Джордж Кеннан - «Длинная телеграма»
в. Если те или иные правительства препятствовали достижению советских целей, прилагались все силы для их отставки. Это происходило тогда, когда правительство прямо противостояло целям советской внешней политики (Турция, Иран), пыталось изолировать свои территории от коммунистического вмешательства (Швейцария, Португалия) или оказывало слишком сильную конкуренцию в борьбе за расширение социальной базы, представляющейся важной для коммунистов (лейбористское правительство Англии). (Иногда в одном вопросе присутствовали два таких явления. В этом случае коммунистическая оппозиция становилась резкой и беспощадной).
г. В зарубежных странах коммунисты, как правило, будут в своей работе нацелены на разрушение всех форм личной независимости, будь то экономическая, политическая или моральная независимость. Их система может справиться только с отдельными лицами, приведенными в полную зависимость от верховной власти. Таким образом, финансово независимые лица, такие как частные предприниматели, владельцы собственности, преуспевающие фермеры, ремесленники и все те, кто пользуется властью и авторитетом на местном уровне, в том числе и известные местные священники или политики, предаются анафеме. Не случайно даже местные чиновники в СССР переводились с одной работы на другую, чтобы они не могли укорениться.
д. Будет сделано все возможное, чтобы настроить ведущие западные державы друг против друга. Антибританская пропаганда будет распространяться среди американцев, антиамериканская — среди британцев. У жителей европейского континента, включая немцев, будет воспитываться чувство ненависти к обеим англосаксонским державам. Там, где существует подозрение, оно будет развеяно; там, где подозрений нет, они будут вызваны. Ни одной возможности не будет упущено для дискредитации и борьбы со всеми попытками, которые грозят привести к любого рода единению или сплоченности среди других [пропуск], из которых Россия может быть исключена. Таким образом, все формы международной организации, не поддающейся коммунистическому влиянию и контролю, будь то католические [пропуск] международные экономические объединения или международное королевское или аристократическое сообщество, должны быть готовы оказаться под огнем [пропуск].
е. В целом все советские усилия на неофициальном международном уровне будут по своему характеру являться негативными и разрушительными, предназначенными для уничтожения источников власти, находящейся вне советского контроля. В основе советского мировоззрения лежит идея о том, что не существует компромисса с государствами-соперниками и что конструктивная деятельность может начаться только тогда, когда коммунистическая власть станет доминирующей. Но за всем этим будет стоять упорное, непрекращающееся стремление к проникновению и управлению всеми ключевыми позициями в административном и в особенности политическом аппарате зарубежных стран. Советский режим является по своей сути полицейским режимом, берущим свое начало со времен царских политических интриг и привыкшим мыслить в первую очередь полицейскими категориями. Этого нельзя упускать из виду при оценке мотивов СССР.
Часть 5: Практические выводы с точки зрения политики США
В итоге мы имеем политическую силу, которая фанатично верит в то, что с Соединенными Штатами невозможно неизменное сосуществование, что разрушение внутренней гармонии нашего общества является желательным и обязательным, что наш традиционный образ жизни должен быть уничтожен, международный авторитет нашего государства должен быть подорван, и все это ради безопасности советской власти. Эта политическая сила, полностью подчинившая себе энергию одного из величайших народов мира и ресурсы самой богатой национальной территории, берет свое начало в глубоких и мощных течениях русского национализма. Кроме того, эта сила имеет тщательно разработанный и широко распространивший свое влияние аппарат для осуществления своей политики в других странах, аппарат удивительно гибкий и многосторонний, им управляют люди, опыт и навыки подпольной работы которых не имеют аналогов в истории. Наконец, реакцию этой силы в реальности невозможно предугадать. Для нее огромный запас объективных фактов относительно человеческого общества является не критерием, по которому постоянно сверяется и корректируется мировоззрение, а всего лишь ярмарочным мешком, из которого произвольно или целенаправленно вытаскиваются отдельные предметы для подтверждения уже предопределенного мировоззрения. Следует признать, что это неприятная ситуация. Перед нами стоит сложнейшая задача найти способ совладать с этой силой. С проблемами такой сложности еще не сталкивалась наша дипломатия и, смею предположить, вряд ли столкнется в будущем. Это должно стать отправным пунктом работы нашего генерального политического штаба в настоящий момент. К этому следует подойти с той же тщательностью и заинтересованностью, что и к решению главных стратегических проблем во время войны, и, при необходимости, с такими же материальными затратами. Я не осмелюсь предложить здесь готовые ответы. Но я бы хотел выразить свое убеждение в том, что в наших силах решить эту проблему, не прибегая к общему военному конфликту. В поддержку своих взглядов представляю здесь некоторые наиболее обнадеживающие данные своих исследований:
1. Советская власть в отличие от власти гитлеровской Германии не является ни схематичной, ни авантюристической. Она не следует жестко установленным планам. Она не рискует без необходимости. Невосприимчивая к логике рассуждений, она весьма восприимчива к логике силы. По этой причине она может легко ретироваться — что она обычно и делает — в любой момент, когда встречает сильное сопротивление. Таким образом, если противник достаточно силен и ясно показывает готовность использовать свою силу, ему редко приходится применять силу. Если выбрать правильную линию поведения в таких ситуациях, то не возникнет необходимости проводить унизительные переговоры с противником.
2. По сравнению с западным миром в целом Советский Союз гораздо слабее. Таким образом, его успех будет зависеть от степени сплоченности, целенаправленности и решительности, которую западный мир может ему противопоставить. И в нашей власти повлиять на этот фактор.
3. Успех советской системы как формы власти внутри страны еще не доказан окончательно. Необходимо наглядно продемонстрировать, что она может выдержать решающее испытание успешного перехода власти от одного отдельного лица или группы лиц к другому. Смерть Ленина стала первым таким переходом, и его последствия губительно сказывались на советском государстве в течение 15 лет. После смерти или отставки Сталина будет второй переход. Но даже это не будет решающим испытанием. Вследствие недавней территориальной экспансии советская власть внутри страны испытает ряд дополнительных трудностей, которые однажды уже подвергли суровым испытаниям царский режим. Здесь мы убеждены, что никогда еще с момента прекращения гражданской войны русский народ не был в эмоциональном плане так далек от доктрин коммунистической партии, как в настоящее время. В России партия стала гигантским и на сегодняшний день преуспевающим аппаратом диктаторского правления, но перестала быть источником эмоционального вдохновения. Таким образом, внутреннюю прочность и стабильность коммунистического движения еще нельзя считать гарантированной.
4. Вся советская пропаганда за пределами сферы советской безопасности является в своей основе негативной и разрушительной. Поэтому относительно просто ей противостоять посредством разумной и конструктивной программы.
По этим причинам, как мне кажется, мы можем спокойно и добросердечно подойти к проблеме ведения отношений с Россией. По поводу того, каким образом осуществлять данный подход, я могу предложить следующие комментарии:
1. На первом этапе мы должны понять природу движения, с которым мы имеем дело. Мы должны изучить его с такой же решимостью, беспристрастностью, объективностью и эмоциональной грамотностью, с какими врач изучает непослушного и неблагоразумного пациента.
2. Мы должны быть уверены, что наш народ проинформирован относительно реального положения дел в России. Нельзя переоценить важность этого факта. Средства массовой информации не могут сделать это в одиночку. Этим должно заниматься главным образом правительство, которое имеет больше опыта и знаний в отношении затрагиваемых проблем. И нас не должна отпугнуть неприглядность ситуации. Я убежден, что в настоящее время в нашей стране могло бы быть гораздо меньше истеричного антисоветизма, если бы наш народ лучше понимал реальное положение дел. Ничто не является настолько опасным или пугающим, как неведение. Можно также поспорить о том, что обнародование информации относительно наших проблем с Россией неблагоприятно отразится на российско-американских отношениях. Мне кажется, что если здесь и существует какой-либо реальный риск, мы должны иметь достаточно мужества противостоять ему, и чем быстрее, тем лучше. Но я не вижу оснований для риска. Наши ставки в этой стране невелики, даже если демонстрация нашего дружественного отношения к русскому народу достигнет своего апогея. У нас нет капиталовложений, которые необходимо защищать, нет фактического товарооборота, который мы можем потерять, практически нет граждан, проживающих в России, которых нам необходимо защищать. Мы имеем лишь некоторые культурные связи, которые следовало бы сохранить. Мы рискуем лишь потерять то, что мы надеемся обрести, а не то, что мы действительно имеем; и я убежден, что у нас есть больший шанс реализовать эти надежды, если наш народ будет осведомлен о наших деловых отношениях с Россией, которые необходимо поставить на реальную основу.
