Сергей Бабурин - Страж нации. От расстрела парламента – до невооруженного восстания РГТЭУ
Конечно, было и чисто обывательское соображение: скандальная неспособность Президента СССР Горбачева осуществлять высшую государственную власть в стране вызвала к осени 1991 года всеобщее желание избавиться от него любым способом. Общество понимало: корабль СССР несет на скалы, а стоящий на мостике капитан не желает принимать мер по спасению, благодушно призывая экипаж и пассажиров демократично, в соответствии с новым мышлением, перераспределить места в каютах.
Михаил Горбачев. Благодушный недоумок или предатель?Понимать других — это великое счастье. Прощать — это великая ответственность, ибо только прощение может быть превыше справедливости, как любовь — выше закона. Понять и не простить — это очень тяжелое нравственное решение. Часто прощал и прощаю своих личных недругов и даже друзей, которые меня предали. Порой понимал и, возможно, понимаю недругов моего Отечества, но прощать их — значит самому предавать. И Отечество, и всех, кого любишь.
О тех, кому прощать нельзя.
Когда-то, только начиная семейную жизнь, я высказал своей жене мечту назвать сына, если он родится, Михаилом. Первенца в Ленинграде мы назвали Константином, но после рождения в сентябре 1990 года второго сына Таня сразу спросила:
— Ну что, называем Михаилом?
Однако шел 1990 год!
Если бы хоть отчество было другим!
На всю жизнь получить в свою семью «Михаила Сергеевича» — это было выше моих сил! И в семье Бабуриных появился Евгений.
Слишком одиозной к тому времени стала для меня, да и для многих миллионов советских людей фигура руководителя КПСС и СССР Михаила Сергеевича Горбачева.
Первоначальные огромные ожидания, связанные с молодым, говорящим без бумажки партийным и государственным лидером страны достаточно быстро стали меняться на досаду и разочарование. Ныне же у меня так и нет ответа на вопрос: кто он, М. Горбачев, предатель или дурак?
Не ставлю себе цели анализировать всю его биографию. Отмечу лишь вещи, которые порождают мой вопрос.
К теме Мальты мое внимание впервые привлек в 1995 году Ю.А. Квицинский. Юлий Александрович, выдающийся советский дипломат тогда был безработным и принял мое приглашение пойти на выборы в нашем партийном списке. Говоря о встрече Генерального секретаря ЦК КПСС М.С. Горбачева на Мальте с Президентом США Дж. Бушем-старшим, он обратил мое внимание на потрясающий факт — на решающую встречу со своим американским партнером М.С. Горбачев отправился один, не взяв даже советского переводчика.
Такого не бывает и не должно быть: даже во время встреч «один на один» присутствуют переводчики сторон, а то и помощники. Горбачев не взял никого.
И ведь действительно, встреча на высшем уровне на Мальте стала неким рубежом: после нее в Румынии произошло убийство Н. Чаушеску, стал разрушаться Варшавский договор, а за ним и СССР.
Неожиданный случай узнать о той закрытой встрече представился 8 мая 1998 года в Берлине, на коллоквиуме «Pax Americana?». В первом ряду коллоквиума мы оказались рядом с госсекретарем США при Дж. Буше-старшем Джеймсом Бейкером. С помощью российского дипломата А.С. Сургаева мы обстоятельно переговорили о советско-американских отношениях конца 80-х. Рассказ Бейкера был невероятен, но впоследствии его мне подтвердил и дополнил видный российский историк Л.Н. Доброхотов, работавший в начале 90-х годов в российском посольстве в США, также встречавшийся с Дж. Бейкером.
Суть истории проста. Прежде всего, из рассказа высокопоставленного американца следовало, что на встрече Буша с Горбачевым был не только американский переводчик, но еще и, как минимум, государственный секретарь США. Беседа была столь содержательна, что вечером у себя в каюте Дж. Бейкер обнаружит, что его рука будет синей, столь часто он себя норовил ущипнуть ради того, чтобы убедиться в реальности происходящего. Это был не сон.
Начиная беседу, М. Горбачев сообщил американским собеседникам, что руководство СССР приняло решение ликвидировать Варшавский договор. Президент Буш, повернувшись к Бейкеру, выразил досаду, что эта тема не предполагалась к обсуждению, и он лично не уверен, что удастся убедить союзников в Европе пойти на встречную ликвидацию НАТО. Бейкер тоже так полагал, но был готов незамедлительно приступить к консультациям с европейцами. Дж. Буш спросил у М. Горбачева, какие условия при ликвидации Варшавского договора выдвигает СССР.
— Никаких условий! — заявил М. Горбачев, сопровождая свои слова эффектным жестом руки.
Между тем, советское руководство не принимало тех решений, о которых говорил Горбачев.
И еще несколько фактов для размышления.
Летом 1989 года М. Горбачев отказался говорить по телефону с находившимся на отдыхе в Ялте генеральным секретарем ЦК КПЧ Милошем Якешем, что стало сигналом для партийных функционеров в Чехословакии об отказе Москвы от «доктрины Брежнева» и от поддержки «твердого» партийного руководства КПЧ.
В ситуации, когда 17 ноября 1989 года жестоким подавлением студенческой демонстрации в Праге началось смена режима в Чехословацкой Социалистической Республики, а уже 25 ноября ушло в отставку политбюро ЦК КПЧ и пало правительство коммунистов, специалисты отмечают несколько моментов:
— Отказ руководства СССР от поддержки руководства ЧСР и КПЧ, непротивление свержению сторонников СССР. Как отмечают участники «бархатной революции», как только стало ясно, что при любых, даже силовых методах оппозиции, советские войска на территории Чехословакии останутся нейтральны, к советскому посольству утратили интерес.
— В разгар событий, 14–18 ноября 1989 года в Праге находился первый заместитель председателя КГБ СССР генерал-полковник Виктор Грушко, контролировавший, по мнению лидеров «весны», процесс устранения Якеша. Вероятно, не случайно. Со студенческих лет М. Горбачев был дружен с одним из лидеров «пражской весны» 1968 года Зденеком Млынаржем, они были однокурсники по МГУ.
Разрешение СССР на объединение ФРГ и ГДР Г. Коль получил в русской бане. После парной канцлер ФРГ спросил М. Горбачева, как тот видит будущее двух германских государств.
— Объединение Германии — это дело самих немцев, — без раздумий благодушно бросил М. Горбачев, продолжая банные процедуры. В отличие от него, Г. Коль понимал значение того, что только что сказал советский лидер. Он остановил все происходящие действа и спросил, правильно ли он понял сказанное Горбачевым. Тот подтвердил, что правильно.
Через час сообщение о возможном объединении двух Германий стало в мире новостью номер один. Еще через час послы Великобритании, США и Франции прибыли к советскому послу в Берлине. Разговор был примерно таким:
— Что вы делаете?! Как вы можете говорить об объединении ГДР и ФРГ?! Вы разрушаете всю систему европейской безопасности!
Советский посол был уже проинструктирован из Москвы:
— СССР изначально был за единую Германию. Да и вы же всегда добивались объединения Германии?
— Да, но мы надеялись, что вы, русские, на это никогда не пойдете.
После открытия границы и обрушения Берлинской стены новое руководство ГДР попыталось взять внутриполитическую ситуацию под контроль. Президент Франции Ф. Миттеран предложил руководству СССР поддержать ГДР и дать понять Г. Колю, что пора останавливать растущие аппетиты ФРГ. Для этого он обратился к М. Горбачеву с предложением нанести незамедлительный совместный визит в Берлин. Из аппарата Горбачева французам ответили, что в планах советского руководителя нет поездки в ГДР.
А смехотворная сумма деньг, которой Горбачев оговорил вывод советских войск с территории ГДР? Или мы знаем не о всех деньгах?
От В.А. Крючкова лично знаю, что эвакуацию из погрузившейся в хаос ГДР Э. Хонеккера наша разведка провела без ведома М. Горбачева. Когда Председатель КГБ СССР Крючков на заседании Политбюро проинформировал Генерального секретаря ЦК КПСС о том, что Э. Хонеккер вывезен на территорию СССР, то Горбачев долго ругался, не скрывая досады и неудовольствия.
Не удивляюсь.
В первых числах апреля 1994 года, находясь в Болгарии, мы с депутатами С.А. Глотовым и А.А. Долгополовым навестили находившегося под домашним арестом многолетнего лидера социалистической Болгарии Тодора Живкова (российское посольство пыталось нас отговорить, ссылаясь на вероятность международного скандала, но я сказал, что болгары готовы нам встречу организовать, а недовольный Козырев не удивится моему поступку).
Главный мой вопрос к недавнему главе болгарского государства и руководителю БКП был прост:
— Товарищ Живков! Вы в течение многих десятилетий были другом моей Родины, Советского Союза. Вы вместе с нашими дедами воевали против гитлеровского фашизма. Скажите, сейчас, когда Вас обвиняют, что Вы превратили Болгарию в сателлита СССР, как моя страна Вам помогает?
