Ольга Лазорева - Пьяная вишня
Но ведь постоянная любовь к себе приведет к эгоизму? – спросите вы. Не приведет. Наше «эго» рождается в голове, а любовь к себе – в сердце, в душе. Между эгоизмом и любовью к себе лежит большая разница. Эгоист – человек с завышенной самооценкой, которому кажется, что все ему что-то должны, и он стремится как можно больше взять для себя и ничего не дать взамен. На самом деле это несчастный человек, которому не хватает любви, и отсюда ненасытное желание все «забирать» себе: внимание, заботу, деньги, энергию и так далее.
Любовь к себе не означает отказа от каких-то дел или совершенствования своей души и тела. Это, прежде всего, отказ от насилия над собой. Так, если вы полюбите себя толстую, вам, может быть, не захочется больше бороться с излишним весом и изнурять себя опасными диетами. Но вы научитесь слушать и, самое главное, слышать свой организм. В итоге, вот увидите, вы станете избирательны в еде. Вам совершенно неосознанно не будет хотеться того, что вам приносит вред, а если и будет хотеться, то в меньших количествах. Вы измените свой образ жизни и режим, но без насилия над собой. Часто полным людям, которые начинают наполняться любовью к себе, чисто интуитивно хочется больше фруктов и овощей, чем мяса и конфет, хочется больше двигаться и ходить пешком.
Поэтому не бойтесь любить себя. В каждом из нас заключены и плохие и хорошие качества, так устроен этот мир. Идеальных людей не существует, их в принципе не может быть. Рай и ад – составляющие каждой души. Мы можем находиться в раю, а можем в аду, и это зависит от нас, от нашего отношения, в первую очередь, к себе, а оно определяет и наше отношение к миру.
Любовь к себе – благодарное занятие, ведь вы тот человек, который остается с вами на всю жизнь.
В записную книжку
Душевная красота способна сделать одухотворенным любое лицо. И только душевная красота никогда не стареет, в отличие от внешней. Если у вас богатый внутренний мир, вы всегда будете казаться другим людям интересной – и в шестьдесят лет, и в восемьдесят.
К сведению, восьмидесятилетняя Лиля Брик (любовь всей жизни Владимира Маяковского) очаровала самого Ив Сен-Лорана. И он специально для нее сшил платье. В это же время в нее влюбился двадцативосьмилетний французский поэт. А ведь Лиля Брик не делала пластических операций, не увеличивала искусственно грудь, не надувала губы силиконом. Вот и подумайте, что привлекало к этой женщине многочисленных мужчин не только во времена ее молодости, но и до глубокой старости.
Когда мы оказались у бассейна, Ириска со Златой действительно были там. Они, судя по мокрым купальникам, только что вылезли из воды и лежали в шезлонгах, попивая сок.
– Ага! Явились! – громко сказала Ириска, вставая. – Могли бы нам сказать, что вы уходите гулять.
– Да вы тут и без нас неплохо проводите время, – заметила Лена. – А вот мы все по хозяйству! Грибы собирали. – Она положила рубашку на шезлонг и начала снимать брюки.
– Здорово! Это ж рыжики! Они соленые зимой просто объедение! – сказала Ириска. – Надо бы их на кухню отнести.
– И без нас разберутся, – отмахнулась Лена, потеряв к грибам всякий интерес.
Она прыгнула в воду и поплыла, громко отфыркиваясь.
Вечером приехал Алекс. Мы в этот момент сидели в гостиной и болтали. Алекс приблизился к нам и пожелал доброго вечера. Его вид был немного утомленным, но он улыбался. Лена порывисто встала и поцеловала его, заботливо поинтересовавшись, ужинал ли он.
– Нет, – ответил Алекс. – И хочу пригласить вас всех на ужин.
Он бросил портфель на диван и широким жестом показал на двери. Мы удивленно переглянулись и встали.
– В ресторан? – немного растерянно спросила Лена. – Но мы не одеты.
– Нет, я решил поплавать, и думаю, вы все с удовольствием составите мне компанию.
Произнеся эту загадочную фразу, Алекс пропустил нас и вышел следом. Возле лестницы стоял его «Бентли». Мы спустились, все еще недоумевая, и уселись в машину на заднее сиденье. Алекс устроился рядом с шофером. Мы миновали ворота и через какое-то время оказались на открытом пространстве. «Бентли» подкатил к небольшому самолету. Мы вышли и остановились, не зная, что и думать. Алекс пригласил нас в салон. Внутри оказались мягкие удобные кресла. Пилот поздоровался с нами, потом прошел в кабину, и мы взлетели.
– Скоро будем в Сочи, – невозмутимо сообщил Алекс. – У меня там небольшая дача. Поплаваем, погуляем. А завтра утром вернемся.
Он открыл шампанское и предложил нам. Лена сияла, поглядывая на нас с нескрываемым торжеством.
– Мог бы и нас спросить, – прошептала мне на ухо Злата. – А то загрузил, как баранов, и повез неизвестно куда.
– Не ворчи, – улыбнулась я. – Ты же понимаешь, что он хотел сделать нам сюрприз. Ты разве не хочешь поплавать в море?
– Хочу, конечно, – ответила Злата. – Но как-то без вещей на море непривычно.
– А зачем тебе вещи на одну ночь? – усмехнулась Ириска, прислушиваясь к нашему разговору. – Туристический рюкзак, что ли, хотела прихватить? Радуйся лучше представившейся возможности.
Когда самолет сел, уже начало темнеть. Возле трапа нас ждала машина с шофером. Для начала по просьбе Лены мы заехали в город.
– Милый, мы же не взяли купальники, – улыбнулась она.
– Без них даже лучше, – неожиданно заявила Злата. – Скажи уж правду: тебе охота посмотреть, какие шмотки в Сочи. Да все то же самое, что и в Москве!
– И это тоже! – расхохоталась Лена.
Алекс высадил нас у какого-то огромного торгового центра, а сам остался в машине.
– Лена, я тебя очень прошу, уложитесь в полчаса, – сказал он. – А то знаю я вас, женщин. Когда вы заходите в такое место, то словно попадаете в Бермудский треугольник.
Он протянул ей кредитку. Она чмокнула его, и мы быстро направились в магазин. Народу там, несмотря на довольно позднее время, было много. И в основном туристы.
– Так, девочки, – оживленно проговорила Лена, направляясь к эскалатору, – куда для начала?
– Купальники все-таки стоит приобрести, – заметила Ириска. – Златка, конечно, может и голой плавать. Тем более она из нас самая загорелая.
– Ага, щас! – раздраженно ответила та. – Я тоже хочу себе что-нибудь купить. Тем более, как я поняла, Алекс за все платит. У меня уже четкое ощущение, что я отдыхаю по системе «все включено».
В полчаса мы, естественно, не уложились. Но когда, нагруженные пакетами, вышли к машине, Алекс встретил нас невозмутимо. Шофер уложил наши покупки в багажник, и мы поехали. Я смотрела в окно на освещенные улицы, на многочисленных отдыхающих, лениво прогуливающихся, смеющихся и пьющих пиво, на их загорелые тела, в основном в шортах и майках, и невольно начинала проникаться безмятежной атмосферой этого летнего курортного города. А когда мы выехали за его пределы и машина двинулась по высокому берегу вдоль моря, то буквально захватило дух от открывшейся красоты. Солнце только что село и окрасило небо и воду в красные с бронзовым отливом тона. Бескрайняя, постоянно меняющая свои цвета морская гладь, высокое яркое небо, многочисленные чайки, пятнающие своими силуэтами простор, притягивали взгляд, и было трудно оторваться от этого великолепия.
«Небольшая дача» Алекса выглядела как дворец какого-нибудь султана. Двухэтажное белое здание в мавританском стиле располагалось в огромном на вид парке, спускающемся к морю. На пороге дома нас встретил дворецкий. Он необычайно походил на Владимира, такой же вышколенный подтянутый молодой человек без каких-либо эмоций на лице. Вначале мы разбрелись по комнатам и привели себя в порядок. Потом плавали в море, затем ужинали на длинной террасе. Около двух часов ночи я почувствовала, что валюсь с ног, и, пожелав всем доброй ночи, отправилась в свою комнату. Не успела моя голова коснуться подушки, как я провалилась в сон.
В девять утра меня разбудила Ириска.
– Хватит спать! – сказала она, стягивая с меня одеяло. – Так ты все проспишь! Мы вчера еще на катере по ночному морю катались. Здорово было! А сейчас поплаваем, позавтракаем и обратно в Москву. Вставай!
Я с трудом разлепила глаза. Сон никак не проходил. Насыщенный день, шампанское, купание давали о себе знать. Мне безумно хотелось закрыть глаза и вновь погрузиться в сон. Я чувствовала, насколько моя нервная система расслабилась от такого времяпрепровождения. Но я заставила себя подняться и отправилась в душ. Ириска следовала за мной и без умолку болтала. Она выглядела свежей и хорошенькой.
– Алекс такой прикольный, – говорила она, пока я чистила зубы, – мы вчера так хохотали, когда вышли в море. Он сам вел катер и сильно разогнался. Мы визжали от страха, так он летел по волнам. А Алекс вдруг заявил, что домчится до Турции и там нас продаст в какой-нибудь гарем.
– Ну-ну, – пробормотала я, расчесывая волосы и глядя на себя в зеркало, висевшее над раковиной.
– Представляешь? – без остановки продолжала Ириска. – Он с таким серьезным видом начал рассказывать нам, что продать можно запросто кого угодно этим туркам, нужно просто знать, где причаливать. Злата повелась и начала осторожно выяснять у Лены, правда ли это. Она с опаской поглядывала на Алекса, а он веселился от души. Потом мы высадились на каком-то островке и там еще шашлыки из осетрины жарили.
