Марк Солонин - Другая хронология катастрофы 1941. Падение "сталинских соколов"
На мой взгляд, самые достоверные сведения изложены в рассказе продавщицы: личный состав полка успел покинуть аэродром и скрыться в лесу. Что же касается «немецких бронетранспортёров с пехотой» (по одной такой роте было лишь в танковых дивизиях вермахта, да и то не во всех), то в районе Черлены их не было вовсе; пешая же пехота вермахта появилась в тех местах не в 11 утра 22 июня, а через три – четыре дня. Почему бежавших с аэродрома лётчиков 16-го БАП арестовали в Лиде – понятно. Почему «вскоре выпустили»? Приведённый выше доклад командира 229-го ОЗАД ПВО даёт вполне убедительный ответ и на этот вопрос.
Ещё на один вопрос упомянутый выше историк Д. Киенко даёт весьма нетривиальный ответ:
«Полк до 10 часов утра оставался в неведении о начавшихся боевых действиях. Жители местечка Лунно, что находилось в 2 км от аэродрома (Черлена), услышали и увидели бомбардировки соседнего аэродрома Борисовщизна (13-й БАП из состава 9-й САД) ещё в 4 часа утра. Два соседних аэродрома разделяли какие-то 12 км. Но аэродром Черлена отделён от местечка Лунно рекой Неман и лесным массивом на возвышенности, который, с одной стороны, приглушил звуки взрывов, а с другой – скрыл чёрный дым, поднимающийся отразбомбленныхстоянок соседнего аэродрома…» (295)
Сильно сказано. Горящие самолёты одного полка, увы, не удалось использовать в качестве сигнальных костров для оповещения другого авиаполка. Иного способа передать информацию за 6 часов на 12 км при наличии полусотни самолётов не нашлось. Про то, что никаких средств радиосвязи в Красной Армии не было, «знают» все, и спорить с этим «знанием» бесполезно. Ограничусь лишь короткой справкой – по состоянию на 1 апреля 1941 г. в ВВС РККА (не считая бортовых раций!) числилось:
– 32 радиостанции PAT (мощность 1,2 кВт, дальность действия от 600 до 2000 км);
– 404 радиостанции РАФ и 11 АК (мощность 400 – 500 Вт, дальность действия до 300 км);
– 460 радиостанций РСБ и 5 АК (мощность 50 Вт, дальность действия от 50 до 100 км). (296)
В крайнем случае разбудить экипажи и командование 13-го и 16-го БАП должен был бы первый по счёту и весьма слабый по последствиям налёт «одномоторных истребителей» (вероятно, речь идёт об одном – двух звеньях «Мессершмиттов» из JG-27, которые весь первый день войны работали в качестве лёгких бомбардировщиков и штурмовиков). Первые налёты на оба аэродрома состоялись рано утром, предположительно между 4 и 5 часами. Разгром же произошёл значительно позднее, через 5 – 6 часов, когда штурмовой удар большой группы немецких самолётов (по данным М. Тимина, это были Ме-110 из 2-й группы эскадры ZG-26, в ЖБД 127-го ИАП сообщается про налёт на Черлену большой формации бомбардировщиков Do-215) не подвёл черту под существованием двух советских бомбардировочных авиаполков[32].
Разумеется, укрылись в лесу не все. Несколько разведывательных вылетов совершили экипажи 13-го БАП (в мемуарах Цупко есть и невнятное упоминание о то ли запланированном, то ли даже реально выполненном налёте силами одной эскадрильи на немецкий аэродром у Седльце), по меньшей мере три самолёта 16-го БАП поднялись в воздух в момент вражеского налёта. В последние лет 10 неоднократно упоминался воздушный таран, совершённый экипажем капитана Анатолия Протасова – взлетая с аэродрома Черлена, он направил свой СБ на немецкий Ме-110. Подтвердить эту версию сводками потерь Люфтваффе пока не удалось: в эскадре тяжёлых истребителей ZG-26 (а никакого другого соединения Ме-110 на северном фланге Западного фронта просто не было) лишь два Me-110 получили 22 июня незначительные повреждения (20% и 30%, что по немецкой системе учёта означает «повреждения, которые могут быть устранены ремонтными подразделениями авиачастей»). Понятно, что лобовое столкновение в воздухе двух 7-тонных машин имело бы совсем другие последствия…
Успели принять участие в боевых действиях первого дня войны и две эскадрильи 39-го БАП. Ранним утром командир 10-й САД полковник Белов отдал приказ инспектору дивизии по технике пилотирования капитану Щербакову и штурману дивизии капитану Зарукину провести воздушную разведку над р. Буг в полосе 4-й армии. (216) Затем, после того как места переправ были установлены, в Пинск самолётом связи (проводная связь была уже прервана) отправлен приказ командиру 39-го БАП о нанесении бомбового удара по переправляющимся войскам противника. В 7 часов утра две девятки СБ (одну из них повёл капитан Щербаков) отправились в первый (и последний в тот день) боевой вылет. Беспечность и самонадеянность немцев были настолько велики, что у переправ через Буг в районе Мельник и Янов – Подляска (30 км северо-западнее Бреста) советские бомбардировщики не встретили ни зенитного, ни истребительного противодействия. (40) Если верить позднейшему отчёту (а верить ему можно с очень большими оговорками), в этом вылете была уничтожена переправа, «а также до батальона пехоты противника». (242) Как бы то ни было, но это был первый в полосе Западного фронта авиаудар по наземным войскам противника.
На этом активные действия 39-го БАП в первый день войны завершились. Поданным М. Тимина, ударная группа, не потеряв ни одного самолёта, сразу же отправилась в дальний путь, на аэродром Бобруйск, после посадки на котором решением командования 13-й БАД их перебазировали ещё дальше, на аэродром Новая Серебрянка (за Днепром в районе Рогачева). Оттуда уже ранним утром 23 июня одна девятка бомбардировщиков 39-го БАП совершила боевой вылет в район г. Сопоцкин (северо-западнее Гродно), где с высоты 4300 м сбросила на скопление немецких войск 90 ФАБ-100 (необычайно высокая бомбовая загрузка по устоявшимся меркам использования СБ в советских ВВС). (299) В дальнейшем эти 18 (по другим сообщениям – 17 или 16) СБ были включены в состав 24-го БАП (13-й БАД) и до конца июня сражались в составе 13-й авиадивизии…
А на аэродромах Пинск и Жабчицы (10 км северо-западнее Пинска) на протяжении всего дня 22 июня происходило методичное уничтожение самолётов 39-го БАП. Первый массированный налёт (Белов в своих мемуарах оценивает состав ударной группы противника в 25-30 бомбардировщиков) немцы произвели в 7.45, при этом на аэродроме Жабчицы было сожжено 9 самолётов СБ. В 12.00 начальник штаба 39-го БАП майор Альтович отправляет в штаб ВВС фронта телеграмму следующего содержания: «При двух налётах было сожжено 14 самолётов. Несколько машин имеют пробоины в баках. Пе-2 все целы. Людей убитых два, ранено около десяти». (297) В 13.50 майор Альтович сообщает об очередном налёте на аэродром полка. В 17.00 в штабе ВВС фронта принято очередное сообщение из Пинска (записано карандашом на телеграфном бланке), но на этот раз передал его не начштаба полка, а ст. лейтенант Куликов: «Матчасть выведена из строя на 50 процентов. Часть перелетела в Бобруйск, 18 самолётов. Личный состав полка и базы подготавливает оборону аэродрома. Ждём ваших указаний и подкреплений, главным образом противозенитными (так в тексте. – М.С.) средствами. Руководства от вышестоящего штаба не имеем». (298)
Возможно, что окончательное уничтожение матчасти 39-го БАП было предотвращено истребителями 123-го ИАП, которые во второй половине дня 22 июня были перебазированы с аэродрома Стригово в Пинск. Утром 23 июня на аэродроме Жабчицы ещё оставались 10 СБ. Их дальнейшая судьба неясна. Столь же неясна и судьба 5 (по другим данным – 9) новейших Пе-2. Если майор Альтович сообщает, что к 12 часам дня «Пе-2 все целы», то генерал-полковник Сандалов (на тот момент – полковник, начальник штаба 4-й армии) в своей монографии о боевых действиях армии пишет: «Около 10 часов утра немецкая авиация разгромила и бомбардировочный полк 10 САД на аэродроме в Пинске, уничтожив почти все самолёты, в том числе и новые бомбардировщики Пе-2, которые не были даже заправлены (через 6 часов после объявления боевой тревоги. – М.С.) горючим». (267)
Как всегда, важные штрихи в картину разгрома вносит донесение уполномоченного 3-го отдела по 10-й САД товарища Леонова от 27 июня 1941 года:
«…В результате рассеянности (так в тексте. – М.С.) командования и отсутствия приказа действовать матчасть самолётов в 39 БАП была уничтожена. Во время последнего налёта вылетевший самолёт СБ сбил самолёт противника «Юнкерс-88». Зенитные пулемёты на аэродромах бездействовали. Пулемёты на уцелевших самолётах не были приведены в действие. Между перерывами налётов мер к спасению матчасти самолётов не предпринималось… Весь лётный состав был на аэродромах, ничего не делал, то есть не уходил в тыл и был в растерянности, в результате того, что нечем было воевать (что же тут является причиной, а что – следствием?). На аэродромах в основном велась подготовка к отражению предполагаемой высадки десантов. Запасы бомб, продовольствия, обмундирования в тыл не вывозились, бомбы не рассредоточивались…» (53)
