Дмитрий Смирнов - Тайны советского футбола
Крепкая психика Гаврилова
Мы с Гавриловым никогда не договаривались, куда я побегу, куда он отдаст, все получалось само собой. Мы здорово дополняли друг друга. Я взрывной, эмоциональный, он выдержанный, его ничем не прошибешь. Помню, накануне нашего матча в Тбилиси в высшие инстанции пришло письмо от фронтовиков: «Почему футболисты выступают в «Адидасе» – это же немецкая фирма». Сразу же издали какую – то запрещающую директиву. А что делать? Матч на носу! Пришлось лилию на груди заклеивать пластырем. И вот в самый разгар матча, когда напряжение достигло своего апогея, Гаврилов не отдает мне передачу, я срываюсь: «Ты почему мне не отдал?» А он так спокойно говорит: «Не кричи, а лучше прилепи пластырь на место. А то из – за тебя нас дисквалифицируют». Когда матч закончился, я поразился: ну как в этом ревущем котле Юра сумел заметить такую незначительную деталь? Вот это психика! Вот это самообладание!
Как не попасть в книгу Черенкова
Черенков – человек добрейшей души написал книгу, я за него очень рад. Но мы же футбольные люди, без подколок мы не можем. Вот я у него и спрашиваю: «Федор, ты про всех вспомнил. А про меня – ни слова». А Федор (ну это же Федор!) на полном серьезе: «Георгий Александрович, я бы про вас написал, но вы на меня на поле очень сильно кричали». А я – то не помню. Пришлось отшутиться: «Знаешь, Федор, если бы знал, что ты такой злопамятный, ни за что бы на тебя голос не повышал».
Лучше бы я продолжил заниматься бабским делом
На первых порах пребывания в «Спартаке» я не имел своей квартиры и часто ездил в Кострому. В Москву возвращался рано утром – к шести часам я был на базе в Тарасовке. А Константин Иванович еще раньше вставал. Ну и я регулярно попадал на индивидуальные тактические задания. Наверное, поэтому именно я в 1977 году и оказался причастен к разладу Бескова с Юрием Андреевичем Морозовым. Вечером стираю форму в своем номере. Заходит Константин Иванович: «А, бабским делом занимаешься! Пойдем – ка со мной». Приходим в комнату к Бескову, там Николай Петрович и Юрий Андреевич. Перед ними макетная доска – занимаются теорией. Константин Иванович воспроизводит ситуацию из последнего матча и спрашивает: «Георгий, какой здесь тебя должен был встречать защитник?» Только я собрался ответить, как Юрий Андреевич сделал безапелляционное заявление: «Конечно, вот этот!» У Бескова было иное мнение. Естественно, у них завязался такой спор, что обо мне и забыли. Искры летели, я от греха подальше под шумок ретировался. А утром на завтраке нам объявили, что Морозов всем передал большой привет. Как знать, если бы Бесков не задал мне тот вопрос, может быть, они бы еще лет десять вместе работали.
Дин Рид в павлиньих перьях
Раньше автобус по дороге от Сокольников до Тарасовки, подбирал игроков и персонал по всему маршруту следования – кому где удобно. И вот как – то новый массажист говорит: «Ребята, я гитару возьму, поедем с музыкой». Бесков же на тренировки обычно ездил на «Волге», и что там творится в автобусе, его не очень – то волновало. Но в тот день он по какой – то причине поехал с нами. Где – то по дороге мы остановились, чтобы подхватить очередную партию наших. В автобус, не ожидая подвоха, в шляпе с перьями, с гитарой запрыгивает массажист: и громко так поет: «А вот и я – я – я!» Бесков аж в лице переменился: «А это что еще за Дин Рид в павлиньих перьях?!» Нам было смешно, а парень тот даже до Тарасовки не доехал – работы лишился.
