Илья Эренбург - Война. 1941—1945
Воюет поколение, твердо верившее в дружбу народов. Воюют люди, в свое время с волнением читавшие роман Ремарка, болевшие за лишения немецкого народа. Нелегко им было понять, кто перед ними. Не в нравах нашего народа ненавидеть противника. Наши молодые бойцы сначала верили, что перед ними обманутые люди, которые прозреют от первой листовки. Год войны все изменил. Ненависть, как уголь, жжет сердце каждого русского. Недавно в трамвае ехал боец-снайпер. Товарищ сказал про него: «Он застрелил 70 фашистов». И тогда старая женщина, вся седенькая, морщинистая, подошла к снайперу и с необычайной человеческой лаской сказала: «Спасибо!»
Конечно, наши люди и до войны были патриотами. Но нелегко человеку понять, что такое воздух, — для этого его нужно кинуть в глубокую шахту. Русский народ не знал национального гнета, никто никогда не унижал русского за то, что он русский. Гитлеровцы помогли нашему народу осознать до конца, что такое национальное достоинство, что такое взыскательный, всепоглощающий патриотизм. Вся Россия теперь идет на Гитлера, и, если этот сумасшедший честолюбец способен задуматься, он должен устрашиться совершенного: он пробудил роковую для него силу.
Жизнь до войны была трудной и легкой: трудной, потому что приходилось преодолевать бедность и техническую отсталость старой России, легкой, потому что все дороги были открыты любому юноше. Я помню, как лет восемь тому назад подростки, кончившие среднюю школу, говорили мне о своей детской «драме»: кем стать — инженером, летчиком, писателем? Люди, которым теперь 20–25 лет, были неженками. Отцы говорили: «Мы выстрадали для них жизнь, пусть живут». Молодым не приходилось прокладывать путь, они шли по годам, как по шоссе. Не человек искал работу, работа искала человека. Прошел год. Наши юноши стали суровыми солдатами. Они идут с бутылками на танки и таранят вражеские самолеты.
Мы многое потеряли за этот год: мир, уют, близких. Мы многое за этот год обрели: ясность мысли, плодотворную ненависть, огонь патриотизма, завершенность, зрелость каждого человека.
Россия в гимнастерке, обветренная, обстрелянная — это все та же бессмертная Россия и это новая Россия: она заглянула в глаза победе.
Прошел год с той июньской ночи. Мы были одни. Мы выдержали на себе весь удар германской армии. Мы дали возможность англичанам собраться с силами, достроить армию, усилить военное производство. Вся наша эпопея от подвига Гастелло до обороны Севастополя позволила Америке продумать мировую трагедию, продумать ее в еще не затемненных городах и послать через океан те транспорты, которые завтра станут вторым фронтом. Все наши жертвы, от развалин Новгорода до осиротевшего дома колхозницы Марии Сундуковой, потерявшей на войне семерых сыновей, позволили англичанам подготовить операции на континенте тщательно, во всех деталях.
Немецкие плоты, угрожавшие Англии, теперь на Азовском море. Прошел год. Мы выстояли. Мы ждем боевых друзей.
Крепость России
Ленинград больше Ленинграда. Ленинград — это Россия. Здесь впервые русский народ выпрямился во весь рост. Здесь избяная Русь стала державой. Хороши деревянные домики, но настал день, и северная столица России покрыла топь гранитом. Сонной жизнью жили когда-то Суздаль и Владимир. Россия проснулась и двинулась к морю. Так вырос Петербург. В нем много камня, и люди в нем крепкие как камень. В нем слышен запах моря, и люди в нем смелые, как моряки. Город шел впереди страны, дважды с него началась наша история: при Петре, при Ленине. Это город ученых, мозг страны. Это город Пушкина, Гоголя, Достоевского, и нет в мире человека, который не знал бы, что такое Невский проспект. Это город путиловцев, город, где Ленин говорил с рабочими и где пушки «Авроры» говорили с веками. Это самый прекрасный город мира, и построить такой город мог только великий народ.
«Мы возьмем Петербург, как мы взяли Париж», — писала прошлой осенью газета «Берлинер берзенцайтунг». Глупые слова! Немцы никогда не брали Парижа.
Париж им сдали предатели. Немцы вошли в Париж, как входит приезжий в гостиницу, — перед ними распахнулись все двери. А Ленинград не гостиница, Ленинград — крепость, и немцы не вошли в Ленинград. Осенью обер-лейтенанты обсуждали, где они разместятся: в Зимнем дворце или в гостинице «Астория». Их разместили в земле.
Немцы особенно ненавидят Ленинград. Для них этот город — символ русской мощи. Никто никогда Ленинграда не завоевывал. Из Петербурга русские диктовали мирные условия побежденному Берлину. В Петербург приезжали немецкие колбасники и немецкие парикмахеры, кормились с русского стола. Но когда в восемнадцатом году на Петроград двинулись немецкие генералы, рабочие Питера их встретили хорошим пулеметным огнем.
В немецком военном учебнике сказано: «Ленинград не защищен никакими естественными преградами». Глупцы, они не знали, что Ленинград защищен самой верной преградой — любовью России.
Немцы захотели отомстить Ленинграду. Они ранят его изумительные памятники. Они убивают его женщин и детей. Они стараются задушить неукротимый город. Но Ленинград не один. С Ленинградом — Россия.
Кто на переднем крае? Вот украинец. Он дерется за нашу северную столицу. Он знает, что среди отважных бойцов, которые теперь сражаются на юге, немало ленинградцев. А рядом с украинцем — рабочий-сибиряк, пастух из Армении, колхозник из Поволжья, еврей. Эти люди говорили на разных языках, теперь они на одном языке повторяют:
— За родину, за Ленинград!
Год воюет Россия. Год воюет Ленинград. 22 июня 1941 года немцы смотрели на минутную стрелку. Теперь они перестали смотреть и на календарь. Они перешли нашу границу с картами Урала и Сибири. Теперь они скромно говорят: «Мы должны защищать Германию». Год тому назад они пели: «Ха-ха-ха! Это веселая война». Теперь им не до песен, теперь за них поет наша «катюша».
Они хотели смести с лица земли Ленинград. Ленинград много пережил, но Ленинград жив. А что стало с Кельном? С Любеком? С Эссеном? С Ростоком?
Берлину не спится, Берлин знает, что он ответит сразу за все — за Лондон и за Ленинград. У английских летчиков хорошие фугаски в две тонны. От таких даже немцы умнеют. О русских артиллеристах правильно говорят: «Эти попадут и комару в глаз». Германия хотела окружить Ленинград, выдать его своей солдатне. А теперь немцы под Ленинградом тоскливо озираются. За их спиной призрак второго фронта. Окружат Германию, и крепко окружат! Час расплаты близится.
Защитники Ленинграда не одни. С ними — Англия, с ними — Америка. Зачем отправляются каждый день американские солдаты в Англию? Не обозревать достопримечательности — воевать. Зачем Америка изготовляет каждый месяц пять тысяч самолетов? Не копить машины — бить немцев.
Вот и лето. Это — время гроз. Гитлер не может ждать. Каждый день работает против него. Гитлер попробует наступать. Он все поставит на карту. Скорпион, издыхая, кусается, но наши бойцы научились бить немецких скорпионов. Год не прошел зря. Он принес нам много горя, и это горе нас закалило, у нас теперь каждая деревня стала непобедимой, как Ленинград. Наша страна была мирной страной. Немцы ее обидели смертной обидой, кровью русских детей, пеплом русских городов. И Россия стала страной в солдатской шинели, страной с винтовкой, страной-дотом. О ленинградский гранит сломал себе зубы немецкий пасюк, жадная крыса — Гитлер.
За раны Ленинграда гитлеровцы ответят на Рейне и на Одере. Еще раз по врагу, защитники Ленинграда! К вам на помощь идут сыны России, корабли мира, самолеты свободы. За Ленинград мстят английские летчики, на Ленинград работают рабочие Урала. За Ленинград воюет Россия. Века будут немцы проклинать тот час, когда припадочный ефрейтор привел их к берегам Невы. Века будут вспоминать наши внуки ваши подвиги, защитники Ленинграда!
22 июня 1942 г.
«Каштанка»
Мы часто употребляем слова условно, не задумываясь, подходят ли они к случаю. Так гитлеровцев иногда называют «собаками». А вот передо мной Жучка, мохнатая лайка с добрыми карими глазами. Она спасла немало раненых бойцов.
Нет в ней ничего общего с жестокими и низкими существами, которые приползли на нашу землю, и обладай Жучка даром речи, она, наверно, сказала бы своему вожатому: «Не зови ты немцев собаками».
Издавна собаку окрестили четвероногим другом. Она помогала и пастуху, и охотнику, и пограничнику.
Ум собаки и терпение ее воспитателя делают чудеса. Все знают, как собаки-водолазы спасают тонущих или как сенбернары выручают путников, замерзающих в горах.
Кто зимой не видел на фронте нартовых собак? Это русские лайки, пушистые, ласковые, выносливые. Они спасли тысячи и тысячи жизней. В лесу по глубокому снегу четыре лайки быстро, но осторожно везут лодочку с раненым. Машины не могут проехать, лошади не проходят, а собаки совершают по нескольку рейсов в день.
