Норман Полмар - Авианосцы, том 1
Около 15.00 погода вроде бы прояснилась, и был дан приказ приготовиться к взлету. Эли запустил 50-сильный мотор. Струя воздуха от винта ударила по мостику и вызвала там небольшое замешательство. Крейсер не успел дать ход. Якорь еще только поднимался из воды, а терпение Эли уже кончилось. Он дал знак механику освободить самолет и запустил мотор на полную мощность. В 15.16 самолет покатился по наклонной плоскости. Перед ним оставалось только 57 футов палубы...
Когда самолет достиг конца платформы, он скрылся за ее краем и скользнул вниз, к воде, которая находилась всего в 37 футах от среза платформы. Эли потянул ручку управления на себя, но все же колеса самолета, поплавки и кончик пропеллера коснулись воды. Обе деревянные лопасти пропеллера были повреждены, однако он не перестал вращаться. Ни на скорость самолета, ни на управляемость это не повлияло. Самолет начал медленно подниматься в небо. Моряки на борту «Бирмингема» аплодировали и свистели, известив, таким образом, соседние корабли о подвиге пилота.
Уже в воздухе Эли почти ослеп, так как вода залила его защитные очки. Поэтому он сел сразу, как только смог, возле Уиллоби-Спайт близ Норфолка, пролетев всего 2,5 мили от «Бирмингема». Первый взлет самолета с корабля стал историей!
Сообщая об эксперименте, капитан 1 ранга Чемберс рекомендовал флоту приобрести несколько самолетов для обучения личного состава и для «дальнейшего изучения принципов их использования». В заявлении для общественности он был более категоричен: «Каждый крейсер может быть оснащен самолетами... Я не верю, что аэроплан сможет заменить крейсер-скаут, но думаю, что значение крейсеров-скаутов увеличится вдвое при минимальных расходах».
Интерес ВМФ к авиации рос с той скоростью, с которой распространялось известие о полете Эли. Предложения приходили со всех сторон. Э.К. Кифли, механик Нью-йоркской военно-морской верфи, предложил соорудить платформы для взлета самолетов на башнях линкоров, чтобы разворачивать самолет против ветра при любом его направлении, не меняя курса корабля. Комендант верфи направил чертежи, которые назвал «очень простыми», в Вашингтон. Но даже Чемберс не был готов идти вперед так быстро. Он считал, что крейсера с их длинным и относительно свободным квартердеком больше подходят для действий самолетов. Кроме того, самолет, взлетевший с орудийной башни, не сможет сесть обратно на корабль. Эли доказал, что самолет может взлететь против ветра. Если для полетов будет использован квартердек, то пилот, который не смог взлететь или сесть нормально, сможет приводниться за кормой корабля, где ему не будет грозить опасность попасть под форштевень. А чертежи Кифли были отложены на будущее, однако первыми, кто осуществил взлет самолета с артиллерийской башни, оказались англичане.
1910 год завершился еще одним ярким событием в истории морской авиации. 23 декабря флот принял предложение Гленна Кертисса бесплатно обучить морских офицеров искусству полетов. Лейтенанту Теодору Дж. Эллисону было приказано отправиться в тренировочный лагерь Кертисса в Сан-Диего (штат Калифорния).
Совершенно естественным следующим шагом стала посадка самолета на корабль. После консультаций с Кертиссом и Эли Чемберс внес предложение использовать для этого эксперимента броненосный крейсер «Пенсильвания» (13680 тонн). На верфи ВМФ Мэр Айленд в Калифорнии на корме корабля была возведена деревянная платформа 119 1/3 ґ 31 ½ фута. Одним концом она опиралась на кормовую башню корабля. Лейтенант Эллисон предложил использовать «тормозные приспособления» из мешков с песком, чтобы остановить самолет на посадочной платформе. Моряки установили 22 пары мешков с песком, весящих 50 фунтов, вдоль полетной палубы с интервалом 3 фута. Каждая пара была соединена канатом , протянутым на высоте 12І над палубой. На самолете Эли были установлены 3 пары крюков, которые должны были цепляться за эти канаты, когда самолет будет скользить над палубой. На переднем конце полетной палубы был установлен барьер из брезентового полотнища на случай, если система торможения не сработает. Барьер должен был помешать самолету врезаться в надстройки крейсера. «На случай необходимости» на борту корабля находились специальные пловцы, спасательные шлюпки были спущены на воду.
18 января Эли взлетел с аэродрома Сан-Франциско и полетел к крейсеру «Пенсильвания», стоящему в бухте. Планировалось, что корабль будет двигаться во время эксперимента, однако его командир решил, что для маневрирования бухта слишком мала, и остался на якоре.
Как и 2 месяца назад, во время первого взлета с корабля, погода была плохой. Эли сначала пролетел на «Пенсильванией», снизился вдалеке от корабля и начал приближаться к его корме, летя по ветру. Это было рискованным решением. Эли направил самолет прямо на корму крейсера и выключил мотор. Инерция и попутный ветер пронесли самолет над первыми 11 тормозными канатами. Затем крюк захватил один из канатов, самолет пробежал по палубе 30 футов и замер. В 11.01 состоялась первая посадка самолета на корабль.
Моряки, заполнившие надстройки крейсера, бурно аплодировали. На борту «Пенсильвании» Эли приветствовала его жена. Она обняла и расцеловала пилота, сказав: «Мой мальчик! Я знала, что ты сделаешь это!» Позднее в кают-компании корабля командир «Пенсильвании» капитан 1 ранга К.Ф. Понд заявил: «Это самая замечательная посадка птички с того дня, как голубь вернулся на ковчег». Позднее он сообщил в министерство флота: «Я хочу лично сообщить вам об этом. Так как совершенно уверен, что аэроплан будет играть важную роль в будущей войне на море, по крайней мере, при ведении разведки».
Но в своем энтузиазме Понд не зашел слишком далеко и добавил: «Для действительно боевых операций, таких, как бомбометание, того, что мы увидели, по-моему, недостаточно. И я не думаю, что они могут быть осуществлены».
Свой рапорт Понд завершил более благоприятно для авиации. «Исключительная четкость управления, которую продемонстрировал Эли, и которую, вероятно, пока еще не всегда можно повторить на подобном уровне, определенно не была случайной. Она может быть повторена в достаточно хорошем приближении. Единственное, что еще осталось – увеличить мощность и грузоподъемность самой машины, которая, как все механизмы, не достигла своих пределов. Взлет может осуществляться с рельсов, как с носа, так и с кормы... Посадка может быть осуществлена на воду у борта корабля. Летчик и его машина после этого будут подняты на борт».
Эли позавтракал на борту «Пенсильвании». После того, как были убраны тормозные приспособления, в 11.58 он взлетел с крейсера и вернулся на аэродром без всяких приключений.
Рождение морской авиации состоялось.
Во время этих экспериментов были использованы сухопутные самолеты, но теперь капитан 1 ранга Чемберс сосредоточил свои усилия на опытах с самолетами, которые могли садиться на воду у борта корабля. Потом их с помощью крана поднимали на корабль. При взлете вода обеспечивала неограниченный разбег. Такая схема требовала минимальных переделок кораблей и практически не уменьшала их боеспособности. В феврале 1911 года Гленн Кертисс сел на «гидроаэроплане» у борта того же крейсера «Пенсильвания», который на сей раз стоял в бухте Сан-Диего. Самолет был поднят на борт, а через полчаса спущен обратно на воду, после чего улетел на базу. В этот же период «Пенсильвания» служила экспериментальным кораблем во время опытов по запуску наблюдателей на воздушных змеях.
В марте 1911 года капитан 1 ранга Чемберс написал рапорт о проделанной работе.
«Эли доказал, что самолет может взлететь с корабля и вернуться на него даже после минимальных переделок. Другие опыты показали, что самолет может находиться в полете долгое время, от 5 до 8 часов и более, что можно проводить наблюдения с большой высоты, что можно делать фотоснимки, проводить разведку, что можно передавать и принимать по беспроволочному телеграфу, что можно перевозить пассажиров, что самолет на борту корабля можно хранить в ящиках надлежащих размеров, а потом собрать для запуска менее чем за час, что самолет можно поднимать на борт и спускать обратно краном, как если бы он был обычной шлюпкой. Мистер Кертисс недавно продемонстрировал, что полеты могут проводиться не только во время штиля. Все это было проделано в течение года, в основном за несколько месяцев, прошедших с того момента, когда ВМФ впервые серьезно осознал возможности авиации».
В том же месяце конгресс выделил флоту 25000 долларов для использования «в экспериментальных работах по развитию авиации для нужд флота». Началась гонка. Братья Райт предложили обучать пилотов для флота, если у них будет приобретен 1 самолет за 50000 долларов. Затем это условие было снято, и лейтенант Джон Роджерс получил приказ отправиться в их тренировочный лагерь для прохождения курса учебы. Капитан 1 ранга Чемберс стал вторым летчиком американского ВМФ. Он начал переговоры о приобретении на выделенные конгрессом деньги 3 самолетов – 2 у Кертисса и 1 у братьев Райт. 1 июля 1911 года поднял в воздух первый самолет американского флота – «гидроаэроплан» Кертисса А-1.
