Питер Смит - Бой неизбежен!
Готовность «Ринауна» подтверждает запись в бортовом журнале:
«6.30. Экипаж стоит по местам к походу. Корабль в часовой готовности».
И позднее:
«8.00 Экипаж работает по расписанию».
Когда французские корабли проходили мимо, сигнальная станция прожектором вежливо запросила: «Кто вы?»
Они ответили: «Французские крейсера и французские эсминцы».
«Ваши названия?»
«Глуар», «Жорж Лейг», «Монкальм», «Фантаск», «Одасье», «Малин».
«Благодарю».
Норт и офицеры его штаба знали некоторые из этих кораблей, которые недолгий период служили под их командованием в Гибралтаре. Довольный, что ничего не случилось, Норт повернулся к начальнику штаба и приказал ему послать еще один сигнал. Через несколько минут прожектор отсверкал: «Bonvoyage».
Сразу после этого Норт позвонил по телефону Сомервиллу на «Ринаун» и сказал о том, что сделал. Сомервилл снова выразил свое полное согласие. На борту французских кораблей, уже оставивших Скалу за кормой, все испытали огромное облегчение. Самое худшее осталось позади.
Много лет спустя начальник штаба адмирала Бурраге капитан 1 ранга Габриэль Ребуфель вспоминает, что «мы все вздохнули, когда прошли пролив без помех».
Гидросамолет «Суордфиш» продолжал сопровождать их пока они не оказались возле мыса Спартель. В 10.00 он повернул назад, так как у него кончалось топливо. Его место заняла летающая лодка «Лондон» К-6909. Она заметила французскую эскадру, которая взяла курс на Касабланку.
Действительно, в 9.40 корабли Бурраге повернули на курс 235° и снизили скорость до 25 узлов, начав последний отрезок путешествия. В 10.02 адмирал приказал объявить отбой боевой тревоги. Немного позднее он радировал Дарлану: «Прошли без происшествий».
В 14.00 «Лондон» L-7043 вылетел из Гибралтара, чтобы следить за французской эскадрой. Он полетел на юг вдоль африканского побережья и смог сообщить, что Соединение Y вошло в гавань. Разведчик также заметил рядом с портом французскую подводную лодку.
Облегчение испытали не только на кораблях Соединения Y, но также в Касабланке и Виши. Адмирал д'Аркур в 9.00 сделал запись:
«Соединение Y прошло Гибралтар на высокой скорости, держа курс на запад в Касабланку. Посоветовал генералу Буска держать его самолеты наготове. Завтра утром понадобятся разведчики и истребители».
Это произошло в тот момент, когда корабли повернули на юг. В 16.00 он записал: «Появились 4-я дивизия крейсеров и 3 эсминца».
Но в Гибралтаре за это время случилось очень многое, хотя внешне все еще оставалось спокойным. Немцы явно не догадывались о мерах французов, которые обеспечили прохождение пролива. В их комментариях сквозит удивление, что все обошлось без инцидентов: «3 французских крейсера и 3 лидера рано утром 11 сентября прошли Гибралтарский пролив без происшествий».
Однако, чтобы развеять подозрения в отношении уж слишком легкого перехода, французская делегация в комиссии по перемирию воздержалась от рассказа о закулисной деятельности. Более того, до 18 сентября французы упрямо твердили, что не отправляли никаких заблаговременных предупреждений англичанам. Это указывало, что Соединение Y застигло врасплох англичан в Гибралтаре и проскочило, благодаря удаче и нахальству. Сначала показалось, что немцев устроил этот рассказ, особенно в свете последующих событий на Скале.
А в Гибралтаре адмиралы Норт и Сомервилл пребывали в полной уверенности, что действовали совершенно правильно, позволив французской эскадре спокойно пройти пролив. Ведь из Лондона не поступило никаких указаний, требующих принять какие-либо меры.
Капитан 1 ранга Хиллгарт позднее писал: «Утром 11 сентября Норт и Сомервилл (который был извещен Нортом) с нетерпением ожидали приказа, который так и не поступил». Это может показаться некоторым преувеличением, но оба адмирала говорят, что испытывали спокойствие и облегчение и вовсе не нервничали. Тем не менее, оба полагали, что в отсутствие новых инструкций могут ничего не делать.
Поэтому в 10.2 °Cомервилл позвонил Норту с «Ринауна» и сообщил, что, раз никаких действий не предвидится, он просит разрешения вернуть корабли к обычной двухчасовой готовности. Норт сразу с этим согласился. Сомервилл пишет: «Поэтому в полдень я приказал «Ринауну» и эсминцам вернуться к двухчасовой готовности».
В очередной раз отметим, что именно Норт утвердил решение Сомервилла, что показывает структуру командной цепи. Поскольку в это время все остальные эсминцы находились в патруле, «эсминцы», о которых говорил Сомервилл, были одним-единственным «Видеттом».
Гибралтар вернулся к обычному сонному покою, но эта дрема разлетелась вдребезги, когда в 13.07 на «Рина-уне» был принят приказ Адмиралтейства от 1239/11. Линейный крейсер и все имеющиеся эсминцы должны были немедленно развести пары и приготовиться дать полный ход. Корабли Леймана были немедленно отозваны в порт, однако они могли прибыть в Гибралтар не ранее 18.00, после чего им пришлось бы стать на заправку. «Гриффин» уже принимал топливо. Все патрулирующие в проливе эсминцы также были отозваны и получили приказ спешно заправляться.
Сомервилл и Норт совещались в береговом штабе, когда прибыл этот приказ. Они едва успели дружно вздохнуть, обрадовавшись, что им не приказали атаковать французов, как на стол легла радиограмма Паунда:
«СРОЧНО
«Ринауну» и всем имеющимся эсминцам развести пары и приготовиться дать полный ход».
Это походило на разрыв бомбы. Сомервилл помчался обратно на «Ринаун», чтобы выполнить приказ. Через час пришел второй, еще более резкий сигнал:
«ОСОБО СРОЧНО
К моей 1239/11. Выйти в море и постараться установить контакт с французской эскадрой. Дальнейшие инструкции последуют».
Несмотря на все усилия. Сомервилл физически не мог выполнить этот приказ, потому что не имел эсминцев даже для символического прикрытия «Ринауна». Впрочем, даже если бы они имелись, французская эскадра получила 5 часов форы, поэтому у «Ринауна» не было никаких шансов догнать ее. Самое большее, что можно было сделать — поднять в воздух летающие лодки «Лондон», что и было сделано в 14.00. Самолет-разведчик сумел обнаружить французов. Еще через час Сомервилл сумел наскрести горстку кораблей, готовых выйти в море: «Ринаун» и эсминцы «Гриффин» и «Видетт». «Велокс» все еще принимал топливо и мог быть готов не ранее 16.40.
В 15.00 буксиры подошли к «Ринауну», чтобы вытащить его со стоянки. Оба эсминца стояли в полной готовности. Пока шли приготовления, в 15.36 в Гибралтар прилетела третья срочная депеша, добела раскалив провода, идущие в Лондон.
«ОСОБО СРОЧНО
К моей 1347/11. Если французское соединение проследовало на юг, сообщите им, что нет возражений против их захода в Касабланку, однако им не разрешается следовать в Дакар, который находится в зоне немецкого влияния.
Если соединение следует в порты Бискайского залива, сообщите им, что это запрещено, поскольку эти порты находятся в руках немцев.
В обоих случаях следует использовать минимум силовых методов, чтобы добиться повиновения».
Адмирала Сомервилла эти телеграммы, особенно последние две, привели просто в отчаяние. По свидетельству офицеров, темпераментный адмирал воскликнул: «Они просто спятили!»
В 16.00 боцманские дудки на «Ринауне» отсвистали: «Отдать швартовы!» В 16.19 огромная туша линейного крейсера сдвинулась с места, и в 16.35 он прошел выходные ворота волнолома. Его сопровождали «Гриффин» и «Видетт». Потом к ним присоединился «Велокс», который спешно прервал заправку. Еще до того, как корабли покинули гавань Гибралтара, пришло сообщение пилота летающей лодки «Лондон» лейтенанта авиации Фута, который сообщил, что видит французскую эскадру, приближающуюся к Касабланке. Это не улучшило настроение Сомервилла. Позднее он написал жене:
«Началось все с общих и неопределенных фраз, что они не должны идти здесь, а если все-таки пойдут, их следует остановить силой. Хорошо, но какого дьявола от меня ожидали, что я смогу остановить всю шестерку, я просто не понимаю. В любом случае, они получили такую фору, что у меня не было надежды догнать их, прежде чем они скроются за углом. Поэтому мне пришлось мчаться и смотреть, чтобы они не пошли дальше на юг».
В 17.00 британская эскадра увеличила скорость до 20 узлов. В 17.45 она легла на курс 245° и увеличила скорость до 24 узлов, держась в 30 милях от французских вод, чтобы избежать обнаружения. В 16.10 был получен рапорт «Лондона» о Соединении Y. Сомервилл писал в официальном рапорте:
«Моя оценка ситуации в данный момент была следующей. Французское соединение может закончить заправку вечером и продолжить путь на юг. Чтобы помешать этому, потребуется высокая скорость, чтобы выйти в точку, откуда их можно перехватить. С другой стороны, французы могут остаться на несколько дней в Касабланке. В этом случае мы должны экономить топливо, чтобы иметь возможность патрулировать там. Поэтому я принял решение полным ходом следовать на юг с «Ринауном» и 3 эсминцами. Еще 3 эсминца («Хотспур», «Энкаунтер» и «Уишарт») должны присоединиться ко мне, следуя с экономической скоростью. Поэтому они смогут сопровождать «Ринаун», если операция затянется».
