Ольга Лазорева - Пьяная вишня
Антон смотрел на нее во все глаза. Он ощущал такое сильное физическое возбуждение, что у него буквально свербило внизу живота. Антон тронул женщину носком туфли, но она лишь что-то невнятно буркнула и вновь захрапела. Он воровато огляделся по сторонам. Время было уже за полночь, и переулок выглядел безлюдным. Антон отошел к небольшому газончику, поросшему еще короткой, но густой первой травкой, и бережно опустил на нее сумку с гобоем. Затем вернулся к женщине, на ходу расстегивая ширинку брюк. Возбуждение уже ударило ему в голову не хуже водки, и он себя не контролировал. Перевернув женщину ногой, словно большую тряпичную куклу, он закинул подол ей на спину и стянул что-то, напоминающие трусы. В нос ударил запах, заставивший содрогнуться от отвращения. Но вид мягкого пухлого тела лишил остатков разума.
После Антон брезгливо вытерся носовым платком, бросил его на неподвижно лежащую женщину, которая продолжала спать, изредка всхрапывая и посвистывая, и глубоко, удовлетворенно вздохнул. Он застегнул брюки, поправил рубашку, потом взял сумку с гобоем и торопливо направился в сторону метро. От только что полученной встряски и выброса адреналина опьянение начало проходить. Антон ощутил спад настроения и купил в палатке возле метро банку какого-то слабоалкогольного сладкого коктейля. Когда подходил к своему дому, то был снова прилично пьян, так как по пути выпил еще банку коктейля. И уже возле дома зашел в круглосуточный магазин и взял бутылку водки и две банки пива. Когда он позвонил в дверь, то постарался стоять прямо и не шататься.
Оля сразу открыла ему. Она была в коротком ярком халатике, оживленная, раскрасневшаяся и явно расстроенная долгим ожиданием. Ее светлые волосы мягко блестели под светом лампы, и Антон почему-то упорно смотрел на них, избегая взгляда Оли.
– Где ты так долго задержался? – сурово спросила она, беря сумку с гобоем.
– Ну, лапуля, ты же знаешь, – приторным голосом начал Антон, стараясь не дышать на нее, – мы там с друзьями, моими товарищами и коллегами…
Он заулыбался и прижал ее к себе. Но она тут же отстранилась и зло прищурила глаза.
– Стресс необходимо было снять, – продолжил Антон, снимая обувь и стараясь не упасть. – Ну ты же все знаешь, чего я тебе тут рассказываю? Концерт тяжело мне дался, очень тяжело. С трудом до конца выдержал. Устал как собака.
Антон наконец снял туфли, выпрямился и начал стягивать рубашку.
– Сашка к тому же упился, – усмехнулся он и кинул рубашку на пол. – Пришлось к метро его тащить буквально на себе. А что делать? А кому легко?
– Все как всегда, – нахмурилась Оля. – Надеюсь, обошлось без падений на асфальт и ползания на четвереньках… Ты зачем белую рубаху на пол кидаешь? – возмутилась Оля.
– Ну, зая, она уже несвежая, ее постирать нужно. Да, любимая, постираешь? – заговорил он умоляющим тоном и дурашливо захлопал глазами. – Ты же умница у меня и красавица! И я так тебя люблю!
Антон направился в ванную, сказав, что купил пиво для нее.
– Бог мой! Не хочу я никакого пива! – проворчала Оля и пошла на кухню. – Давай там побыстрее, а то все давно остыло.
– Хорошо, – крикнул Антон, закрыл дверь на задвижку и пустил воду.
Потом снял брюки и внимательно уставился на свой член. Тщательно промыв, обработал антисептическим средством.
«Ну не дурак ли я? – сокрушался он, вспоминая свое приключение возле помойного бака. – Вечно вляпаюсь в какое-нибудь дерьмо! Ладно, может, пронесет и на этот раз. Недели через две узнаю. Но Ольке лучше ничего не говорить».
Антон вытерся, потом еще раз зачем-то тщательно помыл руки. Надев старенький застиранный махровый халат, он вышел из ванной и направился в кухню. Оля ждала его за накрытым столом. Антон сел, радостно потирая руки и оглядывая жареную курицу и тарелку с салатом. Но есть он почему-то не стал. Открыв пиво, начал курить. И сразу стал торопливо рассказывать о сегодняшнем выступлении. Он без конца возвращался к своему удивительно удавшемуся соло, к плохо «махавшему» дирижеру, подробно разбирал игру коллег. Через пару часов Антон внимательно посмотрел в побледневшее осунувшееся лицо Оли и сказал:
– А ты устала, лапуля. Я тебя вновь сильно загрузил. Но ты же знаешь, как я тяжело отхожу после программ. Ты иди, ложись. Я скоро.
Оля глянула на него осоловевшими глазами, молча кивнула и ушла в спальню. Антон сидел еще около часа и без конца курил. Постепенно душевное равновесие начало восстанавливаться. Антон ощутил внутреннее опустошение и пришедшую вслед за ним неимоверную усталость. Он выкурил еще одну сигарету, допил пиво, потом тщательно почистил зубы. Зайдя в темную спальню, Антон забрался под одеяло и прижался к теплому боку спящей Оли. Он обнял ее одной рукой, легко потерся щекой об ее голое плечо, устраиваясь удобнее, и уже через секунду спал, чему-то безмятежно улыбаясь…
Часть третья
Мы на удивление благополучно и быстро добрались до места. Пробок практически не было, и Лена, когда выехала за МКАД, погнала с непозволительной скоростью. На въезде оказалось два поста охраны. Один как бы внешний, а второй уже непосредственно возле ворот территории особняка. Лена на первом посту озвучила, к кому мы едем, и нас мгновенно пропустили. А на втором даже не выясняли. Ворота медленно отъехали, и джип двинулся по широкой и казавшейся бесконечной подъездной аллее. Мы перестали разговаривать и с любопытством смотрели в окна. Вдоль аллеи стояли фонари, в глубине парка мы заметили какие-то освещенные беседки, увитые зеленью, фонтан с переливающимися разноцветными струями, смутно белеющие статуи.
– Версаль, мать вашу! – неожиданно с чувством заметила Ириска.
И мы, включая Лену, дружно расхохотались. Это помогло снять напряжение. Лена остановила джип, мы вышли и машинально подняли головы. Особняк выглядел как высокий белый дворец с широкой лестницей, ведущей к монументальной двери. По бокам лестницы находились скульптуры – весьма традиционные на вид львы с кудрявыми гривами. Дверь раскрылась, к нам начал спускаться высокий стройный мужчина в обычном на вид синем спортивном костюме.
– Слава богу, – пробормотала Ириска, – выглядит как нормальный человек. А то я боялась, что он будет во фраке и со слугами по бокам.
Я прыснула и толкнула ее локтем в бок. Мужчина белозубо улыбался.
– Здравствуйте, милые сударыни! – вполне искренне проговорил он. – Что ж вы стоите? Поднимайтесь! Леночка, джип отгонит мой механик в гараж, не беспокойся.
Мы взяли сумки из машины, Лена закрыла дверцы. Потом представила нас спустившемуся наконец с длиннющей лестницы Алексу. Он пожал каждой руку. Его пальцы были сухими и прохладными.
– Проходите в дом, – пригласил он.
Когда мы поднялись, дверь плавно перед нами раскрылась. Мы вошли и оказались в огромной гостиной. У порога стоял высокий подтянутый молодой человек.
– Владимир, мой дворецкий, – представил его Алекс. – Он вас проводит в ваши комнаты. Уже поздно, но если хотите, то легкий ужин вас ждет.
– Ну что, девчонки? – повернулась к нам Лена. – Есть будем?
– Так уже второй час ночи! – улыбнулась Ириска. – Какой там ужин? Быстрее бы в кровать! Извините! – отчего-то смутилась она и глянула на улыбающегося Алекса.
– Конечно, идите отдыхайте, – сказал он. – Доброй ночи!
Владимир отвел нас на второй этаж и показал каждой комнату. Хорошо, что они оказались рядом. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.
Я закрыла дверь и огляделась. В комнате имелось все необходимое. Большая кровать, платяной шкаф, пара кресел, столик между ними с букетом розовых роз. Пол устилал пушистый ковер. Необычным казалось то, что все в комнате было выдержано в бело-розовых тонах. Мебель была белой, ковер, покрывало на кровати, обивка кресел, портьеры – розовыми разных оттенков. Основной мотив – розы. Мне показалось, что в комнате пахнет розовым маслом. Увидев еще одну дверь, я открыла ее и оказалась в ванной. Естественно, она была тоже в розовых тонах. Только ванна, раковина и унитаз жемчужно-перламутровыми. На вешалке я заметила махровый бледно-розовый халат. Приняв душ, я надела его и вышла в спальню. Тут раздался тихий стук в дверь. Это была Ириска. Когда она вошла, я засмеялась, потому что на ней был тоже махровый, но сиреневого оттенка халат.
– Ты не представляешь, Оль, вся моя комната напоминает один большой ирис! И даже букет ирисов на столе! Я в шоке!
Она огляделась по сторонам.
– А ты, смотрю, вся в розах, – заметила она. – Но как красиво! И как все продумано!
– Интересно, Злата в какую комнату попала? – спросила я.
– Я ей стучала, – сказала Ириска, – но она, видимо, уже спит, так как не прореагировала.
Утром выяснилось, что Злате досталась золотая комната. Основным мотивом были желтые хризантемы.
Завтракали мы на улице в одной из беседок. Невозмутимый Владимир отвел нас туда и пригласил за накрытый стол. Белые мраморные колонны беседки увивали резные листья винограда. Солнце просвечивало сквозь их сочную зелень, пятнало пол колышущимися узорными тенями. На белоснежной скатерти сияли золотые фарфоровые чашки, гладкие бока фруктов поблескивали в большом фарфоровом блюде. Алекс и Лена уже ждали нас. Они выглядели счастливыми и явно влюбленными. Алекс был в светлых льняных брюках и серой футболке. Я внимательно глянула на него. Светло-серые глаза, прямой небольшой нос, мягкие, немного пухлые губы, русые коротко подстриженные волосы, загорелое, в меру подкачанное тело выглядели обычно. Передо мной сидел обычный мужчина средних лет, здоровый, ухоженный и жизнерадостный. Он мило общался с нами, шутил, делал ненавязчивые комплименты каждой из нас. Лена сияла, не сводя с него глаз. Выпив кофе, Алекс встал, извинился и сказал, что должен уехать. Но обещал к вечеру непременно вернуться.
