Самуил Штутман - На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)
«Я нужным счел объявить оную по корпусу на тот предмет, дабы видеть различие усердия тех офицеров, которые, будучи мужественны и распорядительны, подавая собою пример своим подчиненным, не только отразили сделанное на них нападение от мятежников, но и одержали над ними верх и тем, исполнив долг свой с похвалой, удостоились получить со сподвижниками своими от Государя Императора Всемилостивейшие награды и приобрели уважение своего начальства; тогда как другие отдельные начальники не нашлись в своих обязанностях дать отпор мятежникам».
Капцевич умело использует приказную форму общения с подчиненными в воспитательных целях, он убеждает, предупреждает, поощряет и наказывает, информирует и морализирует. До личного состава ОКВС доводятся и общеармейские приказы о подвигах русских воинов, например, об «отличившихся в действиях против неприятеля рядовых Протасове и Лизнюке, и казаке Покручине» во время войны с Турцией (приказ от 2 апреля 1829 г. № 15), о коллективном подвиге моряков брига «Меркурий», вышедшего победителем в морском сражении против турецкой эскадры, причем в приказе об этом было сказано: «...Его Императорское Величество, желая, чтобы событие сие, столь достославное для Российского оружия и свидетельствующее о подвиге отличной храбрости воинов нижних, было известно по всей армии, Высочайше соизволяет, дабы содержание рапорта адмирала Грейга, в коем заключаются все подробности выше упомянутого блистательного дела, объявлено было в приказе и по Отдельному корпусу внутренней стражи» (приказ от 16 июня 1829 г. № 29).
Капцевич продолжил начатую Комаровским непримиримую борьбу с преступностью в ОКВС. В приказе № 31 от 12 мая 1831 г. он информирует, что при его заступлении в должность в корпусе скопилось более 1000 дел военно-судебных и следственных. Благодаря принятым мерам число дел значительно уменьшилось в округах 2-м, 3-м и 9-м. Наличие остававшихся, вновь поступивших и решенных дел на 1 мая 1831 г. приведено в табл. 5.
Таблица 5
Всего за период командования Капцевичем корпусом предано военному суду, по нашим подсчетам, 244 офицера.51 Характер преступных деяний не изменился: злоупотребления служебным положением, растраты казенных денег, использование солдат в личных целях, бытовые преступления и т.д.
Если сравнить число военно-судных дел на штаб– и обер-офицеров, и нижних чинов внутренней стражи по отношению к аналогичным делам, поступившим из Отдельного Сибирского и Отдельного Оренбургского корпусов, а также из военных поселений, то первые составляют 25-30 % общего числа дел: в 1836 г. – 21 (из 79), в 1837 г. – 47 (из 126), в 1838 г. – 44 (из 183), в 1840 г. – 34 (из 101)52.
Из этого соотношения можно сделать вывод, что положение с преступностью в Отдельном корпусе внутренней стражи было не хуже, чем в перечисленных войсках. Видимо, причины были столь же сходны, как и положение (служебное и бытовое), в котором находились офицеры этих войск, почти пожизненная служба нижних чинов (большинство дел заведено в связи с побегами, у некоторых их было по пять – семь).
Нельзя думать, что состояние внутренней стражи не беспокоило императора. Документы, обнаруженные в архиве, свидетельствуют, что для верховной власти это было вовсе не второстепенным делом.
Государева записка
В октябре 1833 г. государь направил в Военное министерство «Высочайшие свои предположения о слиянии шестых батальонов с батальонами внутренней стражи»53. Это весьма любопытный документ. В записке царя были названы четыре источника комплектования батальонов внутренней стражи, инвалидных и этапных команд:
«1. Из Армии людьми раненными и увечными от войны;
2. Из Армии людьми дряхлыми или увечными от болезней;
3. Из Армии же людьми, сделавшимися неспособными от последствий любострастной болезни или от оной изуродованными;
4. Недостаточными рекрутами и иногда наказанными по суду, во избежание далекой пересылки в гарнизоны ...».
Далее император размышляет над тем, как удешевить содержание гарнизонных батальонов вообще. Он считает, что «по мере сформирования запасных батальонов в которой-либо губернии гарнизонный батальон Внутренней стражи в оной упразднить, разделив всех людей 1-го и 2-го разрядов в оном бывших поровну во все запасные батальоны, в сей губернии иметься долженствующих».
Развивая эту идею, император разъясняет, как раскассировать остальной личный состав из этих батальонов. Возможно, его рассуждения были вызваны прошедшими польскими событиями, показавшими недостаточную подготовленность всей военно-охранительной системы к обеспечению внутренней безопасности империи в подобных случаях. Кроме того, требовалось более продуманное решение подготовки армейских резервов. Обе проблемы оказались взаимосвязанными, и необходимо было найти выход из создавшегося положения. Император предложил следующее.
Всех выслуживших 20 лет отправить в бессрочный отпуск, остальные вместе с теми, кто составляет 3-й разряд, будут кадрами запасных батальонов. Людей из 4-го разряда распределить на укомплектование этапных и уездных инвалидных команд. Подобная мера, по мнению Николая I, даст возможность распространить милость, дарованную армии сокращением срока военной службы до 20 лет, на гарнизонные войска, избежать расходов на содержание гарнизонных батальонов с их штабами и со временем вообще покончить с ними. В случае войны запасные батальоны пополнят армию, а неспособные офицеры и нижние чины будут оставлены в запасных ротах для несения службы в губерниях. Труднее оказалось преобразовать этапную службу. «Сколько я не думал, – писал государь, – как бы возможно было заменить этапные команды, конными или жандармскими, мысли мои не могли остановиться ни на одном удовлетворительном способе. Лучшим еще считаю разделить этапную службу на два рода: на караул при этапах и на препровождение; 1-ю службу должно возложить, во всяком случае, на 4-й разряд людей гарнизонных батальонов; 2-ю же желательно бы было возложить на кавалерийские команды из запасных батальонов, дав им простых крестьянских лошадей, вроде казачьих, и вооружение самое легкое и простое: пику, саблю и один пистолет; одежду им дать также простую, т.е. куртку с рейтузами серого простого сукна, фуражные шапки и шинель, и седло казачье. Но для поощрения к исправной службе назначить им за исправный провод каждого арестанта некоторую плату. Людей же сих сменять ежегодно».
Понятно стремление как-то преобразовать гарнизонную систему; это размышление об этапной службе свидетельствует о довольно полном представлении государя о всех ее сложностях и бедах. Государь предложил еще два варианта реформирования гарнизонных батальонов. Один из них «мог бы состоять в том, чтобы всех людей, подлежащих отпуску, уволить в оный на общем основании и на случай сбора запасных батальонов по военным обстоятельствам, собирать в гарнизоны отпускные». Николай I понимал сложность реализации подобного проекта: «Но при сем способе надо будет найти возможность кем заменить убыль людей в гарнизонных батальонах для исполнения обыкновенной службы; и не было бы уменьшения расходов от уничтожения штабов гарнизонных батальонов ожидаемого». Поэтому он предложил еще один более реалистичный путь реформы:
«Третий способ мог бы состоять в том, чтобы по числу запасных батальонов в каждой губернии разделить гарнизонный батальон, составяпри каждом запасном батальоне гарнизонную роту; сим способом, кроме одного ротного командира с помощником его, избегнем расхода содержания батальонного штаба гарнизонного батальона. Но будут затруднения с содержанием караула в губернском городе и весьма дробная служба по уездам и этапам, и от того затруднение в единстве надзора».
Весьма интересная записка. Она поставила военного министра в затруднительное положение54. Неизвестно запрашивалось ли мнение командира Отдельного корпуса внутренней стражи по данному вопросу; не удалось пока разыскать и разработки военного министерства в связи с запиской царя (и были ли они?)
Отметим лишь, что коренная перестройка всего комплекса затронутых проблем произошла спустя 30 лет. Может быть, удалось убедить царя в преждевременности и неудобстве, а также дороговизне предлагаемых им мер. По для нас интересно, что Николай I, так же как и его предшественник, уделял внимание внутренней страже, довольно основательно вникал в положение дел в ней и даже сам разработал возможные варианты ее переустройства.
В приведенном рассуждении императора лишь однажды встречается упоминание жандармов в части их использования для сопровождения арестантов и при этом выражается сомнение в возможности такого применения жандармских команд. И в силу, очевидно, их малочисленности, и, наверно, из-за непопулярности жандармской службы в офицерской среде. И это несмотря на то, что жандармам в 1816 г. были присвоены преимущества старой гвардии, а в жандармском полку установлено двойное жалование55.
