже в сферах, делегированных Союзу. Я тогда говорил, что это может привести к разрушению самой Российской Федерации, что завтра области и районы начнут заявлять о верховенстве своих законов…
– Что и произошло…
– Совершенно верно…
В дальнейшем на заседаниях Совета Федерации решение основных вопросов шло с однозначной ориентацией на сохранение целостности Российской Федерации. Именно члены Совета Федерации выработали тот вариант Федеративного договора, который был рекомендован третьему Съезду народных депутатов Российской Федерации для принятия окончательного решения. За этот проект голосовали на Совете Федерации все, в том числе и руководители Татарстана и Чечено-Ингушетии – Шаймиев и Завгаев. Однако неоперативность, заторможенность действий привели к тому, что подготовленный Федеративный договор был провален. Совет Федерации в итоге оказался распущенным. Это была ошибка, которая ослабила управляемость России. А на тех, кто был за подписание Договора о разграничении полномочий и сохранение целостности Российской Федерации, навесили обвинения в развале России.
А ведь мы внимательно изучали опыт различных стран, базирующихся на федеративных отношениях (Германия, США, Швейцария). В этих государствах испокон веков действовал парламент, а роль вторых палат сводилась к представлению интересов государств – субъектов Федерации и выполнению соответствующих функций. Наиболее показательна германская система, где существует Совет земель. Другая палата формируется по принципу выборов депутатов от определенного количества граждан. В США на каждом уровне существует система сдерживания и противовесов, регулирующая отношения между общефедеральными органами и штатами. Кроме того, для американского федерализма характерно делегирование представителей, наделенных полномочиями штата, в центр. Но направляются они туда не навсегда, а временно. В США и Германии вопросы решаются не на основе конвенции, то есть исходным является не сам договор, а участие в формировании и изменениях в конституции; чтобы они были действительными, нужно согласие 2/з заинтересованных земель. Например, в Мексике для утверждения конституции в ее поддержку должно высказаться большинство законодательных органов штатов. А поправки к конституции США считаются принятыми, если их одобрит не менее 2/з конгресса и ратифицирует не менее 3/4 законодательных органов или конвентов штатов.
Мы же в государственном устройстве пока не хотим даже близко подойти к использованию подобных механизмов. При обсуждении проекта Федеративного договора наблюдалось полное пренебрежение мнением представителей республик и регионов, особенно со стороны депутатов радикального толка. В области национальных отношений они оказались отнюдь не демократами и не радикалами, а национал-консерваторами, а в чем-то и космополитами. Почти во всех конституциях федеративных государств общефедеральное право, общефедеральные законы стоят выше конституций и законов субъектов федерации. Дело в том, что у нас депутаты радикального толка в свое время придерживались противоположного подхода – приоритета законов союзных республик, способствуя таким образом сознательному развалу Союза. Тем самым был подан пример беззакония, пример беспринципности и антиконституционности.
Из статьи «Европейские уроки для нового Союза»
По проверенным европейским меркам в основе демократии лежит уважение человеческой личности и верховенства закона. У нас же самые рьяные демократы далеки от уважения к личности, свободе мысли, совести, убеждений, а порой и передвижения, далеки от уважения к действующему закону, каждодневно свергая его на митингах и в парламентских дебатах. Демократия в нынешнем ее состоянии – это, простите, лиса в курятнике.
Особое место в европейском понимании демократии занимает вопрос о защите этнической и культурно-языковой самобытности национальных меньшинств в условиях полного равенства перед законом. Мы, однако, даже в нашем российском демократическом парламенте, как его называют, до сих пор не приняли к обсуждению закон о гарантиях прав национальных меньшинств…
Многие забывают, что у народов есть право не только на разделение, но и на объединение. Европа, как сообщество государств, называет себя единым, целостным и свободным образованием, а мы под лозунгом демократии и свободы катимся в эпоху феодальной раздробленности. При этом некоторые ради своих политических амбиций и карьеристских соображений готовы пройти по судьбам людей. Стремление вывести страну из глубокого экономического и политического кризиса, обеспечить национальное возрождение и сотрудничество народов должно теснее связывать нас друг с другом, а не разъединять…
Человечество переходит к более безопасному и цивилизованному миропорядку, основанному на равноправном диалоге и балансе интересов, на сочетании суверенитета и целостности человеческого сообщества. И нам важно, освобождая суверенность и самобытность народов и своей личности от тоталитарно-унитарной системы, не оказаться вне не только прошлого и настоящего, но и будущего человеческой цивилизации.
Это лишь мизерная часть выдержек из моих публикаций по этой, такой мучительно важной для России проблеме. Но, собранная вместе, она дает и представление о моих размышлениях по данному вопросу, сомнениях, надеждах.
Я и мои сторонники считали, что в Договоре должен присутствовать ограничитель, базирующийся на четком определении границ полномочий, закрепленных за Федерацией. Всякое вмешательство Федерации в дела конкретных субъектов за пределами этих границ является попранием основ конституционного порядка, подлежит рассмотрению Конституционным судом. В Германии, Швейцарии, Австрии предусмотрены механизмы защиты от действий общефедеральных органов власти, когда они неправомерны. В этих странах созданы не только вертикальные, но и горизонтальные связи, объективно ограничивающие тенденцию к чрезмерной централизации или концентрации полномочий в руках общефедеральных органов.
