Роберт Джонс - Ленд-лиз. Дороги в Россию. Военные поставки США для СССР во Второй Мировой войне. 1941-1945
Работая изо всех сил, Фоли и Кокс к полуночи 2 января закончили первый проект билля. 3 января они провели встречу с представителями военного министерства и Государственного департамента, спикером палаты Сэмом Райберном, судьей Феликсом Франкфуртером и другими. Франкфуртер посоветовал авторам не очерчивать в билле полномочия президента и не перечислять страны, которым будет оказана помощь. На еще одной встрече 7 января Государственный секретарь Халл присоединился к мнению Франкфуртера не уточнять в билле выбранные для оказания помощи страны: «возможно, он держал в уме будущие проблемы Советского Союза». Окончательная ясность в Белом доме наступила после совещания членов кабинета 9 января. Это была встреча, на которой определялась стратегия, так как кроме членов кабинета там присутствовали несколько сенаторов и членов палаты представителей. Было принято необычное решение поручить лидерам палаты представителей и сената на следующий день представить билль членам конгресса. Билль попал в урну для обсуждения конгрессом и по воле судьбы получил эффектный номер H.R. 177617.
Близкий к администрации Шервуд считал, что Рузвельт идет на большой политический риск, запрашивая конгресс утвердить такой революционный закон. Вместе с представителями администрации он переоценил влияние изоляционистов. Сенатор Уиллер проиллюстрировал недовольство изоляционистов грубым, едким замечанием о том, что ленд-лиз представляет собой отражение внешней политики Рузвельта «трех А»: «она пройдется по каждому четвертому американскому парню». Это задело президента, который осудил данное заявление как «самое гнилое замечание, сделанное публично в мой адрес и в адрес моего окружения». Привычный спутанный клубок слушаний и дебатов в конгрессе продолжался два месяца, но мало кто сомневался в том, что билль будет принят палатой представителей. Ожесточенные споры велись в основном вокруг предоставленных президенту широчайших полномочий, а также отсутствия ограничений в выборе объектов предоставления помощи. Бывший кандидат на президентский пост Уилки лишь призвал, чтобы конгресс определил, какие именно страны будут получать помощь. И хотя такая возможность в то время казалась весьма отдаленной, участники дебатов как в конгрессе, так за его пределами высказывали желание исключить из списков Советский Союз, впрочем безуспешно. В конце концов акт был принят палатой представителей при соотношении голосов 260 к 165 и сенатом – 60 к 31 почти в том виде, как запрашивал президент. В 16.10 11 марта 1941 г. Рузвельт поставил под документом свою подпись18.
Согласно общественному закону № 11, Акту о ленд-лизе, в интересах национальной безопасности президент мог уполномочивать своих агентов производить или изыскивать любой предмет для любого государства, обороноспособность которого является жизненно важной для интересов обороны Соединенных Штатов. Продукция, относящаяся к важной для обороноспособности, трактовалась очень широко: туда могли быть отнесены продовольствие или любые другие предметы, не имеющие военного назначения. Президент имел право отправлять такую продукцию в любую страну, куда сочтет нужным; при этом он сам определял условия поставки. Согласно акту, срок которого истекал через два года, президент должен был ежеквартально отчитываться перед конгрессом по всем сделкам по ленд-лизу. Данное право не следовало толковать как разрешение на организацию конвоев с отправляемыми грузами. Конгресс сохранял за собой право принятием соответствующей резолюции отозвать передаваемые президенту полномочия. Поставки продукции военного назначения, согласно предыдущим актам по поставкам, не могли осуществляться по ленд-лизу в случае, если их стоимость превышала 1 млрд 300 млн долларов. Такие сделки требовали согласования с начальником штаба сухопутных войск, либо с начальником штаба ВМС, либо с ними обоими. Эта статья о «миллиарде трехстах миллионах» явилась основой для организации всех поставок помощи в первые несколько месяцев, несмотря даже на то, что 27 марта 1941 г. конгресс одобрил для этих целей сумму 7 млрд долларов. Принятие акта не могло обеспечивать немедленной отправки помощи: требовалось время на то, чтобы превратить добрые намерения в заводы, корабли, самолеты, танки и орудия19.
После принятия акта республиканское меньшинство сомкнуло ряды в его поддержку. Конгрессмен Джозеф Мартин и сенатор Артур Ванденберг, выступавшие против акта, от имени всего партийного меньшинства выразили свою поддержку документу. «Теперь это наша жесткая политическая линия, хотим мы того или нет, – писал Ванденберг 19 марта, – и у нас нет альтернативы, кроме как принять ее, разве что… документ HR 1776 будет использован президентом в такой манере, что не имеет ничего общего с войной». Сын Ванденберга вспоминал, что весной 1941 г. его отец чувствовал, что «только чудо» поможет сохранить в Америке мир. Поэтому «перед лицом мирового кризиса было необходимо единство дома». Только самые упертые, такие как сенатор Уиллер с Джеральдом Наем и их сторонники, продолжали борьбу. 14 марта на ежегодном обеде для корреспондентов в Белом доме Рузвельт провозгласил: «Да, при нашей демократии решения принимаются, может быть, медленно. Но если решение все же принято, то за ним стоят голоса ста тридцати миллионов. И тогда миру не следует больше сомневаться в нем». Телеграммы и письма в адрес Белого дома подтвердили правоту Рузвельта. Для Черчилля, под взрывающимися в Лондоне бомбами, принятие Акта о ленд-лизе было событием, давшим ему долгожданное облегчение. Позже он написал: «Это было одновременно чувство покоя и стимул к действию. Нужное снаряжение вот-вот должно было прийти»20.
Через три часа после подписания Акта о ленд-лизе Рузвельт издал две директивы, целью которых было запустить программу. В первой не было ничего удивительного. В ней оборона Великобритании объявлялась жизненно важной для США; во второй то же самое провозглашалось в отношении Греции. Как будто в ответ на этот шаг американского руководства, Гитлер начал свое весеннее наступление. 2 марта к странам оси присоединилась Болгария. 6 апреля безжалостные нацисты вторглись в Югославию, и одновременно их танки прокатились вдоль раскаленных песков Ливии, чтобы к 15 апреля выйти к границе Египта. 27 апреля древние Афины содрогались под грохотом сапог еще не знавшего поражений нового завоевателя. Гитлер расширил зону военных действий до Северной Атлантики, включая Исландию, и на всю акваторию океана западнее, вплоть до побережья Гренландии. Немецкие линейные корабли «Шарнхорст» и «Гнейзенау» сумели проскочить сквозь заслоны британского флота метрополии и менее чем за два месяца потопили союзных судов общим тоннажом 115 тыс. тонн. Кроме того, суда, следовавшие в Северной Атлантике, подвергались нападениям «волчьих стай» субмарин немцев. В апреле, мае и июне они отправили на дно рекордное по общему тоннажу количество судов. Общее количество судов, потерянных в период с января до конца мая, достигло 569, принадлежавших англичанам и союзникам, плюс 25 нейтральных, итого 594. С 1 по 10 апреля Рузвельт ежедневно встречался со своими военными и гражданскими советниками. Рузвельт хорошо представлял себе, что ленд-лиз имел смысл только в том случае, если поставки дойдут до Англии; таким образом, Соединенные Штаты должны были сделать все возможное, чтобы обеспечить доставку грузов. Стимсон предложил, чтобы Соединенные Штаты сами обеспечивали сопровождение грузов по ленд-лизу до берегов Англии, однако президент не желал заходить так далеко. В ходе этих встреч было принято решение, о котором объявили 7 апреля. Оно касалось укрепления баз на острове Ньюфаундленд, Бермудских островах и острове Тринидад. 10 апреля было решено взять под свою защиту Гренландию, а также удалить из списка зон боевых действий, где запрещено американское судоходство, Красное море. В тот же день 10 апреля Рузвельт объявил о расширении зоны нейтралитета на восток, до 25 градусов западной долготы. «Я хотел сообщить вам, – телеграфировал Рузвельт Черчиллю 11 апреля, – что правительство Соединенных Штатов предлагает расширить зону безопасности и патрулирования». Общей идеей, как вспоминал Стимсон, было «патрулировать воды и сопровождать конвои судов», а также «оповещать английские боевые корабли» о перемещениях противника. Ресурсы страны и общественное мнение, как чувствовал президент, пока не позволяли ему пойти дальше этого21.
Хотя пока не было принято решение об организации реального сопровождения судов, всем стало ясно, что американцы намеревались выполнять поставки по ленд-лизу, даже если это поставит страну на грань войны. Но если Рузвельт двигался относительно скоро в обеспечении поставок помощи, то был более медленным в обеспечении эффективного управления ими. 27 марта президент назначил Гопкинса своим советником по ленд-лизу, однако не присваивал ему официальную должность в своей администрации. Как писал его друг Шервуд, «в одной огромной области Гопкинс имел такие полномочия, что фактически замещал президента». И действительно, очень мало людей даже из самого близкого окружения Рузвельта были лучше его знакомы с этой проблемой. Чуть раньше, в январе, Гопкинс сумел подавить свой страх перед полетами и отправился на встречу с премьер-министром (Великобритании), чтобы из первых рук получить информацию о положении в стране. Гопкинс часто обедал с Черчиллем и несколько раз проводил выходные в родовом владении премьер-министра в Чекерсе (закутавшись в пальто от холода). Он получил массу информации о военном положении Англии и вернулся в США сразу же после того, как был принят Акт о ленд-лизе. Принимая во внимание новые знания, помимо того опыта управленческой работы, что Гопкинс приобрел еще в 30-х гг., его близости к правительственным кругам и безусловной личной преданности президенту, не является удивительным, что Рузвельт выбрал именно Гопкинса для руководства деятельностью по программе ленд-лиза22.
