Григорий Василенко - Найти и обезвредить
Может быть, подгулявшим офицерам нечем расплатиться? А может быть, владелец «Яра» — скупщик драгоценностей? Опять вопросы, вопросы, догадки, предположения… А фактов не хватает.
…Муж пропал без вести. Родственники не пишут. Время тяжелое. От постоянной тоски Мария Ивановна стала чаще ходить в церковь. Она всегда становилась перед иконой «Взыскание погибших», ища успокоения в молитвах.
В воскресенье, как обычно, она пришла на «свое» место и хотела поставить свечку, но, к ее крайнему удивлению, икона исчезла. Мария Ивановна восприняла это как потерю всех надежд. Бог отвернулся от нее.
Вечером она, утирая слезы, поведала о своем горе квартирантке-учительнице, а та на следующий день сообщила об этом начальнику Черноморского отделения ГПУ.
Он вызвал чекиста Орлова:
— Нужно срочно расспросить Марию Ивановну и выехать на место происшествия. Видимо, начался грабеж ценностей…
Вскоре Орлов с сотрудниками был около церкви. Обойдя поток богомолок, направились прямо к священнику. Показав удостоверение, Орлов сразу спросил:
— Куда делась «Взыскание погибших»?
Испуганный священник начал торопливо рассказывать:
— Вчера в церковь пришли три человека. Показали бумагу от горсовета, ну и забрали с собой икону, а она в золотом окладе. Да мало того, в подвале забрали еще четыре иконы, серебряные кресты и другую утварь, погрузили на подводу и уехали.
— Что было написано в бумаге?
— Помню слово «изъять», круглую печать с гербом, а остальное не помню, — он задумался, а потом нерешительно добавил: — Очень быстро они все это делали, куда-то спешили, их старший, во френче, все время подгонял.
— Документ об изъятии оставили?
— Нет.
— Какие приметы старшего?
— Он черноватый, похоже нерусский, глаза быстрые, нос какой-то плоский…
— Куда повезли ценности?
— Наверное, в горсовет.
Орлов в сопровождении священника осмотрел подвал, откуда забрали церковную утварь.
— Да, торопились… В спешке многого не взяли, — быстро сказал Орлов помогавшему чекисту. — Но действовали умело.
После доклада Орлова начальник политотделения выяснил в горсовете, что никаких распоряжений о конфискации церковного имущества не давалось.
Стало быть, грабеж церкви — дело группы бандитов под руководством «плосконосого». Видимо, его-то и видели чекисты в ресторане «Яр». По их общему мнению, «Яр» — наиболее вероятное место, где бандит может появиться со своими собутыльниками. Решили вести постоянное наблюдение за рестораном, «работали» попеременно то Орлов, то Борцов, которые знали Плосконосого в лицо. Наконец однажды вечером он ввалился в «Яр» с тремя дружками.
Получив сигнал от Орлова, Ионов с напарником направились в ресторан. Предполагалось, что главарь и его компания покинут ресторан уже после его закрытия. Следовало «проводить» его до дому, а когда он окажется один — задержать.
— Борцов, пора идти на пост, — сказал Орлов.
Борцов, внимательно оглядываясь, спросил:
— А что здесь так тихо?
— Тишина-то обманчивая. Как закроют ресторан, сразу станет шумно. Вот тут-то и надо не зевать, — напутствовал Орлов своего напарника.
Опергруппа ждала закрытия ресторана. Время шло медленно. Ионов с молодым чекистом держали компанию Плосконосого в поле зрения. Как только те стали расплачиваться с официантом, Ионов дал знать опергруппе Орлова.
Открылась дверь. Плосконосый посмотрел по сторонам. Его глаза быстро прощупали людей, находившихся около ресторана. Завсегдатаи группами расходились в разные стороны. Извозчиков уже не было. Компания Плосконосого остановилась, о чем-то разговаривая. Вскоре они расстались. Плосконосый с дружком свернули вправо. Орлов с Борцовым последовали за ними, держась на довольно большом расстоянии. Все пока складывалось по плану.
Вдруг бандиты свернули в переулок. Чекисты ускорили шаги, но за углом их встретила пустота. Кинулись вперед, стали дергать входные двери домов, калитки — заперто. Стоп, вот одна приоткрыта. Орлов махнул Борцову, вдвоем они осторожно вошли во двор.
— Давай сюда, — прошептал Орлов. Он заметил около сарая силуэт человека и взял его на прицел. — Руки вверх! — крикнул он и бросился вперед.
Из-за угла грянул выстрел, затем второй. Чекисты дали в ответ несколько залпов, но бандиты как будто растворились в темноте. Слышался лишь собачий лай…
— Упустили! — остановился Борцов.
Дальнейшие поиски были бесполезны.
Ионов и напарник спокойно шли за другой парой. Мимо медленно проехал извозчик. И здесь произошло непредвиденное. Бандиты быстро вскочили в пролетку, и извозчик погнал лошадей.
Чекисты во весь дух помчались следом, но вскоре отстали.
Когда все четверо встретились в отделении, старались не смотреть друг на друга.
…Стало известно, что 19 июля в Новороссийск прибудет пароход «Никомидия», на котором контрабандисты попытаются вывезти партию драгоценностей. Готовясь к операции, чекисты взяли под контроль всех подозреваемых в причастности к спекулятивным сделкам. Для дежурства в порту подобрали смелых, проверенных людей.
Пароход «Никомидия» под итальянским флагом пришвартовался около двенадцати часов дня. Уже с утра чекисты отделения были наготове.
Группа Ионова продолжала вести наблюдение за лавкой Бехорошвили. В этот день сюда нахлынула толпа клиентов, которых принимали и с парадного, и с черного входа. Трудно было уследить, кто с чем приходит. Ионову удалось встретиться с Фоменко. Тот рассказал, что в последние дни лавку посещали только беженцы-иностранцы да бывшие аристократы. Боясь, что при таможенном досмотре у них отберут запасы драгоценностей, они передавали их Бехорошвили. Знакомые лавочника должны были перевезти ценности на пароходе «Никомидия». Пока же их укладывали в чемоданы и прятали в подвале.
Во второй половине дня лавку посетил старший механик «Никомидии» — Фонтонини. Припрятанные в дворовом складе чемоданы при нем запаковали в овечьи шкуры и на подводах отправили в порт для погрузки на «Никомидию» под видом купленного товара. Особый интерес представляло сообщение Фоменко о встрече фрахтовщика Зуганелли с владельцем комиссионного магазина Датикошвили. Выяснилось, что Зуганелли, имеющий торговую контору «Джемс» в Константинополе, занимается контрабандой и ранее неоднократно переправлял за границу ценности. Необходимо было поймать его с поличным.
О том, как осуществили это чекисты, рассказала газета «Красное Черноморье» в начале августа 1922 года:
«26 июля с Каботажного мола снялся пароход «Никомидия» под итальянским флагом с грузом от Внешторга и пассажирами из греков-коммерсантов и беженцев (греков и ассирийцев). Еще на стоянке, по данным политотделения, было обращено внимание на часть команды и прибывших на пароход пассажиров, подозрительно себя державших.
Перед выходом в море пароход был задержан, подведен к Восточной пристани, пассажиры ссажены и на нем началось производство обыска…»
Рассказ этот дополнил начальник Черноморского политотделения:
«— Для нас не было тайной, — сказал т. Комов, — намерение некоторых спекулянтов путем контрабанды провезти за границу драгоценности. Учитывая, что существующие в России законы должны быть знакомы означенным спекулянтам, причем, как известно, законам РСФСР одинаково подчиняются все проживающие в Республике граждане, независимо от их подданства, мы не препятствовали совершить половину задуманного ими дела, предоставив возможность грузить на «Никомидию» драгоценности.
Затем инициативу взяли в свои руки мы…»
(Цитируем по газете «Красное Черноморье» от 4 августа 1922 года).
Первым результатом обыска была объемистая пачка корреспонденции. Часть ее носила характер препроводительных бумаг к ценностям, которые были найдены на пароходе — в машинном отделении, в обшивке бортов, в канатном ящике и других местах. Кроме нескольких десятков золотых слитков, чекисты обнаружили большое количество серебряных монет, ордена, бриллианты, жемчуг, оклады с икон.
Об этом инциденте на пароходе под итальянским флагом был информирован представитель итальянской миссии, который немедленно прибыл на пароход. Через него команде предложили указать или сдать все ценности, в противном случае при их обнаружении «Никомидия» с командой и пассажирами за злостную контрабанду будет задержана надолго.
Представитель итальянской миссии лично настаивал на производстве тщательного досмотра. Под сильным нажимом боцман согласился указать места, где находятся драгоценности.
Пассажиров, не причастных к контрабанде, по их просьбе пересадили на греческий пароход «Фасалоник» и отправили в рейс.
К утру 31 июля общее количество обнаруженных драгоценностей составило более двухсот пудов серебра, пяти пудов золота в слитках и монетах, много платины, бриллиантов и свыше десяти фунтов жемчуга. Ценности были спрятаны на дне залитого водой трюма, в нефти, масле, угле. Деньги и драгоценности были зашиты в мешочки и пакеты, на них указаны имена и фамилии владельцев, чтобы в Константинополе раздать по принадлежности.
