Бель Жур - Тайный дневник девушки по вызову
Последний джентльмен до того парня в клубе – причем слово «джентльмен» я употребляю здесь с большой натяжкой, – который так же спонтанно проводил меня домой, оставался у меня ровно девяносто минут. Мы сделали свое дело, подумывали было все повторить, потом он забеспокоился насчет своей последней бывшей, оделся и уехал. Я даже оскорбилась, когда он отверг мое предложение выпить с ним чашку чая. И все же я отправилась в постель, получив то, чего хотела от этой ночи, а именно – качественный и мощный трах.
Клиенты – совершенно другой биологический подвид. Они приглашали меня с собой в отпуск, спрашивали моего мнения относительно возможности внеземной жизни и чистили мне туфли, одновременно распространяясь поэтическим языком о пропорциях моей фигуры. Самый возвышенный комплимент, который я когда-либо получала от пикапщика, для сравнения, был таким: «Ух ты, кофе? Чистое полотенце?! Великолепно! У тебя дома – прямо как в отеле!»
Ну, уж нет! Я-то побывала во множестве отелей. И мужчины там платят не за пушистые полотенца.
Четверг, 15 апреля
С этим клиентом я была во второй раз. Он служит в правоохранительных органах и в первый раз брал меня с собой на какое-то полуофициальное мероприятие на своей работе. Если исходить из соотношения между сексапильными милашками и пузатыми детективами, думаю, я была там не единственной профессионалкой. А может быть, пиар-усилия столичной полиции просто вознаграждаются неожиданным способом. Меня усадили рядом с моим спутником, один из его коллег, юнец-шотландец, разглядывал верх моей блузки такими глазами, что стало ясно: мне не удалось замаскировать свой бюст настолько успешно, как того хотелось бы.
На этот раз клиент встречался со мной у себя дома и задал мне кучу вопросов – возможно, потому, что мы были одни. Такие расспросы могут оказаться рискованными: кто он – просто любопытный или потенциальный преследователь? Как говорится, правда подобна солнцу, и степень его благодати полностью зависит от расстояния до него[77].
Так что я соорудила историю, которая в основном, хотя и не полностью, была близка к истине. Незначительные, но правдоподобные отличия в названии родного города, университета, полученной специальности, теперешнего местожительства. На другие вопросы ответить проще.
– Ты когда-нибудь играла роль госпожи?
– Милый, именно так я и пришла в этот бизнес!
В бытность свою студенткой я недолго работала госпожой. Подобный опыт мне не особо понравился, и не хотелось этим снова заниматься. В основном потому, что выходить из привычного образа мне трудно. Но то, что я предпочитаю быть покорной в своей личной жизни, привело к определенному сочувствию к тем, кто любит подчиняться, поэтому мне не раз приходилось играть доминантную роль в моей теперешней работе.
– Серьезно? – клиент кивнул и поджал губы.
– Серьезно.
Он был высокий, выше шести футов. Крепко сбитый и сильный, лет сорока пяти. Лысый. И неженатый, что, насколько я могу судить, среди клиентов встречается с частотой пятьдесят на пятьдесят.
– По-моему это… восхитительно.
Что там говорят насчет мужчин, которые знают семь способов убить тебя голыми руками, но в спальне желают быть робкими котятками?
– Ты когда-нибудь позволял собой командовать? – спросила я. Он сидел в мягком кресле, а я свернулась у его ног, пила «шираз» и поглаживала сзади его голени.
– Мне всегда хотелось, но…
– Сладенький, – произнесла я и протянула руку, чтобы погладить его подбородок, – не смущайся! Для этого-то я и здесь.
С тем, кто первый раз играет роль «нижнего», легко обращаться: он желает угодить. Пройдет несколько месяцев, прежде чем он начнет искать обходные пути, чтобы контролировать ситуацию снизу. Я спросила, позволит ли он мне себя связать. Он сказал – да, а чем? Я была к этому не готова, поэтому попросила несколько галстуков. Он повел меня на второй этаж, в спальню, и достал их. Я велела ему раздеться. Он повиновался, а пока он снимал с себя одежду, я сидела по-турецки на кровати. Потом я ему велела лечь на кровать. Он на мгновение замешкался.
– А ну быстро лечь на спину, ноги и руки выпрямить! – резко сказала я.
Он послушался. Я подняла юбку на бедра и поползла по нему, не снимая туфель. Оседлав его грудь, привязала руки к изголовью. В ногах кровати ничего подходящего не было, поэтому обмотала концы галстуков вокруг колесиков, на которых стояла рама, надеясь, что они выдержат. Я чувствовала, как он выгибает шею, пытаясь дотянуться губами до моих ягодиц.
– Лежи смирно! – рявкнула я. – Если я захочу, чтобы ты меня коснулся, ты об этом узнаешь.
Это был стандартный набор СМ, ничего особенного. Дразнить и слегка (совсем слегка!) мучить. Но когда мы закончили, у меня были самые чистые туфельки за пределами витрины «Рассела и Бромли».
Воскресенье, 18 апреля
Н. изменил своим обычным непрерывным комментариям о спорте и сиськах и сосредоточился на киске.
В смысле, на своей кошке.
В отличие от моей любимой почившей кошечки, которая реагировала на весну, как на гнездо, полное маленьких бесперых птенчиков, и пользовалась своими кошачьими рефлексами, чтобы перепрыгивать с кошачьей ловкостью с сука на сук, заставляя дрожать в ужасе любого древесного обитателя, киска Н. еле-еле тащится. Она не способна даже самостоятельно подняться по лестнице.
Она вернулась из ветеринарной клиники с перевязанной лапой и жалобным взглядом. Как он мне объяснил, у нее из лапки вытащили шип размером с саму кошку. Это привело к абсцессу и… в общем, к чему-то слишком отвратительному и высоконаучному, чтобы вдаваться в подробности, честно говоря. Но я так поняла, что речь шла о «дренаже», что в данном случае, по-видимому, не имеет никакого отношения к кухонным раковинам. Н. ухаживает за ней с нежным милосердием больничной медсестры. Это так мило!
Прошлым вечером, когда мы вышли из качалки, он не предложил подвезти меня домой, не предложил перекусить или выпить где-нибудь. Пробормотав что-то о «смене повязки», он едва ли не бегом устремился на парковку.
Я усмехнулась.
– Если б я не знала, в чем дело, сказала бы, что ты завел себе маленькую киску на стороне!
Вторник, 20 апреля
Кофе, Н. и А1. Они не нашли лучшего занятия, чем анализировать мою любовную жизнь. Опять!
– Так что там вышло с тем стюардом? – спросил Н., пригубив свой «американо».
– Может, что-нибудь и вышло бы. Но он сам отказался, позвонил в эти выходные, – отчиталась я.
Это меня раздражало. Ясное дело, он бы больше времени проводил в воздухе, чем в городе, но по мне – так это не препятствие. Мне кажется, что порой наилучшие романтические отношения складываются тогда, когда люди вообще не видятся.
– У него была какая-то причина? – поинтересовался Н.
– Слишком много работы. Некогда заморачиваться.
– Он что, действительно так и сказал? – Н. поднял на меня озадаченный взгляд.
– Нет, я перефразировала.
По-моему, это чересчур большой «прыжок веры» – поверить, что мужчина настолько простодушен, чтобы говорить, что он слишком занят работой, только тогда, когда это так и есть.
А1 пожал плечами.
– Что ж, надеюсь, он понимает, что́ теряет.
– Сомневаюсь. Мы так и не продвинулись дальше поцелуев.
Три свидания, масса разговоров, тропический ливень электронных писем. И все это привело лишь к паре неловких объятий и рестлингу языками перед тем, как Золушке пора было сваливать с бала. Пуганая ворона куста боится – и, будучи настороже из-за того, чем заканчивались последние мои свидания, я не считала правильным слишком уж форсировать ситуацию. Но где бы ни были у него расположены кнопки, я на них точно не давила.
– Серьезно?! – поперхнулся Н. – Я бы по крайней мере для начала с тобой переспал.
– Чтоб ты был здоров, милый! – отозвалась я, посылая ему иронический воздушный поцелуй.
– У меня есть один приятель, – закинул пробный шар А1. – Правда, чуть ростом маловат…
– Это что, эвфемизм? Мы с твоим маленьким приятелем уже знакомы, благодарю покорно, – отбрила я, бросая взгляд на ширинку его джинсов.
– Ой-ой-ой! – проговорил А1 и повернулся к Н. – Кажется, кто-то начинает сердиться, – констатировал он. – Она никогда не бывает такой злюкой, если у нее имеется постоянный трахальщик.
Среда, 21 апреля
Я знаю одну девушку. Милую девушку, хорошо воспитанную девушку, чьи гласные округлы и правильны, чьи манеры изысканны.
Эту девушку я знаю уже несколько лет, с тех пор как мы обе были студентками. Как и моя, ее специальность практически бесполезна. Как и я, она переехала в Лондон, чтобы отыскать свой жизненный путь. И обнаружила, что этот город – насос по откачке денег. Меняет одну временную работу на другую или нанизывает по две-три с неполным рабочим днем, сочетая их с фриланс-проектами, чтобы хватало на аренду крошечной и не слишком дорогой квартирки.
