Адольф Эрман - Государство, армия и общество Древнего Египта
Асьют во время разлива (согласно L. D. I. 62)
Весь этот труд, который выпадает на долю современных феллахов, нужно было выполнять и в древние времена, и нет сомнения, что он был тяжелым бременем для египетского народа. Постройка каналов, плотин и шлюзов заставляла народ проявлять изобретательность и приучала людей к систематическому труду. Вся эта система работ могла выполняться только большим количеством людей, и потому невозможно, чтобы древние обитатели долины Нила были свободными крестьянами, как в старые времена жители Германии. Жестокая логика фактов доказывает – для того чтобы следить за орошением полей и управлять им, всегда необходимо автократическое правительство. И действительно, самые ранние известные нам сведения об условиях жизни в Египте показывают, что уже в те дни политические и сельскохозяйственные отношения в обществе находились под строгим контролем власти. Это было государство, в котором отдельный человек значил очень мало, но правительство оказывало большую помощь при организации работ для блага общества и при надзоре за выполнением таких работ.
Возможно, у греков была более богатая и счастливая цивилизация, чем у египтян, но практические труды египетского народа более велики, чем труды греческого. Сравнивая молодое радостное искусство греков и суровое строгое искусство Египта, мы должны помнить, что египетское родилось на печальной земле долины Нила, где от каждого человека требовалась тяжелая работа. Мы также должны (если хотим быть справедливыми к египетскому народу) учесть и еще одну особенность его жизни – характер окружавшей египтян местности. Грек среди своих невысоких гор, вокруг которых пенилось море и дули ветры, среди своих зеленых лесов и усеянных цветами лугов создал для себя радостные облики могучих богов Олимпа, наделенных человеческими чувствами и страданиями. Ужасы и величие пустыни повлияли на кочевников-семитов и углубили в них то религиозное чувство, которое пропитывает чистейшую форму религии. Ландшафт Египта был, напротив, однообразным: плодородные зеленые поля, пересеченные множеством оросительных каналов, кое-где группы пальм и повсюду одинаковый горизонт – стена известняковых обрывов, которая преграждала путь взглядам.
Такой пейзаж не предназначен для того, чтобы пробуждать в душе вдохновение. Человек, живущий в такой стране, неосознанно станет приземленным и прозаичным, и его боги будут бледными тенями, к которым он не будет испытывать сочувствия. По сути дела, египетский крестьянин с трудом смог бы понять, что такое живые, личные взаимоотношения между человеком и божеством. Если бы его воображению была дана свобода, духи и призраки, которых бы оно создало, не были бы похожи ни на доброго ангела, ведущего людей через дикий безлюдный край, ни на ангела-мстителя, простирающего свою руку над грешным городом, чтобы покарать его чумой, ни на ночных призраков, увлекающих путника к гибели. Это были бы демоны с лягушачьими головами демоны с головами, свернутыми в сторону, птицы с человеческим лицом, змеи с четырьмя лапами – отвратительные ребяческие образы, которые не могут вызвать ни удовольствия, ни страха.
Таким образом, египтянин рос в условиях, неблагоприятных для развития его духовной жизни, но которые должны были укреплять его ум и практическую изобретательность. Чужеземные влияния мало затрагивали жителя Египта, потому что он был отрезан от остального человечества. На востоке и западе была пустыня, на севере болота дельты, на юге пороги Нила и перевалы Нубии. Бедуины из Сирийской пустыни и ливийцы из западной части Сахары приезжали в Египет и пригоняли свои стада в дельту, но лишь в более поздние времена они приобрели в этой стране какую-либо политическую власть, а грабительские набеги в ранние эпохи были такими же, как в наши дни. У египтян было мало возможностей для дружеского общения с прочими народами, потому что земли соседних стран были намного менее плодородными, чем земли Египта, и цивилизация там развилась гораздо позже. Только в эпоху Нового царства народы Сирии, Малой Азии и Нубии достигли уровня цивилизации, сколько-нибудь близкого к египетскому (здесь автор сильно ошибается; однако в его время многое не было известно; например, не были раскопаны Чатал-Хююк и Иерихон – возраст 9—10 тысяч лет. – Ред.); до этих пор они были варварами, которых египтяне презирали; а жители Месопотамии – шумеры (и их наследники), чья цивилизация была такой же древней и при этом могла сравниться с цивилизацией долины Нила, жили слишком далеко.
В течение долгого времени ничем не нарушаемый мир, в обстановке которого развивалась жизнь Египта, во многих отношениях был счастьем для египетского народа, но у него была и оборотная сторона: египтяне были наименее воинственным из всех народов Древнего Востока. Их стычки с бедуинами вряд ли можно назвать военными действиями, междоусобная борьба внутри государства никогда не достигала больших размеров из-за необычной, вытянутой в длину формы страны. Поэтому египтяне не имели героев-воинов, которых они могли бы прославить в песнях; у них, как у китайцев, героями были мудрые цари и князья давних времен; египтяне никогда не испытывали вдохновляющего и укрепляющего влияния великой общенародной войны.
Такой же большой неудачей было для них и то, что они никогда не учились вести торговые дела с другими народами. На севере дельты не было бухт, и прибрежные течения делали ее берег очень опасным для кораблей, а до гаваней Красного моря можно было добраться только после четырех дней пути через пустыню. Пороги мешали египтянам бывать в тех странах, которые находятся в верховьях Нила. Поэтому торговля для египтян всегда была немного странным делом, и они охотно оставляли ее финикийцам; а «Великое Зеленое море», то есть океан, во все времена вызывало у них ужас. По сравнению с путешествиями финикийцев морские плавания египтян были малы, а вот истинного величия египтяне достигли в сельском хозяйстве, искусстве и ремеслах.
Египет играл такую важную роль в мировой истории, что мы невольно имеем склонность считать эту страну большой по размеру. На самом же деле это маленькое государство: хотя его длина равна 912 км, площадь его всего лишь 32 360 км2, то есть оно немного меньше Бельгии. Даже если добавить 1600 км от первого порога до Хартума, это увеличивает Египетское царство лишь примерно на 3000 км2, так как верхняя часть долины очень узка. Поразительное плодородие Египта – вот благодаря чему он приобрел такое значение. Эта маленькая страна естественным образом делится на две очень непохожие части. Большая по размеру часть – дельта – представляет собой плоскую низменность (в прошлом сильно заболоченную), пересеченную протоками Нила и каналами, где на климат влияет море и существует постоянно повторяющийся сезон дождей, который приходится на зимние месяцы. Меньшая (по площади) часть – это долина Нила, где, как правило, почти не бывает дождей и есть один великий водный путь, поскольку старицы со стоячей водой и каналы можно почти не принимать в расчет.
Так эта страна выглядит сейчас. И в прошлом ее облик мало отличался от нынешнего, только обе части были более болотистыми. Из этого, естественно, следует, что климат юга делал долину Нила более пригодной для земледелия, чем северные болота дельты. В Верхнем Египте после того, как первозданный лес был вырублен, мало осталось такого, что мешало обработке земли. В дельте же, наоборот, прошли тысячи лет, прежде чем практически все болота были превращены в пахотные земли. Эта работа еще не завершена и теперь, и многие участки дельты, которые в прошлом обрабатывались, теперь потеряны для земледелия. Солоноватые воды озера Манзала (северо-восток дельты) сейчас покрывают поверхность площадью более 2590 км2, а в старину по крайней мере часть площади этого водоема занимали земли одни из самых плодородных в стране.
Ученые на основе вышеперечисленных фактов предположили, что родиной египетской цивилизации был Верхний Египет и что сельское хозяйство, ремесла и искусство процветали там, когда дельта была еще покрытым лесами болотистым краем, где жили преимущественно охотники и пастухи. В следах прошлого, подтверждающих эту точку зрения, нет недостатка. Геродот (ii. 4) рассказал нам легенду, которую услышал, путешествуя по Египту, и согласно которой во времена Менеса, первого царя, обитаемым был только Фиванский ном в Верхнем Египте. Вся остальная страна представляла собой болото, а дельта даже еще не существовала. Едва ли это верно для эпохи Менеса (примерно 3200 лет до н. э.), но эта легенда все же соответствует истине в том, что Нижний Египет оставался страной болот гораздо дольше, чем Верхний. О том же самом говорит нам тот факт, что Нижний Египет лишь в сравнительно поздние времена стал играть важную роль в жизни страны.
Мы можем прочесть, что во времена Древнего царства (около 3000–2500) пастухи время от времени пригоняли стада скота, принадлежавшие богатым людям, в дельту, которая считалась краем пастбищ (в отличие от Верхнего Египта, края хлебных полей). Кроме того, название, под которым была известна дельта, – «северная страна» – указывает, что она когда-то была присоединена к собственно Египту, который в Мемфисе называли «юг», не добавляя слово «страна». Верхний Египет всегда ставили впереди большей по площади дельты: говорилось, что юг находится впереди, а север расположен сзади. Из этих фактов мы можем сделать вывод, что во времена Древнего царства дельта сильно отставала по развитию от южной части страны.
