Сергей Мазуркевич - Великие заблуждения человечества. 100 непреложных истин, в которые верили все
Ф. Рокотов. Портрет Екатерины II. 1763
Историческая справка
АЛЕКСАНДР II. Родился 17 апреля 1818 года в Москве. Император с 1855 года. В 1861 году осуществил отмену крепостного права, за что был назван Освободителем. Провел ряд важнейших реформ: земельную, судебную, цензурную, университетскую, гимназическую, военную и др., способствовавших бурному развитию России в конце XIX – начале XX века. Убит народовольцами в Санкт-Петербурге 1 марта 1881 года.
Аляска была продана через семьдесят один год после смерти императрицы Екатерины II, которой у нас так упорно приписывают эту торговую сделку. Так случилось, что в середине XIX века Россия в результате поражения в Крымской войне оказалась в крайне тяжелом финансовом состоянии. Чтобы его поправить, нужно было что-то продать. А поскольку в те времена доходов от Аляски не было, а, напротив, были одни затраты, решили продать эту территорию. К тому же любую территорию необходимо защищать, а сил на защиту Аляски от с вожделением посматривающих на нее англичан просто не хватало.
Да и американцы поначалу покупать Аляску не хотели. Государственному секретарю Уильяму Сьюарду пришлось потратить немало сил, уговаривая конгресс раскошелиться на эту покупку, а российскому посланнику в Вашингтоне барону Стеклю пришлось даже давать взятки.
29 марта 1867 года посол Александра II барон Эдуард Андреевич Стекль и госсекретарь Соединенных Штатов Америки Уильям Сьюард подписали соглашение о продаже Аляски Америке за 7 миллионов 200 тысяч долларов. Казалось бы, хитрые американцы нас облопошили. Сумма за территорию в два с половиной раза превышающую территорию Украины кажется совсем не большой. Но все не так просто. В те времена доллар обладал несколько иной реальной стоимостью, и 7 миллионов 200 тысяч долларов позапрошлого века в пересчете на нынешние деньги равняется 8 миллиардам 355 миллионам долларов.
В нашей стране в народе распространена версия, согласно которой Аляску не продали американцам, а сдали им в аренду на сто лет. Якобы пора уже потребовать ее назад. Господа, как это ни печально, поезд уже ушел, и требовать Аляску назад бессмысленно. Она была продана навсегда, а не сдана в аренду, в подтверждение сего есть соответствующие документы.
Интересно, что в Америке поначалу приобретение Аляски было встречено без особого восторга, и, только когда на Аляске были найдены золото и нефть, американцы поняли, что они не продешевили. И лишь в середине прошлого века во времена холодной войны американцы наконец оценили, насколько дальновидным политиком был госсекретарь Сьюард. А бывшее руководство бывшего Советского Союза во времена противостояния империалистическому Западу, наверное, не раз незлым тихим словом помянуло тех, кто продал Аляску.
Печально и то, что в Россию попали не все деньги, вырученные за Аляску. Значительная часть из 7,2 миллиона долларов была выплачена золотом. Однако до царской казны эти деньги не дошли. На корабле «Оркней», перевозившем драгоценный груз в Балтийском море, произошел бунт. Попытка группы заговорщиков захватить золото окончилась неудачей. Но не исключено, что во время мятежа корабль был поврежден, поскольку «Оркней» затонул вместе с драгоценным грузом. Американское золото до сих пор лежит на дне морском.
И еще об одном заблуждении, связанном с продажей Аляски. Бытует мнение, что царское правительство хотело выкупить эти земли назад, особенно после того, как на Аляске нашли золото. Однако историки подобные домыслы отвергают. Возможно, такие мысли кого-то из венценосных особ и посещали, но документально это нигде не зафиксировано.
Правление Екатерины часто называют золотым веком для России. На самом деле по-настоящему золотым (причем в прямом смысле) этот век был для многочисленных любовников государыни, которых она по имеющейся у нее дурной привычке превращала в государственных деятелей. Самым выдающимся из них был князь Потемкин, остальные же принесли государству больше вреда, нежели пользы.
Вот как писал по этому поводу Державин: «Коротко сказать, сия мудрая и сильная государыня ежели в суждении строгого потомства не удержит по вечность имя великой, то потому только, что не всегда держалась священной справедливости, но угождала своим окружающим, а паче своим любимцам, как бы боясь раздражать их; и потому добродетель не могла, так сказать, сквозь сей закоулок пробиться и вознестись до надлежащего величия; но если рассуждать, что она была человеком, что первый шаг ее восшествия на престол был не непорочен, то и должно было окружить себя людьми несправедливыми и угодниками ее страстей, против которых явно восставать, может быть, и опасалась, ибо они ее поддерживали».
А вот как рассказывает об эпохе Екатерины историк Казимир Валишевский в своей книге «Вокруг трона»: «Ее империя также обнаруживает для внимательных наблюдателей признаки истощения и нужды. В письме к графу Воронцову от 3 апреля 1755 года Безбородко подводит итог общему положению, и картина получается крайне мрачная: чтобы встретить турецкую флотилию из 35 кораблей, выставленных Портой на Черном море, имеется только десять судов, наполовину сгнивших: они были построены из плохого материала, флот из весельных галер, на который рассчитывали, вовсе не существует…»
Безбородко принадлежит к числу недовольных, но его свидетельство не единичное. Современники почти единодушны в своем мнении о приближающемся страшном кризисе: «Политика Екатерины довела все пружины правительственной машины до такого напряжения, которое далеко превышает силу их сопротивления: во всех областях средства не могут удовлетворить предъявляемых к ним требованиям, и Россия не может выдержать той роли, которую ей навязали».
Больше всего конечно же от неразумного правления «мудрой» царицы-философа страдали простые люди. Государыня больше думала о том, что написать Вольтеру, нежели о том, как помочь голодающим крестьянам. Так, князь Щербатов пишет («О состоянии России в рассуждении денег и хлеба»): «Московская, Калужская, Тульская, Рязанская, Белгородская, Тамбовская губернии, вся Малороссия претерпевает непомерный голод, едят солому, мякину, листья, сено, лебеду, но и сего уже недостает, ибо, к несчастью, и лебеда не родилась и оной четверть по четыре рубля покупают. Когда мне из Алексинской волости привезли хлеб, испеченный из толченого сена, два из мякины и три из лебеды, он в ужас меня привел, ибо едва на четверть тут четвертка овсяной муки положена. Но как я некоторым сей показал, мне сказали, что еще сей хорош, а есть гораздо хуже. А однако никакого распоряжения дальше, то есть до исхода февраля месяца, не сделано о прокормлении бедного народа для прокормления того народа, который составляет силу империи…»
В тот же год, о котором идет речь в «Размышлениях» Щербатова, то есть зимой и весной 1787 года, Екатерина совершает свое знаменитое путешествие по России, ознаменовавшееся огромными тратами государственных средств.
Справедливости ради отметим, что не все оценки правления Екатерины князем М.М. Щербатовым с позиции сегодняшнего дня кажутся верными. Например, он писал, что зря «приобрели, или лутче сказать, похитили Крым. Страну, по разности своего климата служащую гробницею россиянам».
Бытует мнение, что «мудрая Северная Минерва» стремилась к просвещению народа. На самом же деле сама Екатерина, всемерно способствуя созданию своего образа просвещенной Матери Отечества, практически ничего не сделала для того, чтобы ее народ стал пусть даже немного образованней. Она писала губернатору Москвы: «Я не устраиваю школ, но для Европы надо сохранять в общественном мнении наше отношение. В тот день, когда наши крестьяне пожелают учиться, ни Вы, ни я не останемся на своем посту».
Да и о каком просветительстве может идти речь, если проведенные Екатериной II реформы были направлены на укрепление власти дворянства, другим словами, на упрочение рабства в России?
Как же проекатерининские историки объясняют то, что никакого просвещения народа на деле, а не на словах не было? Так, Ключевский писал: «Екатерина поняла, что в просветительном движении эта власть может и должна стать в другое отношение к обществу, непохожее на то, какое существовало между обеими этими силами на Западе. Там общество через литературу поучало правительство; здесь правительство должно было направлять и литературу, и общество».
Часто Екатерину II называли и называют свободолюбивейшей из всех монархов своего времени. Такой ее считали в Европе с подачи Вольтера и Дидро, такой ее считают и многие наши соотечественники, находящиеся в плену мифа о «золотом веке Екатерины». И такой она никогда и не была. Мы уже отмечали, что крепостное право во время правления «мудрой Северной Минервы» достигло, по словам Платонова, полного и наибольшего своего развития». Добавим и то, что «царица-философ», любившая порассуждать о правах человека с Дидро, Вольтером, Ж. Д’Аламбером, М. Гримом, распространила крепостное право на ранее свободный юг России. Более миллиона «не имеющих прав человеков» были розданы ею своим фаворитам и приближенным. Так, Разумовский (кстати, сам сын казака) получил в награду 100 тысяч крестьян, столько же крестьян было «подарено» потомку Меншикова, а у Потемкина к концу его жизни было 200 тысяч крестьян.
