Олег Шеин - Разгром грузинских захватчиков под Цхинвали
18 сентября стратегические бомбардировщики вернулись на базу в Саратовской области, а спустя неделю в Россию приехал и сам Уго Чавес. Назад в Каракос он увез соглашение о военном кредите в размере 1 млрд долларов. В целом, заметим, за 2005–2007 годы Россия подписала с Венесуэлой 12 контрактов на поставку российского оружия на сумму более 4,4 млрд долларов.
22 сентября в океанский поход вышел отряд боевых кораблей Северного флота во главе с тяжелым ракетным атомным крейсером «Петр Великий», большой противолодочный корабль «Адмирал Чабаненко», сторожевой корабль Балтийского флота «Неустрашимый» и танкер Черноморского флота «Иван Бубнов». Проведя учения в Средиземном море, где Россия достигла договоренности с Сирией о восстановлении старой советской военно-морской базы, корабли направились в Западное полушарие. В маневрах примет участие четыре российских корабля и около 1000 человек личного состава, а с венесуэльской стороны – корабли, подлодки и боевые самолеты.
Помимо военного сотрудничества, Венесуэла и Россия заключили ряд топливно-энергетических, горнодобывающих проектов, а также договоров, касающихся высоких технологий, нефтехимии, наземного транспорта и воздушных сообщений. Обсуждался вопрос создания российско-венесуэльского банка. Причем в отличие от американского вливания денег в нищую Грузию Россия имеет партнера, обладающего достаточными финансовыми ресурсами.
Вслед за Венесуэлой подтянулся и Эквадор. Президент республики Рафаэль Корреа заявил, что не намерен продлевать с Вашингтоном договор о пребывании американских военных на базе ВВС в городе Манта, срок которого истекает в ноябре 2009 года. Кроме того, Корреа заявил, что считает вполне естественным присутствие российского флота у берегов Латинской Америки. «Четвертый флот США, да, может находиться у берегов Латинской Америки. И что же – российский флот не может прибыть в Латинскую Америку только потому, что это, мол, будет означать возврат к холодной войне?» – спросил Корреа.
О международном признании
К моменту, когда эта книга появится на прилавках, Южную Осетию и Абхазию признают Россия, Никарагуа и, возможно, Беларусь.
Много это или мало? Советскую Россию, например, вообще никто не признавал первые три года, а первая из крупных держав, Германия, заключила с Союзом дипломатические отношения в 1922 году. На протяжении двух десятилетий не было международного признания и у Китайской Народной Республики, пока в 1971 году ее представитель не сел в Совете Безопасности ООН. Конечно, могут возразить, что Россия и Китай – великие страны, однако такая же история с фактическим суверенитетом без формального признания большинством стран мира присуща и малым государствам.
ХХ век дал много примеров разделения государств. Алжир, например, во Франции никогда не считали колонией, а официально называли заморским департаментом, благо в стране жило больше миллиона французов. В 90-е годы после долгих лет борьбы от Эфиопии отделилась Эритрея. Оба государства сегодня присутствуют и в Организации Африканского Единства (ОАЕ), и в ООН.
Есть другие государства, в ООН официально не входящие, но являющиеся бесспорным субъектом международного права. Это, например, Тайвань, Сахарская Арабская Демократическая Республика (САДР) и Северный Кипр. Формально Тайвань признают всего 20 стран мира, из которых только Ватикан можно назвать известным и влиятельным государством. Остальные – это малые острова Океании и Карибского бассейна, скорее всего некоторым образом простимулированные. Это, однако, не препятствует Тайваню иметь широкие внешнеэкономические отношения со всеми ведущими странами мира, развитую экономику и гарантии безопасности со стороны США. Западную Сахару признает еще больше стран – порядка 50, и она, невзирая на протесты Марокко, входит в состав ОАЕ. Сегодня власти САДР контролируют лишь треть территории пустынной страны, но контакты с ними поддерживают ведущие государства Евросоюза, включая Францию и Испанию, и ни один крупный форум в Европе не обходится без обсуждения вопроса о Западной Сахаре. Кстати, ее страна-побратим Восточный Тимор, также оккупированная соседом в 1975 году, недавно обрела независимость и вошла в ООН. Северный Кипр признают только турки, но это не мешает жить ни туркам-киприотам, ни Стамбулу. Протесты в их адрес шлют только Афины и Никосия. История Северного Кипра тянется уже более 30 лет, и никому в голову не приходит решать ее военным путем. Наконец, Косово признали уже более 40 стран, и в этот перечень может войти и Россия, если взамен увидит от своих европейских партнеров акты о признании Абхазии и Южной Осетии.
Кто может в перспективе признать Абхазию и Южную Осетию, кроме России, Никарагуа и Беларуси? Это, во-первых, страны, положительно воспринимающие ослабление американского влияния и не имеющие обязательств в сложном Кавказском регионе, – Венесуэла, Куба, Эквадор, Боливия, Непал. Во-вторых, это относительно самостоятельные страны Востока, где сильна абхазская диаспора, – Турция, Иордания и Сирия.
Новые перспективы на Юге
Осетинская война имела принципиальное значение для стран Прикаспийского бассейна. За этот регион вновь, как в XIX веке, идет ожесточенная борьба великих держав. Это вовсе не случайно. В странах Прикаспия сосредоточено 45 % мировых запасов природного газа. Речь идет о тех месторождениях, которые доступны и рентабельны. Есть здесь и нефть, являющаяся основой экономики Азербайджана.
По оценкам российских геологов, разведанные запасы углеводородного сырья составляют около 12 млрд тонн условного топлива, в том числе 7 млрд тонн нефти. По другим оценкам, запасы только нефти в недрах Каспия составляют более 13 млрд тонн, по третьим – 22 млрд тонн. При этом очень важна оценка доступности углеводородов: Каспий – это не Ямал, кроме того, возможность получения сырья не из России очень интересна для развитых стран Восточного полушария.
На протяжении 17 лет, прошедших после распада Советского Союза, здесь активно работали дипломаты и спецслужбы разных стран мира. Европейцы преследовали цель получения нефти и газа. Поэтому они стремились всеми силами добиться строительства альтернативных по отношению к России нефтепроводов (Баку – Тбилиси – Джейхан) и газопроводов (проект Nabucco). Россия, напротив, объективно заинтересована, чтобы газ шел через ее территорию, что наиболее наглядно проявилось в отношениях с Туркменией, начавшей продавать газ Украине по российским сетям и с учетом интересных Ашхабаду российских предложений. С востока подтягивались Китай и Индия, чьи растущие экономики начали испытывать дефицит энергоресурсов.
Самым решительным образом в регион вторглись США. Еще в начале 90-х годов Палата представителей американского парламента объявила Каспийское море зоной жизненно важных интересов. Представим, что Государственная дума России объявит зоной жизненно важных интересов нашей страны Мексиканский залив.
Страны бассейна имели свои интересы и проблемы, стремясь либо лавировать между великими державами, либо держаться от них равноудаленно.
Азербайджан проиграл войну за Нагорный Карабах, более того, армянские вооруженные силы заняли значительную часть территории собственно Азербайджана. Нефтяные запасы республики начали уходить под контроль турецких, американских и британских компаний, причем ряд аналитиков высказали мнение, что ввиду хищнического разрушения пластов в перспективе следует ожидать падения нефтяных доходов республики. Были открыты новые месторождения, но они находятся в море, на границе с Ираном и Туркменией, с которыми на протяжении 17 лет Азербайджан не может решить вопрос о границах. Дело дошло до того, что несколько лет назад иранские военные катера вынудили геологоразведочное судно Азербайджана прекратить работу в районе перспективных структур Инам-Алов-Шарг в южном секторе Каспия. Этот проект, кстати, осуществлялся британской компанией ВР. Туркменские власти вообще отказывались до недавнего времени обсуждать с Баку что бы то ни было касающееся раздела морского дна.
У Туркмении была другая проблема. Во времена Ниязова республика пообещала внешним партнерам продать газа больше, чем она имеет. Собственная добыча газа составляет 70 млрд кубометров при поставках в Россию, в соответствии с контрактами, в объеме 42 млрд кубометров и собственном потреблении в 14–15 млрд кубометров. Между тем с иранцами заключен контракт на поставку 14 млрд кубов, а с КНР – еще на 30 млрд. Добыча газа растет, но темпы сильно отстают от необходимых: 9 % в год вместо 20 % предполагавшихся. Вдобавок Туркмению пытаются затянуть в проект Nabucco с целью поставок газа в Западную Европу. Иранцы, которые зимой уже испытывали проблемы с поставкой туркменского газа (официально объяснявшиеся технологическими проблемами), уже выражали свое возмущение. А ведь в следующем году Китай за свои деньги достроит газопровод из Поднебесной и потребует, чтобы трубопровод был заполнен. Рядом – беспокойный Афганистан, управляемый множеством полевых командиров, готовых при некотором стимулировании принять участие в любом «освободительном» походе. Конечно, 50-тысячная туркменская армия имеет приличное количество боевой техники – 800 танков (преимущественно Т-72), 1077 орудий и минометов, 1700 БМП и БТР, 100 истребителей МиГ-29 и МиГ-25, а также до 300 бомбардировщиков и 100 штурмовиков советских систем. Вот только кто всем этим будет управлять? В сентябре 2008 года в Ашхабаде впервые за всю историю республики произошел бой между исламскими фундаменталистами, которых объявили наркоторговцами, и национальными войсками. Войска не могли управиться с фундаменталистами три дня и понесли серьезные потери. Кроме того, современный лидер республики Бердымухамедов объективно заинтересован в модернизации и демократизации страны, что неизбежно, учитывая восточный колорит страны, может рассматриваться его противниками как признак слабости.
