Игорь Цыкунов - Оккультные тайны криминальной России
Таким образом, случай заставил меня вернуться, через века цивилизации, обратно к тем языческим временам, когда силы пополнялись человеческой кровью. Я обнаружил, что принадлежу к расе вампиров. Почему я? Не могу этого объяснить. Я только описываю свои ощущения.
Во время Пасхи в 1944 году я как-то ехал на машине в Суссекс. Проезжая через Три моста, я слишком поздно заметил выезжающий на дорогу грузовик. Последовал страшный удар, и моя машина перевернулась. Сознание я не потерял, но на голове у меня была страшная рана. Мне удалось выбраться из машины. Кровь стекала по лицу и попадала в рот. Вкус её окончательно меня пробудил. В эту ночь мне приснился ужасающий сон.
Я видел сон, состоящий из распятий, которые постепенно превращались в деревья. Сначала я решил, что с веток стекает роса или капли дождя. Но, подойдя ближе, понял, что это кровь. Она сочилась из стволов, красные капли стекали с веток. Мне показалось, что я слабею, теряю все силы. И тут я увидел человека, который переходил от дерева к дереву и собирал кровь. Когда кубок наполнился, он подошёл ко мне. «Выпей», — сказал он. Но я не мог пошевелиться, сновидение исчезло. Однако я всё ещё чувствовал слабость и всем своим существом тянулся к кубку.
Я проснулся в полуобморочном состоянии. Перед глазами всё время была рука, протягивающая кубок, который я не мог достать, и эта страшная жажда, которую не знает никто из людей, поселилась во мне навсегда.
Теперь вы понимаете, что случилось с молодым Сваном, оказавшимся в тот осенний вечер в моей квартире. Я оглушил его ножкой от стола или обрезком трубы, точно не помню. Потом перерезал ему горло ножом и напился прямо из раны, испытывая невероятное наслаждение.
Когда я поднялся, вид мёртвого тела испугал меня. Угрызений совести я не испытывал. Думал только, как мне от него избавиться. Потом пошёл спать.
В эту ночь я опять видел во сне лес и кубок. Но на этот раз я схватил его и испытал такое же наслаждение от выпитой крови, как и наяву. Я проснулся и стал размышлять о совершённом мной поступке. Я спрашивал себя, как мог до этого дойти.
Понимая, что нужно как-то избавиться от тела, я спустился в подвал. Мне пришёл в голову прекрасный способ.
У меня в мастерской было немного серной и соляной кислоты для обработки металлов. Я достаточно хорошо разбирался в химии и знал, что человеческое тело состоит в основном из воды. А серная кислота очень любит воду.
Теперь предстояло объяснить исчезновение молодого человека. Я отправился навестить его родителей и объяснил им, что их сын скрылся, чтобы избежать мобилизации. Написал несколько писем его почерком и отправил их из Шотландии.
Старики поверили письмам и не стали подавать в розыск. Я никогда не боялся разоблачения. Угрызений совести я тоже не знал. Я был ведом высшим существом, которое находилось вне меня и контролировало мои действия.
Через два месяца после Мак Свана я умертвил вторую жертву, на этот раз женщину. Это была брюнетка среднего роста, лет тридцати пяти. Я никогда её прежде не видел. Мы познакомились на улице, в районе Хаммерсмита. Я подошёл к ней на мосту. И ту т же понял, что она должна умереть. У меня как раз был цикл снов, и я хотел испить из кубка. Она согласилась пойти ко мне. Я ударил её по голове и напился крови.
Старых Мак Сванов я убил в один день. Полиция даже не заметила исчезновения целой семьи, хотя во время войны каждый гражданин находится под постоянным контролем из-за продовольственных карточек и всевозможных бумаг, которые от него требуют.
Я не совершил ни одного убийства с целью получить выгоду. Когда я всё же её получал, то воспринимал это как новое доказательство благосклонности высшей силы.
Моей пятой жертвой был неизвестный молодой человек по имени Макс. Но сначала я расскажу о номерах 6 и 7, о молодой чете Гендерсонов. Арчибальд Гендерсон был лондонским врачом. У него была молодая очаровательная жена Роза. Они исчезли в феврале 1948 года. Полиция никогда бы не раскрыла эту тайну, если бы я не помог ей, признавшись, что это я убил Гендерсонов. Я познакомился с ними простейшим способом. Они поместили в газете объявление о продаже дома на Лэдброук-Сквер. Я откликнулся на него, так как это очень удобный способ входить в контакт с людьми. Я использовал его несколько раз.
Гендерсоны хотели за дом 8750 фунтов. Я ответил, к их большому изумлению: «Это недорого. Если вы согласитесь принять 10 500 фунтов, то это меня устраивает».
Позже я узнал, что Роза Гендерсон сказала своему брату обо мне: «Большего глупца я никогда не видела». На что её брат ответил: «Когда человек так говорит, нужно его опасаться». Интуиция его не подвела.
Вскоре я сказал супругам, что не смог набрать необходимую сумму, и о продаже больше не было речи. Но я завязал знакомство с Гендерсонами и стал часто у них бывать. Эти молодые люди меня интересовали и забавляли.
В ту пору они жили в Фулхэме. Мы провели вместе немало вечеров. Я играл им на рояле Брамса, а они часами слушали.
Гендерсоны много говорили о себе, и вскоре я знал о них всё. Впоследствии мне это очень пригодилось.
В сорок восьмом году Гендерсоны отправились отдыхать в Брайтон, в отель «Метрополь». Цикл моих снов достиг в ту пору кульминации. Арчи жаловался на мою рассеянность: я не обращал внимания на то, что он говорил. Я уже был весь во власти страшной потребности и снова видел во сне лес распятий, которые превращались в источающие кровь деревья. Я просыпался, охваченный страшным, непереносимым желанием.
Арчи должен был стать моей следующей жертвой.
Под каким-то предлогом я привёз его из Брайтона в Кроу ли и в мастерской на Леопольд-роуд выстрелил ему в голову из его же собственного револьвера, который похитил во время одной из вечеринок в его доме.
Я вернулся в Брайтон и сказал Розе: «Арчи стало плохо у меня. Это не опасно, но он хочет, чтобы вы приехали. Я отвезу вас».
Она последовала за мной без всяких опасений. Как только мы пришли в мастерскую, я убил и её и напился крови.
Первым я собирался растворить Арчибальда, в пятницу после обеда. А в субботу, во второй половине дня, красивое тело Розы Гендерсон, составлявшее при жизни всё её очарование, растворилось в кислоте, как восковая кукла на огне. Форма и цвет медленно исчезали, превращаясь в огромный кусок сахара, который я мешал длинной палкой. Мешал долго, медленно, спокойно…
Возвратившись на этот популярный курорт, такой унылый в это время года, я расплатился за отель. Забрал Пэт — собаку Гендерсонов и их вещи и вернулся к себе. После смерти Гендерсонов Пэт некоторое время жил у меня, потом он ослеп, и я его поместил в самый лучший приют страны для собак.
Мне нужно было усыпить подозрительность тех, кого могло обеспокоить исчезновение четы Гендерсонов. Я написал в Фулхэм их домовладельцу и брату Розы в Манчестер, прекрасно подделав почерк и подпись молодой женщины. Даже раздобыл бумагу с грифом отеля «Метрополь». Я объяснил, что по причине некоторых трудностей Гендерсоны решили эмигрировать в Южную Африку и поручили мне заняться их делами.
Они умерли 13 февраля. Семнадцатого мне позвонил брат Розы, Арнольд Берлин. До этого он звонил своей сестре домой.
— Что происходит? — спросил он.
— Не волнуйтесь, — ответил я ему. — Я заключил с Арчибальдом сделку. Перед отъездом я дал ему 2500 фунтов. Если он не вернёт мне их через два месяца, его машина и имущество переходят в мою собственность. Могу даже показать вам письмо, в котором Арчибальд просит меня уплатить счёт за отель в Брайтоне и взять к себе Пэта, ну вы знаете, их собаку.
Недоверчивый Берлин отправился в Брайтон. Владелец отеля подтвердил, что я приезжал за собакой и уплатил по счёту. Несколько дней спустя Берлин явился ко мне вместе с женой. Я был готов к этому визиту и объяснил им, что причиной отъезда Гендерсонов была семейная ссора. Они решили скрыться, чтобы родственники не вмешивались в их отношения.
Я повёз Берлинов на вокзал в своей машине, так как они торопились на поезд. Вдруг мадам Берлин наклонилась и подняла с пола маленькую книжечку. Она воскликнула:
— Да это же записная книжка Розы!
Мне хватило присутствия духа, чтобы сейчас же ответить:
— Смотрите-ка! Наверное, она выпала, когда я перевозил вещи из Брайтона.
Но инцидент оставил некоторый холодок. Прежде чем выйти на перрон, Арнольд Берлин сказал мне:
— Если до понедельника моя сестра и её муж: не появятся, я сообщу в полицию.
Мысленно я внёс Берлина, его жену и сына в список моих ближайших жертв.
Они собирались предупредить полицию в понедельник, а в субботу получили письмо Розы, написанное мной.
Во время процесса Берлин вспомнил, что в письме было написано «мамуля», хотя обычно Роза говорила «мамочка». Были также и ошибки, но тогда он не придал этому значения, зная, в каком состоянии находится сестра.
