Самоубийство Пушкина. Том первый - Евгений Николаевич Гусляров
17. Есть трава сова, такова страшна: как человек на неё найдет в поле или в лесе, у того человека будет смятение ума, и он заблудится. Растёт у самой земли почти незаметно, а по ней — словно пестрянки, а на пестрянках и в корне черви. Хороша при ловле зверей. А если кто украдёт чего — поворотится от того, только на след положи; если же кто ставит ловушки, положи у того на дороге — и не будет ему пути. Эту траву рвать ввечеру.
24. Есть трава царевы очи, высотой в иглу, собою красива, и листочки и цветок красивы, а сверху как спица; ту траву в доме держать ради скота, и как на суд идти — не будешь осуждён, только держи при себе — и победишь противника своего; она хороша и ловушки обкуривать от сглаза; держи в чистоте при себе, и жена будет ласкова, а захочешь — скоро всему научишься. Растёт же она у болота, там, где родники бьют и клюква растёт.
30. Семитар растёт по лугам и по ровным дубровным местам, и там, случается, по хорошим местам, высотой вырастает в шесть узлов и в шесть листов. Листом редка, четырёх цветов: синий, красный, зелёный, багровый: трубка о трёх коленцах, больше полу аршина, листья велики и широки, видом похожи на листья хрена, хотя настоящий его корень глубоко в земле, похож на человека, а из рёбер того человека будто трава проросла. Знай об этой траве: какая бы буря ни была — не может повалить ту траву никуда, кроме как на восток. Корень этой травы полезно носить при себе, бог сохранит от смертного труда, а кто ест натощак её, тех Бог одарит всякими благами; если же нечисть какая в ухо влезет — тогда истолки той травы мелко и смешай с уксусом, да запусти в ухо, и гад помрет. А если у этого корня вырежешь грудь я вынешь сердце, то, только дашь кому, станет по тебе тосковать; если муж не любит жену, голову этого корня держать при себе, станет любить. А если жена не любит мужа, делай то же. Если же жена или муж будут блядовать, то отрезать от корня правую руку и стереть с водою и дать окатиться; или которая не родит — варить в печень в молоку, давать пять по три утра — родить будет. А брать её сквозь золото».
* * *
…Продолжим о приметах недобрых. Доподлинно узнать, скольким из них верил Пушкин, конечно, невозможно. Однако кое-какие свидетельства остались. Некоторые уже упоминались в этом повествовании. Вспомним фамильное предание Пушкиных, по которому в дни восстания на Сенатской площади поэт не попал в Петербург только потому, что дорогу перебежал ему заяц да поп попался у самого выезда из Михайловского. Есть и лично пушкинское толкование этих примет. В «Дубровском», например.
«Навстречу Дубровскому попался поп со всем причтом. Мысль о несчастливом предзнаменовании пришла ему в голову. Он невольно пошёл стороною и скрылся за деревом. Они его не заметили и с жаром говорили между собою, проходя мимо него».
Или вот в «Онегине»:
Когда случалось где-нибудь
Ей (Татьяне) встретить чёрного монаха
Иль быстрый заяц меж полей
Перебегал дорогу ей,
Не зная, что начать от страха,
Предчувствий горестных полна,
Ждала несчастья уж она.
Откуда к божьим пастырям людского стада такое отношение, мне толком выяснить не удалось. Может быть, потому что племя это, не всегда верное небесному помыслу, расплодилось на Руси подобно саранче и крепко ущемляло христианина разнообразными корыстными обложениями. Каждая третья русская сказка была щелчком по толоконному поповскому лбу.
А заяц обижен народным воображением вот по какой причине. Чертей, которых после того, как Господь низринул их всех с небес на землю, обретается рядом с нами неисчислимое множество. Однако им неловко появляться перед людьми в настоящем своем пакостном виде. Вот они и наловчились принимать безобидные обличья. Прежний русский суеверный человек привык распознавать их чаще всего в черной кошке. Потом — в собаке, в свинье, лошади, змее, волке, зайце, белке, серой мышке, лягушке, щуке, сороке.
Кроме того, заяц — любимая животина лешего. Крестьянские легенды, которые были записаны С. Максимовым, рисуют его прямо каким-то крепостным у лешего. Он, как помещик-самодур, даже в карты их способен проиграть другому лешему, соседу своему дюжинами.
Трогательной тут может показаться вот такая деталь. Крестьянин может вообразить чёрта в облике любого животного, кроме коровы. И самому себе не давал русский человек обидеть смиренную кормилицу свою.
Из выписок
Владимир Даль. Пословицы русского народа
«Заяц дорогу перебежит — неудача стрелку.
Поп, да девка, да порожние вёдра — дурная встреча.
Когда собака перебежит дорогу, то беды нет, но и большого успеха в лесу не будет.
Когда проездом увидишь в окно, что бабы прядут, — воротись.
Девка с полными вёдрами, жид, волк, медведь — добрая встреча; пустые вёдра, поп, монах, лиса, заяц, белка — к худу».
* * *
…Еще одна примета не к добру описана в уже цитировавшихся стихах, посвященных Анне Керн. Вновь повторена в том же «Евгении Онегине».
…Вдруг увидя
Младой двурогий серп луны
На небе с левой стороны,
Она дрожала и бледнела.
Левая сторона в понимании русского человека всегда была стороной проклятой. Сплюнуть три раза от сглазу, да и просто плюнуть в правую сторону было для него таким же кощунственным делом, как и богохульство. Споткнуться на пороге на левую ногу, встать утром с левой ноги предвещало крупные неприятности на день… А дело все было в том, что, по древнему поверью нашему, рядом с каждым человеком, сразу после его рождения, вставал чёртов посланник с левой стороны и ангел божий — с правой. Дьявольский счетовод немедля принимался записывать грехи и дрянные поступки. При этом он сам же и внушал их. Плюнув в левую сторону, можно было попасть нечистому в глаза, и тогда он мог проморгать кое-какие наши делишки нехорошие, шалости.
Зазвенело в левом ухе, значит, дьявольский страж уже успел слетать доложиться к своему нечистому начальству о наших делах и теперь вернулся, чтобы снова заниматься твоей недоброй бухгалтерией.
Корни людского родства разнообразны, и можно их найти даже в том, как они заблуждаются и что думают о себе, воображая недоступное опыту. Исследуя шаманство у тюркских народов, Радлов воссоздал совершенно аналогичную картину. Когда рождался степной человек, в борьбу за него вступали так же две мощные силы. Верховным властителем светлого начала, желающим новорождённому всяческого добра, был Бай Улгон. Он приставляет
