Патрик Прингл - Приключения под водой
С появлением автономного снаряжения все переменилось. Водолаз освободился от собственного веса и уже не был зависим от поверхности. Следовательно, и подводная камера должна была получить свободу передвижения. Ле Приер начал с того, чем кончил Бутан, Он сконструировал водонепроницаемый футляр с заводным механизмом для ручной фотокамеры, заряжаемой роликом пленки. С этим аппаратом он спускался под воду и снимал там по тридцать пять кадров подряд.
Потом Ле Приер создал водонепроницаемый контейнер для 16-миллиметровой кинокамеры и снимал подводную охоту, спасательные работы и учебно-показательный выход личного состава из затонувшей подводной лодки с помощью аппарата Дэвиса. Снимал он также цветные фильмы, но об этом должен быть отдельный рассказ.
Тайе тоже был энтузиастом подводных киносъемок с автономным снаряжением. Свой первый фильм он снял еще до появления акваланга Кусто, пользуясь 9,5-миллиметровой камерой Пате, вложенной в двухквартовую банку из-под фруктов.
В то же самое время начал свою удивительную карьеру Ганс Хасс. В подводный мир он вступил в 1937 г. Будучи студентом, он приехал однажды из Вены на каникулы на юг Франции и увидел там странное зрелище: какой-то человек надел очки, взял в руки длинную палку и бросился в море. Удивление Хасса возросло еще больше, когда этот человек вышел из воды с рыбой, пронзенной палкой, которая оказалась при ближайшем рассмотрении копьем. Человек, о котором идет речь, был Гай Гилпатрик, американский писатель. Он и сказал Хассу, где можно приобрести очки и копье.
После этого Хасс сам охотился за рыбой у берегов южной Франции, а потом возвратился в Вену и написал статью, в которой рассказал о своем опыте. Статью напечатали в рыболовном журнале. На полученный гонорар Хасс купил себе кинокамеру, заказав к ней водонепроницаемый футляр. Из Франции он выписал пару ластов системы де Корье, а потом, прочитав о самодельном шлеме Уильяма Биба, приобрел еще и шлем. После этого он вместе с двумя своими товарищами отправился в экспедицию на Адриатическое море, где сделал несколько отличных фильмов. В следующем (1939) году он совершил первую экспедицию к островам Вест-Индии и привез оттуда еще более замечательные фотоснимки.
В это время разразилась война. Хасс, продолжая заниматься подводным делом, получил ученую степень по зоологии и начал экспериментировать с автономным снаряжением. Он приспособил для этой цели кислородный аппарат с замкнутой системой циркуляции воздуха, напоминающий спасательный аппарат Дэвиса, и продолжал пользоваться им даже после того, как Кусто усовершенствовал свой акваланг. Хасс предпочитал кислородный аппарат потому, что он меньше и легче, позволяет водолазу находиться под водой более длительное время; кроме того, из такого аппарата не выходят пузырьки воздуха, отпугивающие рыб от камеры.
В период войны Ганс Хасс прославился на весь мир как «подводная кинозвезда». Вместе с ним снималась Лотта, его жена, которая вносила в фильм столько очарования, сколько позволяло непривлекательное на вид водолазное снаряжение. Они побывали почти на всех морях и океанах и о своих приключениях рассказали в ярких кинофильмах и книгах.
Хотя кислородный аппарат и ограничивал в значительной мере глубину погружения, это не помешало им снять множество фотографий и кинофильмов. О первых фильмах Кусто уже рассказывалось. Съемки производились в исключительно трудных условиях военного времени, когда почти отсутствовало даже обычное фотооборудование. Чтобы возместить недостаток техники, Кусто приходилось прибегать к хитрости. В его первом фильме есть замечательный эпизод, когда из-под скалы стремительно выходит целый косяк разнообразной рыбы. Камера поймала в объектив первых же рыб косяка, что создавало впечатление, будто кинооператор либо проявил огромное терпение (и расточительно тратил пленку), либо ему необычайно повезло. На самом же деле ничего подобного не было. Просто Кусто, выполнявший в данном случае роль кинооператора, спустился под воду и начал снимать впадину, когда там никакой рыбы еще не было. Но он знал, что впадина эта в действительности является туннелем, через который рыба обычно выходит, когда ее беспокоит что-нибудь с противоположной стороны скалы. Он знал также, что ровно через четыре секунды после того, как он спустится под воду, Тайе, руководивший съемкой с вершины скалы, пошлет Дюма под воду с другой стороны скалы, и тот начнет разгонять там рыб! Так и случилось.
После войны группа Кусто по поручению командования военно-морского флота Франции открыла в Тулоне школу водолазов-аквалангистов. Обучение взял на себя Дюма. Первым иностранным учеником в школе был офицер военно-морского флота Великобритании лейтенант Джимми Ходжес, служивший на сверхмалых подводных лодках. После того как Дюма выпустил его из школы, он научился у Кусто и Тайе подводному фотографированию. Потом он приезжал опять и снимал фильмы для своего Военно-морского министерства. Фильмы были задуманы как учебные пособия по подъему судов, но оказались настолько хорошими, что их демонстрировали вместе с боевиком под названием «Чудеса морских глубин». В числе «чудес» были кадры, показывающие выход торпеды из подводной лодки. Ходжес снял их, находясь в пятнадцати ярдах от судна. Позднее Ходжес работал подводным кинооператором и снимал знаменитый фильм «Выход — утром», первый художественный подводный фильм. В нем рассказывалось о поврежденной подводной лодке и о попытке членов экипажа выйти из нее.
Не успел Ходжес закончить этот фильм, как пришла весть о том, что подводная лодка «Тракюолент» получила повреждение в устье Темзы и затонула. Он услышал эту новость по радио в полночь и немедленно позвонил в Военно-морское министерство, предложив свои услуги. Через пять часов он был уже в Ширнессе с аквалангом за спиной.
Течение было сильное, вода ледяная и грязная. Несколько водолазов в скафандрах и шлемах уже пытались добраться до подводной лодки, но потерпели неудачу. Ходжесу это удалось, после чего немедленно начались спасательные работы. Весь личный состав вышел из лодки, однако несколько человек умерли в воде до того, как их вытащили. Выйдя в отставку, Ходжес многое сделал как водолаз-одиночка и завоевал репутацию одного из лучших подводных фотографов. В 1954 г. он в качестве первого оператора отправился в организованную Гансом Хассом экспедицию на Карибское море, где снял свои последние фильмы. Там он и погиб.
Смерть наступила из-за недостатка кислорода. Все водолазы пользовались тогда кислородным аппаратом с замкнутой системой циркуляции воздуха. Ходжес снимал на глубине шестидесяти футов. Вдруг он выскочил на поверхность, крикнул: «Помогите!» и тут же, не вставив в рот загубник, скрылся опять под водой. Хасс нашел его и вытащил, но он был уже мертв.
Автономное снаряжение сделало ненужным укреплять на грунте тяжелую кинокамеру с треножником, но оно вместе с тем исключало возможность применения самых эффективных способов искусственного подводного освещения.
Уильямсону было легко прикрепить мощные прожекторы к фотосфере. Водолазам в скафандрах, вроде Крейга, стесненным в движениях и таскавшим громоздкие камеры, добавление еще нескольких проводов не причиняло большого вреда. Но для водолаза с аквалангом даже один провод означает конец свободы. Поэтому, если ему вообще требуется искусственное освещение, то оно должно быть таким же, как и остальное его снаряжение: невесомым, портативным и совершенно автономным. Во всяком случае, к этому идеалу надо было стремиться.
Разумеется, можно обойтись и без искусственного освещения, так как если вода прозрачная, то солнечные лучи проникают на ту же глубину, на какую может опуститься водолаз. Уильям Биб установил, что полная темнота наступает только на глубине свыше полутора тысяч футов. Там, где обычно работает подводный фотограф, достаточно и дневного освещения.
Однако следует отметить, что видимость ограниченна и резкость отсутствует даже на небольшом расстоянии от поверхности. Все предметы как бы окутаны таинственной, призрачной дымкой. Но именно такой мир полумрака и предстает глазам водолаза и рыб, ведь назначение фотокамеры в том и состоит, чтобы показать этот мир таким, как он есть.
Слабая сторона этого аргумента заключается в том, что зрение водолаза обманчиво. Случаи оптического обмана весьма многочисленны. Например, палка, погруженная одним концом в воду, выглядит переломленной, а изогнутая линия горизонта кажется нам совершенно прямой. В практике Кусто и Дюма был такой случай: на глубине 120 футов они загарпунили крупную рыбу, и Дюма прикончил ее ударом ножа в сердце. Потекла кровь, окрасив воду в зеленый цвет. Зеленый! По наивности Кусто и Дюма подумали, что бывают рыбы с зеленой кровью. Но когда они поднялись со своей добычей на 55 футов, то кровь стала темно-коричневой; на глубине 20 футов она уже приобрела ярко-розовую окраску, а на поверхности оказалась обыкновенной красной. В другой раз Кусто, находясь на глубине 150 футов, порезался и увидел, что кровь, вытекавшая из раны,— зеленая. К этому времени он уже пребывал под действием легкого азотного наркоза («экстаз глубины») и подумал было, что море сделало с ним нечто такое, от чего изменился цвет его крови. Но он упорно хранил в памяти случай с рыбой и убедил себя в том, что кровь у него все-таки красная.
