Николай Полудень - Есть такой фронт
— Это наслаждение я уже испытал…
…Так закончилась еще одна операция, в которой принимал участие чекист Михаил Дудник. Потом были другие, и нужно было идти к врагу с оружием и без оружия, самому и с товарищами — обо всем не расскажешь. Повествование о судьбе этого человека не уместится в один очерк, о нем надо написать большую и мудрую книгу. Всегда Михаил Семенович Дудник оставался верным долгу перед народом, перед партией Ленина. Этому великому делу он служит и сегодня — тогда, когда мы с вами сидим вечерами в переполненных театрах, когда гуляем с детьми, когда слушаем трели соловья.
КОНСТАНТИН ЕГОРОВ
ТАКОЙ ХАРАКТЕР
Первое боевое крещение Емельян Павлович Колодяжный прошел в двадцатом году на Харьковщине. Действовавшие там контрреволюционные банды нападали на работников советских органов, грабили крестьян, убивали женщин, детей, стариков. На подавление разбойничьих шаек был брошен чекистский эскадрон, в котором служил Колодяжный.
— Приготовиться к атаке! — услышал тогда властную команду.
Глянув вперед, Емельян увидел в степи, недалеко от села, вражеский разъезд. Положил руку на эфес сабли, сам весь напрягся, как бы готовясь к прыжку.
Кони рванули вперед и вынесли красных всадников на околицу села. Застигнутые врасплох бандиты заметались в панике. Колодяжный со свистом опускал на их головы сверкающий клинок, рубил направо и налево.
А когда бой закончился, командир эскадрона, пожилой человек, уже воевавший на многих фронтах гражданской войны, крепко пожал Емельяну руку и сказал:
— Из тебя, парень, выйдет боевой чекист!
Потом десять лет службы на западной границе. Позже — оперативная работа, о которой мечтал.
Беспокойная судьба чекиста бросала Колодяжного из района в район, из области в область. Винница, Житомир, Одесса… Учеба… И снова — оперативная работа. Назначение в Крым, в Феодосийский городской отдел госбезопасности.
Войну Емельян Павлович встретил в Феодосии. А когда гитлеровцы стали приближаться к воротам древней Таврии, он попросился на фронт.
И вот Колодяжный в Джанкое. Вместе с товарищами обеспечивает оборону Крыма, вылавливает и обезвреживает диверсантов и шпионов, пытавшихся проникнуть в тыл советских войск.
А вскоре настал момент, когда весь личный состав городского отдела госбезопасности во главе с Колодяжным ушел в партизаны…
*Ничем не примечательный дом на одной из улиц Дрогобыча. В небольшом кабинете за широким столом сидел коренастый человек с усталым лицом, изрезанным глубокими морщинами, и красными от недосыпания глазами.
Это был подполковник Колодяжный. Он просматривал стопку донесений, делая на них пометки цветным карандашом.
Было начало 1948 года. Три года назад закончилась война, а в предгорьях Карпат все еще гремели выстрелы, в лесах часто возникали короткие, но ожесточенные схватки. Разбитые и обреченные на гибель вооруженные банды бандеровцев отчаянно сопротивлялись, пытаясь помешать восстановлению мирной жизни в западных областях Украины.
Несколько минут назад поступил тревожный сигнал из отдаленного района. Колодяжный вызвал своих помощников и приказал собрать боевую группу. При этом сказал:
— Опять предстоит горячий день. Отправляйтесь… Держите тесную связь с местным населением.
Проводив опергруппу в дорогу, Колодяжный снова принялся за работу. Но мысль его неудержимо рвалась вслед за товарищами, которые только что покинули кабинет. Обычно он лично сам возглавлял оперативные группы, сам руководил операциями, устанавливал контакты с населением, в котором видел верную опору органов государственной безопасности. Но сегодня у него были другие, не менее важные дела.
В дверях кабинета появился дежурный.
— Товарищ подполковник, из района пришли люди. Говорят, дело очень срочное. Лично к вам… Просят принять…
— Пусть заходят.
Емельян Павлович вышел из-за стола навстречу посетителям.
— Садитесь, пожалуйста!
— Да нет, нам некогда. Мы очень спешим… В Почаевичах Чумак объявился.
— Чумак? О, это старый знакомый!.. Спасибо, товарищи, за сообщение.
Нет, сегодня, видимо, другими делами заняться не придется.
Диверсионно-террористическая группа, которую возглавлял оуновец по кличке Чумак, представляла серьезную опасность: нападала на села, чинила расправу над советскими активистами, совершала диверсии на промышленных предприятиях. До сих пор Чумаку чудом удавалось заметать следы, скрываться и отсиживаться в лесных тайниках.
— Январские морозы выжили Чумака из лесу, — сказал Емельян Павлович, когда работники отдела явились по вызову. И твердо добавил: — Пора с Чумаком кончать. Я наметил план операции. Вот он… Надо окружить Почаевичи — бандитскую опорную базу, отрезать ее от леса, а потом внезапно накрыть оуновцев, заставить сложить оружие.
…Оперативную группу возглавил сам Колодяжный. Чекисты продвигались к Почаевичам скрытными путями. Точно так же в годы войны в Крыму Емельян Павлович водил партизан. Тут тоже была война, и она требовала от людей героических действий.
К полудню прибыли в район Почаевичей. Слезли с машин, развернулись в цепь. Снег под ногами предательски поскрипывал. Мороз щипал лица, забирался под одежду. Где перебежками, а где по-пластунски бойцы уверенно продвигались вперед, огибая кольцом хаты.
Разведчики донесли, что Чумак все еще находится в селе, на околицах и на улицах он выставил часовых.
— Подождем сумерек, — сказал Колодяжный, взглянув на циферблат часов. — Передайте бойцам: ждать моего сигнала.
Зимние сумерки быстро сгущались. Снег потемнел, слился с черной полосой леса. «Пора»! — решил Колодяжный и подал сигнал.
Первого бандитского часового удалось снять бесшумно. Другой, заметив чекистов, выстрелил. Из хат выбегали оуновцы и палили куда попало.
Попав в огневой мешок, бандиты предприняли отчаянную попытку прорваться, но всюду, куда бы ни кинулись, — натыкались на чекистов.
— Сдавайтесь! — крикнул Колодяжный, врываясь с небольшим отрядом на улицу. В ответ бандиты ударили по нему из автоматов. Пули просвистели рядом.
— Сжимайте кольцо! — приказал командир.
Лишь немногим оуновцам удалось выскользнуть из окружения. (Как потом показали задержанные, ликвидация их банды предотвратила много серьезных бед: Чумак готовился совершить крупную диверсию в Дрогобыче).
…В отдел вернулись лишь под утро. От усталости и нервного напряжения бойцы валились с ног. Колодяжный распорядился:
— Всем свободным от дежурства — отдыхать!
Сам он тоже едва держался на ногах: ведь пятая ночь без сна! Провел ладонью по щетинистой щеке, подумал: «Побриться не мешало б. Да и помыться тоже…»
Как бы угадывая его мысли, заместитель предложил:
— Идите домой, Емельян Павлович, поспите часик-другой. А я тут буду. Ежели что — дам знать.
Поехал домой. Увидев мужа, Мария Романовна кинулась снимать с него шинель. А уже через десять минут из ванны потянуло парком.
— Вот блаженство-то! — воскликнул Емельян Павлович, погружаясь в горячую воду. — Есть, оказывается, рай на свете!
*«Воин в боевой обстановке может на каждом шагу встретиться с опасностью. Но он об этом не думает. Его движет вперед другая мысль — успешно выполнить боевое задание».
Эти слова — из записной книжки Колодяжного. Их целиком можно отнести и к самому Емельяну Павловичу. Они служили ему путеводителем на протяжении всей жизни.
…Было это в феврале 1942 года в Крыму, когда Емельян Павлович находился в партизанах. Успокоенные успешными рейдами против гитлеровских захватчиков, некоторые командиры пренебрегли осторожностью, не выставили надежную охрану Кара-Субазарского лагеря. А проснувшись утром, партизаны заметили, что окружены.
Намерение врага было нетрудно разгадать: он рассчитывал ворваться в лагерь, раздробить его защитников по частям и уничтожить. Главный удар намечался как раз в расположении отряда Колодяжного. Сюда фашисты подтянули батальон своих автоматчиков.
Весь день гремел неравный бой. Попытки партизан вырваться из окружения не увенчались успехом. Патроны были на исходе. Люди пали духом, но они с надеждой смотрели на своего командира.
Его вид был несколько экзотичным: широкая брезентовая панама на голове, черные запорожские усы, пробитый пулями старый ватник, на ремне висело полдюжины гранат… «Усачу», как называли Колодяжного, бойцы верили. Знали его храбрость, умение находить выход из любого сложного положения.
— Друзья! — обратился Емельян Павлович к партизанам, укрывшимся за камнями. — Поступил приказ командира партизанского соединения — ни шагу назад. Нам надо продержаться дотемна. А там мы покажем фашистам, на что способны народные мстители!..
