Лазарев С.Н. - Опыт выживания 6
Согласно христианству, у Всевышнего есть одно главное качество – Он любящий. Это значит, что Он всегда любил нас, любит и будет любить. Отсюда следует, что мы, уподобляясь Ему, должны научиться любить окружающий мир и самих себя.
Почему же за прошедшие две тысячи лет мы так и не научились любить? Почему любовь оставалась только на словах? Во времена инквизиции священники пытались быть гуманистами, и приговор еретику выглядел весьма «милосердно»: «Казнить без пролития крови!», что означало – сжечь живым на костре. Если вдуматься, ответ приходит сам собой: то, что более двух тысяч лет подают нам как христианство, никогда таковым не являлось.
Вспоминаю о том, как в Китае на потеху знатным вельможам из детей делали карликов. Маленького ребенка помещали в глиняный кувшин с отверстиями для рук и ног. Ребенок рос, и у него неузнаваемо деформировалось все тело. Знатные господа могли тешиться, глядя на таких уродцев. Вельможа радовался тому, что он лучше этого изуродованного маленького человека. Кто-то мучается, умирает, но ты-то живешь, – инстинкт самосохранения вызывал чувство наслаждения.
На самом деле, точно так же увечили и христианство. Правители всех времен и рангов запрещали одно и разрешали другое. Византийский император Юстиниан приказал изъять из Библии упоминания о реинкарнации. Кровожадная императрица, ради власти лишившая жизни собственного сына, насаждала в Византии культ икон, поскольку это приносило огромную прибыль монастырям. Властители-коммерсанты от религии старались, как могли, приспособить христианство для своих корыстных интересов. А корыстность – это удел идолопоклонников.
Как выглядело отношение к Богу у идолопоклонников? Племя поклоняется какому-то идолу, надеясь, что тот защитит и спасет от несчастий. Но вот начинается череда неудач, и тогда старого идола сжигают, а взамен устанавливают нового.
Бог у идолопоклонников – это инструмент улучшения судьбы, это символ инстинкта самосохранения. Когда все хорошо, божок не нужен. Человек – на первом месте, а идол – на втором. Потому жрецы и были на первом месте, а религия и вера – на втором.
В языческом обществе светская власть всегда подчиняла себе религию. Если молитва и ритуалы – это средства для улучшения судьбы человека, тогда религия неизбежно будет лишь средством для укрепления светской власти.
Иудаизм, преодолевая примитивные представления о Боге, поднялся на более высокую ступень. Появилось осознание, что Бог един и все в мире происходит по Его воле. Бог уже не представлялся только сильным и жестоким, как это было у язычников. Бог стал справедливым и нравственным. Нравственность оказалась важнее силы. Не поклонение инстинктам поставлено было теперь во главу угла, а сдерживание их. Ради чего? Ради соблюдения нравственных законов. А нравственные законы – это заповеди, выполнение которых есть служение Богу.
Еще один важный момент, появившийся в иудаизме, – Бог стал восприниматься как существующий непрерывно. О Нем уже нельзя было забыть, его нельзя было отменить или заменить кем-то другим. Такое представление о Всевышнем поддерживало основы нравственности, без которых не могла появиться высокоразвитая цивилизация.
Но иудаизм не стал настоящей религией единобожия. Только в христианстве процесс перехода к истинному единобожию реализовался полностью. Бог стал любовью. Он уже не в заоблачных далях, – Он присутствует здесь, рядом с нами, вокруг нас каждую долю секунды. Ни один волос не упадет с головы без Его воли. Более того, Он присутствует не только снаружи, но и внутри нас. Каждый из нас носит Бога в себе, наше истинное «я» состоит из любви, и ощущать присутствие Божественной воли мы должны непрерывно и постоянно, каждую долю секунды.
Учение Христа – это есть учение о Царствии Божием. Иисус Христос рассказывал людям о том, что Бог находится внутри каждого из нас, – нужно только почувствовать это и раскрыть в себе. Христос обучал, каким нужно быть, для того чтобы достичь этого состояния.
Девять заповедей блаженства – это инструкция по обретению Царствия Божьего внутри себя.
Раньше мне была непонятна одна из важнейших заповедей: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими». Здесь прямым текстом говорится о том, что миротворец уподобляется Богу. Но кто же он такой, этот миротворец? С точки зрения православия, это бесконфликтный человек – мягкий, уступчивый, ничему не сопротивляющийся, то есть лишенный внешней агрессии. Следуя именно этому образу, священники и старались быть мягкими и неагрессивными, отправляя на костер очередного еретика.
Такое «миротворчество» является языческим, идолопоклонническим. В язычестве нет диалектики, на этом уровне невозможно соединить противоположности. Языческое мировоззрение разделяет весь мир на добро и зло – на добрых богов и злых богов. В языческом мышлении содержание и форма не могут диалектически соединяться. Любить и, в то же время, наказывать, как поступил Христос с торговавшими в храме, язычник не может. Он либо любит, угождает и носит на руках, либо ненавидит, наказывает и убивает.
На самом деле, миротворец – это тот, кто умеет совмещать боль и радость. Это тот, кто удовольствие от удовлетворения собственных интересов может совместить с болью, связанной с реализацией интересов ближнего. Ведь часто бывает, что я должен как-то ущемить себя, для того чтобы могли реализоваться желания другого человека.
Два человека, для того чтобы прийти к компромиссу, должны одновременно ущемить сами себя – свои желания и инстинкты. Когда два человека спорят и в их душах при этом присутствует любовь, они, меняясь, мучительно ищут и находят общую точку зрения. Тогда два разных мнения, объединяясь в одно, становятся новым мнением, более глубоким и масштабным. Так происходит наше развитие и уплотнение информации, то есть расширение познания.
Если же любви нет, тогда каждый из спорящих пытается подавить, подмять под себя другого ради торжества своей идеи. Или сжечь противника на костре, как это практиковалось во времена инквизиции.
Миротворец – это тот, кто готов договариваться с оппозицией, кто не испытывает ненависти к противоположному мнению, кто готов меняться, для того чтобы из двух противоположностей создать нечто новое. Это и есть мышление единобожника. Именно к этому и призывал Иисус Христос.
Именно этот аспект начисто отсутствовал у православной и католической церкви, которые не одну сотню лет усердно истребляли любую оппозицию, любую критику и другую точку зрения. Чисто языческий подход.
Анализируя различные способы мышления, я понял, почему столь многим непонятна еще одна заповедь Христа: «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся». Что такое правда? Правда – это часть истины. Правда у каждого своя, а истина – для всех одна. Истина – это любовь и Бог.
Тогда почему же Христос всех призывал быть правдивыми? Почему одна из Десяти заповедей гласит: «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего»? Понятно, почему для язычника ложь – это привычный стиль жизни. Все дело в том, что когда инстинкт самосохранения – на первом месте, тогда ложь помогает украсть, ограбить, подчинить себе другого человека. А то, что ложь вредит душе, – это никого не интересует. Ложь может помочь получить сексуальное удовольствие, усилить свои преимущества, управлять другим человеком. Как ни странно, язычник привычно лжет и близким, и дорогим ему людям, – потому что он поклоняется удовольствию и ненавидит боль и потерю.
Раньше цари казнили гонцов, которые приносили плохие вести. Это было местью за причиненную боль. Правда ранит душу. Правда дает нам не только радость и наслаждение, – она может принести боль. Поэтому правда подталкивает нас к любви.
В эпоху Христа люди поклонялись добру и ненавидели зло. Поэтому они не хотели видеть ничего неприятного. Священники категорически не замечали всеобщего разложения нравов, правители не желали замечать деградацию государства. Израиль незаметно погибал внутри, но это больно было видеть, и на это старались не обращать внимания. Но ведь самые страшные потери – именно те, которых мы не замечаем.
Вначале ложь всегда выгоднее правды, но со временем ложь неминуемо приводит к поражению. Вор и лицемер на старте обойдет порядочного человека, но обязательно проиграет на финише.
Христос призывал к единобожию. Бог нас любит. Любит даже тогда, когда посылает несчастья и болезни, – ведь ущемляя наши животные инстинкты, Он спасает наши души и любовь. Ущемляя день сегодняшний, Он спасает наш завтрашний день. Но понять это может только единобожник, – тот, кто знает и чувствует, что все от Бога – и добро, и зло; тот, кто ощущает присутствие Всевышнего каждую долю секунды; тот, кто осознаёт, что приобретение и потеря неразрывно связаны друг с другом. Счастье приобретения должно смениться несчастьем потери. Единобожник понимает: все приобретения и потери – это иллюзия, и только любовь является реальностью. А то, что мы называем счастьем и несчастьем в нашей жизни, – это всего лишь средства для раскрытия любви в душе.
