Самуил Штутман - На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)
Честный, прямой и требовательный до грубости губернатор нажил себе немало врагов и недоброжелателей, закидавших столицу своими жалобами. Потому и пришлось ему искать защиту у своего былого покровителя.
Приведем еще одно мнение о Капцевиче, которое принадлежит поэту князю И.М. Долгорукому, который познакомился с ним в Киеве в 1817 г. и оставил об этом следующее воспоминание: «Генерал Капцевич очень скромный и вежливый человек, хороший хлебосол, приветливый хозяин... Он не говорит беспрестанно о своих победах и подвигах, хотя три звезды на груди и добрый гарнитур разноцветных отличий дают ему на то полное право. Он умеет продолжить общий разговор, вести речь со всяким по его занятиям и вкусу, сведущ в своем деле без педантизма и несносного чванства, не заносчив, когда встречает возражения, не вспыльчив, когда с ним не соглашаются, в обществе всегда охотно с ним съедусь и готов разделить время в Москве самой, как и в Киеве»32.
Значит, в нем уживались разные формы состояния и поведения. Таким его и надо воспринимать: не возвеличивая без меры, но отдавая должное его заслугам, и не принижая несправедливо, несмотря на хлесткие характеристики его личности и делам. Для нас важно, что сделал Капцевич, командуя ОКВС, какой вклад он внес в строительство и деятельность руководимых им формирований.
Капцевич вступил в должность командира ОКВС 6 декабря 1828 г. В первом же приказе № 259, обращенном к офицерам и генералам, он потребовал «прежде всего и паче всего употребить прилежную деятельность и усиленное внимание в исполнение своих обязанностей, дабы тем, заслужив лучшее о себе мнение правительства, изменить неприятное заключение общества, чего нетрудно достигнуть, ежели гг. начальники всегда и везде будут блюсти суд и правду и служить Государю верно»33. Этот приказ обидел прежнего командира корпуса Комаровского, который 12 декабря счел нужным даже послать письмо государю, защищая свое детище, не отрицая некачественности состава внутренней стражи:
«Не стану оспаривать, что в многочисленном составе корпуса, в который часто переводились офицеры из армии с болезнями не только телесными, но и нравственными, есть люди, имеющие значительные недостатки». Конечно, в этом он был прав. Нравы в офицерской среде, как видно из приведенных примеров судных дел, были явно не на высоте, но не по вине Комаровского. Однако прав и Капцевич, нацеливавший своих подчиненных на строгое исполнение своих функций в соответствии с законами, напоминая про офицерскую честь.
Еще хуже дело обстояло с укомплектованием корпуса нижними чинами, военной подготовкой их, материальным обеспечением.
Деятельность Капцевича началась при видоизмененной структуре ОКВС. 27 сентября 1829 г. Николай I утвердил новое Расписание Отдельного корпуса внутренней стражи, в котором значатся девять округов, но без бригадного распределения. Бригадные начальники, как промежуточная инстанция в системе управления корпусом, были признаны лишними, и в целях экономии средств и лучшего руководства батальонами эти должности упразднены. Вместо них в каждом округе в помощь окружным генералам сверх находящихся при них чинов введено по одному штаб-офицеру в качестве начальника штаба округа.
В это же время (2 октября 1829 г.) вводится новая форма обмундирования ОКВС. Принимается ряд мер по кадровому обновлению корпуса.
В 1830 г. император при своем посещении Свеаборгской крепости осмотрел Свеаборгский гарнизонный батальон и остался им весьма недоволен. Выехавший в батальон Капцевич по высочайшему повелению для устранения недостатков, нашел батальон слабым и духом упавшим. Ни ружейных приемов, ни маршировки солдаты толком не знали, за два года батальон ни разу вместе «не учился», настолько он был загружен службой. В батальоне было «несколько дурного поведения офицеров, коих слабость батальонного командира по сие время терпела». (А что он мог сделать?). Да и служба неслась безобразно. Сам государь нашел часового «неопрятным до такой степени, что казался хуже рекрута». В весьма неприглядном состоянии корпуса Капцевич убеждался не раз во время своих инспекционных поездок. Каждая такая поездка занимала несколько месяцев, охватывая множество городов и сел, заставляя проделывать по российским дорогам тысячи верст. Каждый раз, несмотря на то, что инспектирование предусматривалось утвержденной государем инструкцией, требовалось испрашивать через военного министра разрешения императора на такую поездку. Так, 6 мая 1832 г. Капцевич представил маршрут предполагаемой инспекционной поездки и получил ответ от генерал-адъютанта графа А.И. Чернышева следующего содержания: «Высочайше поведено уведомить генерала Капцевича, что Государь Император предоставляет ему осмотреть те части вверенного ему корпуса, которые он почтет нужным и тогда предоставить ему отъехать для сего из С.Петербурга по своему усмотрению. Между тем, видя из приложенного маршрута, что генерал Капцевич не предполагает осматривать команды в Западных губерниях расположенных, Его Величество повелел уведомить его, что Государю Императору весьма бы приятно было, если бы он осмотрел и сии команды». Выполняя волю царя, Капцевич представляет новый маршрут с включением: С.-Петербургской, Псковской, Лифляндской губерний (1-го округа), Виленской, Минской, Гродненской, Белостокской губерний (9-го округа), Волынской и Киевской губерний (7-го округа), Каменец-Подольской губернии (8-го округа), Могилевской и Витебской губерний (6-го округа), протяженностью 3923 3/4 верст, продолжительностью 3 месяца 28 дней, с охватом 52 команд и 9 жандармских команд34.
Рапортом от 14 октября 1832 г. на имя императора командир ОКВС доложил, что им осмотрены 11 жандармских подразделений, 32 уездные инвалидные и 10 этапных команд и, что «об отвращении всех открытых беспорядков, упущений и неисправностей приняты надлежащие меры и виновные не оставлены без взыскания»35. К рапорту приложена записка из замечаний, сделанных при осмотре команд, тюрем и острогов.
В ней, в частности, сообщалось: нижние чины Шавельской (в г. Шавли, ныне Шауляй), Россиянской, Ковенской (в г. Ковно, позднее Каунас) и Овручской инвалидных команд размещены в обывательских домах, горячей пищей от своих хозяев не пользуются «и при весьма трудной службе своей довольствуются большею частию одним только сухим хлебом»36. В Россиянской, Ковенской и Двинской командах «штаб– и обер-офицеры, равно и нижние чины поведения хорошего, в образе жизни скромны и к службе усердны, исключая небольшое число штрафованных нижних чинов, из коих одни подают надежду к исправлению себя, а другие требуют исправительных мер»37. Далее сообщалось о плохом состоянии тюремных помещений в одних губерниях и отсутствии их для ночлега арестантских партий в других, где этапные команды вынуждены размещать их в крестьянских избах, совершенно для этого не приспособленных.
15 октября 1832 г. граф А. Чернышев сообщил о решении императора по рапорту Капцевича: «Нижним чинам инвалидных команд: Шавельской, Россиянской, Ковенской и Овручской по уважению трудной службы, для поддержания их артелей Государь Император жалует единовременно в каждую команду по двести рублей ассигнациями, но независимо от сего Его Величеству благоугодно, чтобы было предоставлено князю Долгорукову изыскать средства улучшения содержания сих команд на счет земских сборов, о неисправностях в больницах, острогах и тюремных зданиях замеченных Его Величество повелеть изволили сообщить Министру Внутренних Дел»38.
Этот пример рассказывает о постановке дела инспектирования в ОКВС, свидетельствует о том, что Николай I иногда сам участвовал в этом процессе, контролировал его и весьма действенно реагировал на обнаруженные при проверке недочеты и упущения. Царские щедроты – это, конечно, важно. Но для решения подобных недоразумений и неудобств, которые были типичными явлениями и во многих других командах, требовались более серьезные меры и большие ассигнования, чего ни царская, ни местные власти быстро сделать не могли. Да и вопрос об улучшении содержания перечисленных команд за счет земских сборов, как видно из дела № 405 Инспекторского департамента Военного министерства, откуда цитировались приведенные документы, затянулся не менее, чем на девять лет (дело начато 20 мая 1832 г., окончено 9 апреля 1841 г.)39.
И все же Капцевич за 12 лет командования ОКВС добился многого. Во-первых, ему удалось поднять качественный уровень личного состава внутренней стражи. Это было достигнуто путем омоложения стражи за счет молодых рекрутов, излишек которых в 1832 г. было разрешено зачислить в гарнизонные батальоны в зачет будущего года. Но, как верно говорится в словарной статье о внутренней страже, помещенной в Военной энциклопедии 1912 г., «в то время, как правая рука работала над улучшением личного состава, левая уничтожала благие посевы, и в 1836 г. было повелено о выборе из корпуса в армию 1200 нижних чинов, ростом не ниже 2 ар. 5 вер., в возрасте до 35 лет». Военные приготовления армии, кавказская война требовали усилить войска молодыми, здоровыми и рослыми солдатами. «При таких условиях, – справедливо резюмируется в той же статье, – нельзя было и думать о процветании гарнизонных частей»40.
