Со служебного входа - Анатолий Захарович Рубинов

закрытием на обед, спрятались за дверьми, когда продавцы вышли пообедать, осмотрели кассы, вынули из всех ячеек понемногу, чтобы недостача обнаружилась не сразу, и опять спрятались. Все сошло вполне благополучно. Продавцы за обедом немного задержались, пришли, когда нетерпеливые покупатели уже стучали в двери. В спешке они их открыли, впустили покупателей - маленькие же грабители вышли, смешались с толпой и спокойно отправились в путешествие, вызывая у всех сочувствие; ведь они ехали к бабушке, бежали от отца, который пьет.

Большинство путешественников, оказавшихся в детской комнате, говорят правду если и не сразу, то вскоре.

Грамотные ребята пишут заявления - им в милиции придают значение документа. Многие беглецы на самом деле живут в неблагополучных семьях. Объясняя свою отлучку из дома, девочка, ученица третьего класса, писала: «Моя просьба - чтобы отец не жил с нами, а если бы жил, то не пил».

Маленькие нарушители спокойствия отнюдь не боятся милиции. Ведут себя там сначала осторожно, но быстро осваиваются и чувствуют себя почти как дома.

* * *

Курский вокзал - как город с населением в семьсот тысяч человек. Это даже больше, чем равный ему по численности город, так как обитатели его - «кочевники», включившиеся в бурную транспортную круговерть. Здесь никто из «жителей» друг друга не знает, никто не сидит дома - все в движении, а многие, наверное половина, вообще не знают этот «город», волнуются, сбиваются с пути. Здесь толпы спешащих пешеходов, среди них много уставших уже от дороги людей. Удивительно ли, что в таком неспокойном, шевелящемся, как огромный муравейник, «городе» случаются происшествия?

Но, в конце концов, их не так уж много. Большинство «обитателей» за короткое пребывание на огромном вокзале не успевают оглянуться и осмотреться: здесь повелевает строгий поминутный ритм. Ему подчинено все - хороший вокзал, тот, который быстро наполняется и мгновенно пустеет, где проходы к поездам всегда видны и свободны, а по сторонам от них расположены просторные резервные помещения, способные вместить тысячи ожидающих людей, которым, напротив, спешить не надо и необходимо вдали от дома заполнить часы какой-то деятельностью. Это ожидающее меньшинство поневоле оказывается весьма требовательным, оно успевает и оглянуться и насмотреться - живет интенсивной жизнью, и ему многое надо. Поэтому необходимо заранее, на недели, на месяцы раньше, предусмотреть все, что понадобится этим тысячам весьма беззаботных современных пассажиров, которые привыкли, отправляясь в путь, полагаться во всем на незнакомый им вокзал. Иначе и быть не может в конце XX века - века больших скоростей, совершеннейшей связи, неопасных комфортабельных путешествий, обременительных только для тех, кто заботится о веселых, кочующих толпах.

Новый Курский вокзал - дворец пассажира: высокий, просторный, полный света и сверкания огней.

Для тех же, кто в нем не гость, а хозяин, это цех, немыслимо большой, работающий круглые сутки. Семьсот тысяч ежедневных «жителей» надо отправить и встретить, накормить и напоить, посоветовать им и помочь, посторожить их вещи. И в том, что почти всем пассажирам Курский вокзал дарит ни с чем несравнимую радость путешествия, заслуга коллектива, который незаметно оказывает помощь каждому едущему, встречающему, ожидающему, провожающему. Работники вокзала, поодиночке и все вместе, помогают сделать здешнюю жизнь праздничной и подвижной.

МЕТРО

Москва обзавелась метрополитеном гораздо позже, чем другие крупные города. Подземные железные дороги появились в конце прошлого века, а разговоры о них велись, естественно, раньше. Еще не представляя себе, что это за транспорт под улицами города, московские газеты той поры видели в нем беду, с провинциальным ужасом писали о поездах, которые загрохочут в кромешной тьме у самой преисподней, и не предполагали, что найдутся смельчаки, которые отважатся постоянно рисковать своей жизнью.

Когда метро появилось в Нью-Йорке, Будапеште, Париже, Берлине, мнение изменилось, страхи исчезли. Сама городская дума заговорила о том, что неплохо бы и в Москве пустить подземную железную дорогу. Пугала дороговизна строительства. Проворные люди из числа богатых купцов создавали инициативные группы, старались не прозевать выгодный куш. Кое-кто под шумок о метро хотел бы в счет будущих услуг заполучить участок городской земли побольше. Однажды уже почти состоялся приговор (свои решения Московская городская дума называла приговорами) о строительстве метрополитена с Центральным вокзалом на Софийской (ныне Пушечная) улице, для которого отдавалась огромная площадь самой дорогой земли.

Перед самым принятием приговора, когда все возражения были улажены, кто-то с трезвой головой спросил: «А зачем метрополитену такой большой Центральный вокзал? Нешто поезда ходить будут по улицам? Да и зачем вообще Центральный вокзал? Выройте канаву поглубже, сделайте погреб пошире, и никакого вокзала на земле, с кипятком и буфетом, вовсе не понадобится». А другой, побывавший в Париже, клялся, что не видал на тамошнем метрополитене никаких вокзалов - ни центральных, ни окраинных: есть на тротуаре дыра со ступенями вниз, спускаются люди по лестницам и попадают на подземную станцию, со всех сторон облепленную кафелем. А на улице, наверху, никто и не догадается, что внизу дамы с кавалерами по перрону прохаживаются, кланяются знакомым - поезда ждут. И перрон тот длинный, как улица.

Возможно, из-за того, что проделка ловкачей, желавших вместе с подрядом на строительство метрополитена получить самые прибыльные для торговли места, была разоблачена, сооружение подземной железной дороги снова было отложено. В конце концов - к лучшему! Когда в тридцатых годах сооружалось первое советское метро, можно было изучить чужой опыт, поучиться на ошибках. Посланцы президиума Моссовета, его отдела коммунального хозяйства, побывали в Лондоне, Париже и Берлине. В Лондоне купили первые для Москвы автобусы марки «Лейланд» (они вышли на улицы в 1924 году), основательно изучили и подземный транспорт. В один голос приводили услышанную за границей поговорку, немного приспособив ее к конкретным обстоятельствам: «Мы не настолько богаты, чтобы строить дешевое метро».