Станислав Пестов - Бомба. Тайны и страсти атомной преисподней
Шеф на следующий день подтвердил, «…что получил мое сообщение, и попросил повторить его по мидовскому каналу за подписью посла. Я ответил, что пытался сделать это еще вчера, но Добрынин отказался». И еще одно признание Феклисова: «Мою телеграмму он не подписал, так как это означало бы, что посольство стояло в стороне от улаживания Карибского кризиса. Кроме того, не исключено, что посол полагал: я не решусь посылать такую важную телеграмму в Центр, и тогда Белый дом вынужден будет обратиться со своими предложениями к нему.
В данном случае Добрынина подвел узковедомственный подход…»
Сказано это чересчур мягко, мягче некуда. В то время, когда оставались считанные часы до возможного начала III Мировой войны, мгновения до начала гибели цивилизации два чиновника затеяли глупую бюрократическую возню, которую иначе, как идиотизмом не назовешь, возню, «которая грозила гибелью всем, в том числе и своей стране. Может Громыко и надеялся выжить — вся высшая партийно-государственная номенклатура тогда находилась и даже ночевала в Кремле, где были глубокие шахты, запасы энергии и продовольствия — но все остальное население сгорело бы в ядерном пламени или замерзло бы за многие годы ядерной зимы…
Хрущев явно блефовал, сидя рядом с глубинным бункером, ибо соотношение ракетно-ядерных сил было несоизмеримо — как уже говорилось США имели здесь раз в двадцать больший потенциал. И Хрущев знал об этом. Тем не менее, он выдвинул условие — США уберут свои ракеты из Турции.
Кеннеди тоже знал, что Никита Сергеевич блефует, но он пошел навстречу, чтобы уладить конфликт. За что вскоре поплатился своей жизнью.
Хотелось бы еще раз вернуться к роли разведчика Феклисова в Карибском кризисе. Автор давно знает Александра Семеновича, он редактировал первую книгу Феклисова, помогал ему советами и консультациями. Несмотря на добрые отношения, автор жестоко критиковал ветерана разведки за коммунистическую твердолобость, возникавшую иногда в его сочинениях. Впрочем, об этом можно прочесть в предыдущей книге «БОМБА».
За долгие годы общения автор убеждался, что Феклисов весьма медлителен, нерешителен и вроде бы малоинициативен. Но то, с какой решительностью действовал Александр Семенович в те горячие дни, вызывает неподдельное изумление и восхищение.
Никто не давал ему полномочий установить связь с Кеннеди через своего «коллегу», никто не заставлял его торопить преступно безответственного посла с пересылкой важного сообщения в Москву, а когда тот отказался — пойти на весьма нетривиальный шаг.
Еще более рискованным может показаться ход с Западным Берлином. Но этот риск оказался продуманным и весьма продуктивным.
Опасные ракеты из Турции и Кубы вывезли. Вот только неординарные действия резидента разведки в США по достоинству не оценили…
Известен! Наконец-то известен!!
В соревновании Королева и Янгеля за то, чья ракета станет базовой в РВСН, проиграли … оба. Нет, их ракеты стояли на вооружении, но уже в 1958 году разведка доложила об американской двухступенчатой ракете «Титан-I» с ЖРД и боеголовкой мощностью от 4 до 7 мтн.
Удивительной была не мощь боеголовки — такие термоядерные заряды могли размещаться и на советских ракетах — важно было другое. Эти ракеты укрывались в глубоких вертикальных шахтах, которые служили убежищем в случае ядерного нападения противника. А первый удар, как известно, наносится по ядерным ракетам, чтобы лишить возможности ответить тем же. Советские пусковые ракетные установки в этом плане становились беззащитными…
Несмотря на своевременно доложенные разведанные, аппарат ВПК, Правительство и Минобороны слишком долго чесали в затылке. И только в 1963 году появились первые шахтные установки для Р-16, а с 1965 года и для Р-9А. Но к этому времени обе ракеты сами безнадежно устарели по сравнению с американскими «Титанами».
Когда американцы нынче приезжают к своим коллегам в ЦНИИМАШ (бывшая королевская фирма), они постоянно говорят о той помощи, которую им оказали советские ракетчики.
Поразительные успехи Королева в ракетостроении, космосе основательно расшевелили Пентагон и Правительство США. Там срочно приняли решения о реорганизации ракетостроения, о резком увеличении финансирования его для того чтобы обойти СССР.
«В конце войны, — говорят американцы, — мы помогли вашим ученым, взорвав первые ядерные бомбы. А в 50-х получили ответную «помощь» уже мы».
И в конце 50-х и начале 60-х США значительно обошли СССР как по количеству ракет и ядерных зарядов, так и по качеству средств доставки.
Но Королев, дорабатывая Р-9, уже готовил совершенно новую ракету, преимущества которой впоследствии станут неоспоримыми. Тем не менее, Хрущев в последние годы своего правления считал Королева силой скорее космической, чем военной. Это почувствовал партаппарат. Опасаясь пока открыто преследовать самого Главного конструктора, Сербин и Устинов устраивали разносы его заместителям, давая понять, что Королев не может организовать их работу.
А когда убрали «по состоянию здоровья» Хрущева, и ему на смену пришел известный «полководец» и «покоритель» целины Брежнев, партийная сволочь совсем осмелела. Почти все ракетостроение теперь сосредоточилось в новом Министерстве общего машиностроения (МОМ). Его министр Афанасьев в купе с Устиновым и Сербиным решили убрать Королева.
Он и сам, двужильный и одержимый, чувствовал, что начинает уставать. Уже не хотелось работать по двадцать часов в сутки без выходных и полноценных отпусков, хотя круг решаемых им задач не только не уменьшался, а наоборот — расширялся.
Свои космические достижения Королев безуспешно пытался внедрить в народное хозяйство. Несколько лет он уговаривал Минсвязи использовать спутник «Молния-1» для установления дальней связи. Но ведь тогда связистам пришлось бы шевелиться, осваивать доселе неведомое — куда как проще жить по старому. А когда решения, которое обязывало Минсвязи освоить новую систему было принято правительством, связисты больше года не хотели принимать ее в эксплуатацию.
Так же получилось и с трансляцией цветного телевидения на Дальний Восток. Сотрудники Королева с помощью военных сами вели эту трансляцию, как будто у них своих дел не было выше крыши.
Сергей Павлович с началом новой эры цивилизации полагал, что колоссальными возможностями спутников тут же воспользуются аграрии, геологи, пожарники, рыбаки, метеорологи и немедленно насядут на него — давайте, мол, ваши спутники для наших задач, но наседать на них пришлось самому Королеву и все равно бестолку…
Развитие ракетостроения требовало новых видов материалов, горючего, приборов и технологий. Приходилось подключать другие отрасли, где не очень-то хотели шевелиться, и Королев с огорчением видел, как вязнет в куче новых проблем.
Он начинал понимать, что по сути втянулся в соревнование двух разных систем, и это бремя становится социализму не под силу. Страна, где трудящиеся делали вид, что работают, а начальство — выдает зарплату, могла осуществлять рывки только благодаря неимоверной концентрации интеллекта, сил и воли таких команд, как Королева и Курчатова. И неудивительно, что они оба рано скончались — в 59 лет.
Королеву в канун нового 1966 года сказали, что ему предстоит «пустяковая операция», а через неделю его уже выпишут. Операцию делал министр здравоохранения Борис Петровский. К операции подготовились крайне небрежно — не определили, что кроме безвредного полипа у Королева была злокачественная опухоль, правда без метастазов. Не подготовили аппарат искусственного кровообращения, не опробовали оборудование для искусственного дыхания — словом все сделали по-советски.
Когда Петровский понял, что дело плохо, вызвали Главного армейского хирурга Александра Вишневского. Тот, взглянув, сразу сказал: «Я трупы не оперирую…»
Преступная небрежность при подготовке операции привела к тому, что после многочасового кромсания не выдержало сердце. 14 января 1966 года Королев скончался.
Компетентное расследование этой трагедии не проводили, замяли, хотя Вишневский очень определенно сказал, что Королев должен был жить.
Весьма тщательное журналистское расследование провел только Ярослав Голованов, который свою публикацию назвал так: «Королев не умер. Королев погиб!»
В некрологе, подписанном высшими руководителями партии и государства, наконец-то назвали имя главного творца, который проложил дорогу в космос. И то лишь потому, что появилась возможность лишний раз распропагандировать космические достижения СССР.
— Народ должен знать всю правду о Королеве, — сказал Сербин и тут же вычеркнул строки из некролога, где говорилось, даже скорее намекалось, что Королев был репрессирован и долгие годы провел в тюрьмах и концлагерях…
