Ростислав Ищенко - Украина в глобальной политике
Это была попытка сохранить политику многовекторности в условиях, когда последняя больше не отвечала изменившейся международной обстановке. В момент прихода Кучмы к власти в 1994 году такая политика была оправданна – США, занятые на Балканах и Ближнем Востоке, и Россия, погруженная в собственные проблемы, не были тогда готовы к активной игре на украинском поле. Условно самостоятельная, равноудаленная от Москвы и Вашингтона политика киевских властей всех устраивала, тем более что прочные экономические связи Украины с Россией не только сохранялись, но даже укреплялись – к этому толкала необходимость обеспечить страну дешевыми энергоносителями и сохранить рынок сбыта бюджетообразующих предприятий. Заводы, производившие бесшовные трубы, предприятия ВПК, нефтепереработки и химической промышленности были, с одной стороны, главными потребителями российских нефти и газа, а с другой – ВПК и производство труб обеспечивали украинскую металлургию устойчивым спросом на внутреннем рынке (этот спрос, конечно, не покрывал все объемы производства, но служил демпфером на случай резкого изменения спроса или цен на международном рынке). В то же время заявленная еще в начале 1990-х в качестве приоритетной политика евроинтеграции, хоть и не сопровождалась более-менее последовательными шагами Киева, оставляла Вашингтону и Брюсселю достаточные возможности для укрепления собственного политического и идеологического влияния на Украине.
Однако в первые годы XXI века Россия начала проводить более активную и самостоятельную внешнюю политику, что вызвало резкое противодействие США. К этому времени на Украине (как и во всем СНГ) уже была сформирована база американского влияния, опирающаяся как на ориентированных на Вашингтон политиков, так и на широкий пул созданных и существующих на американские и европейские гранты общественных организаций. В условиях нарастающего расхождения интересов Москвы и Вашингтона, грозящего быстро перейти в формат конфронтации, Киеву было необходимо четко определиться с союзником. Балансирование, концептуально оформленное в политику многовекторности, чем дальше, тем меньше устраивало основных партнеров Украины. Причем если находившаяся на подъеме, но ограниченная в возможностях Россия была склонна к сохранению status quo – время играло на нее, то США было необходимо решить украинскую проблему в свою пользу раньше, чем их абсолютное доминирование будет поставлено под сомнение.
Безусловно, речь шла не только об Украине. США приступили к переформатированию всего СНГ (не случайно с 2003 года удачные и неудачные попытки цветных переворотов едва ли не ежегодно происходят на постсоветском пространстве). Но Украина была в этой схеме одним из основных звеньев. Она обеспечивала связь по линии Прибалтика – Молдавия – Кавказ. Отсюда создание ГУАМ – объединения Грузии, Украины, Азербайджана и Молдавии, политически представлявшего собой попытку создания санитарного кордона, отделявшего Россию от ЕС, а экономически ориентированного на обеспечение альтернативных путей доставки азербайджанских и среднеазиатских энергоносителей в Европу. Без контроля над системой украинских магистральных газопроводов эта схема не имела смысла.
В контексте изоляции России по своему геополитическому значению с Украиной мог сравниться только Казахстан, игравший в Средней Азии ту же роль, что Украина в Восточной Европе. Контроль над Казахстаном обеспечивал отсечение от России всех остальных постсоветских среднеазиатских государств, выход к которым Москва имела только через казахстанскую территорию. С учетом нефтегазовых богатств Средней Азии это также позволяло нивелировать роль России как поставщика энергоносителей. Но и здесь Украина играла ключевую роль – только она, контролируя (в тот период) до 80 % транзита российских энергоносителей в ЕС, могла, блокировав этот путь, стимулировать Брюссель к активному поиску прямого выхода на рынок энергоносителей Средней Азии. Напомню, что с начала 2002 года при активной поддержке США предпринимаются попытки реализации проекта газопровода «Набукко», который должен был вступить в строй в 2011 году и обеспечить поставку в страны ЕС в обход России до тридцати двух миллиардов кубометров среднеазиатского и азербайджанского газа. Сопоставив даты, легко заметить, что первая попытка цветного переворота на Украине – в рамках акции «Украина без Кучмы» 2000–2001 годов – непосредственно предшествовала запланированной активной фазе реализации проекта «Набукко». Кстати, окончательно «Набукко» был похоронен лишь к 2009–2010 годах (к концу правления Ющенко) и заменен сланцевым проектом, реализация которого также требовала отсечения Европы от российских энергоносителей.
Геополитические интересы США диктовали необходимость установления стопроцентного контроля над властями Украины и обеспечения их полной управляемости из Вашингтона. Леонид Кучма и его команда, стремившиеся проводить лояльную интересам США, но все же самостоятельную политику и не готовые бесплатно жертвовать экономическими интересами страны, больше не соответствовали потребностям американской политики. Поэтому провал попытки смещения Кучмы и замены его Ющенко в 2002 году не вызвал, как надеялись в Киеве, пересмотра намерений США, а лишь привел к некоторой отсрочке их исполнения. Неожиданно высокая степень прочности режима и его готовность к сопротивлению заставила Вашингтон лучше подготовиться и выбрать более благоприятный момент для атаки.
Необходимые условия сложились к 2004 году. У Кучмы заканчивался второй срок, и он больше не мог баллотироваться на пост президента. Изменения в Конституцию, которые позволили бы ему сохранить власть уже в качестве премьера, были провалены парламентом – при решающем голосовании не хватило двух голосов (не проголосовало несколько близких к Кучме политиков). Это, а также тот факт, что ориентированные на США украинские СМИ вели активную кампанию против поправок к Конституции, позволяют сделать однозначный вывод: провал трансформации украинской президентской республики в парламентскую в 2004 году был обеспечен США, поскольку изменение Конституции не вписывалось в схему готовящегося государственного переворота. Со снижением значения президентского поста в 2004 году оппозиции становилось не за что бороться, а очередные парламентские выборы должны были пройти только в 2006 году. США так долго ждать не могли, они и так уже вынужденно сдвинули переворот на четыре года (с ноября 2000-го на ноябрь 2004-го). Кроме того, контроль над одним-единственным суперполномочным президентом позволял решать проблемы быстрее и эффективнее, чем контроль над подотчетным парламенту правительством. Украинское парламентское большинство всегда было слишком фрагментированным, неустойчивым, раздираемым внутренними конфликтами и требовало слишком больших постоянных усилий для организации «правильных» голосований. При этом судьба важнейших законопроектов зачастую зависела от нескольких депутатов (иногда одного-двух), которые, осознавая значение своего голоса, выдвигали совершенно неприемлемые (в плане цены вопроса) условия своей лояльности.
Переворот 2004 года удался именно потому, что центральная власть за прошедшие три года значительно ослабла. Виктор Янукович, назначенный премьером 21 ноября 2002 года и с этой позиции вступивший в борьбу за пост президента, опирался на ресурс Донбасса (Донецкая и Луганская области). Днепропетровское окружение Кучмы находилось по отношению к нему в оппозиции, желая видеть следующим президентом своего представителя (предлагался Сергей Тигипко). Сам Кучма не оставлял надежды удержаться у власти, дискредитировав обоих главных кандидатов на выборах (Ющенко и Януковича). Янукович не обладал контролем над силовиками, не имел влияния на центральные СМИ, не пользовался популярностью в столице, в том числе в бюрократической среде. Раскол правящей элиты, измена и переход (до времени не афишируемый) значительной части ее представителей на сторону оппозиции, нерешительность Януковича, его неготовность напрямую опереться на своих избирателей и жестко отстаивать их выбор, двойная игра Кучмы – все это облегчило задачу мятежников. В 2004 году власть не проиграла, не пала под давлением превосходящей силы. Она просто не стала сопротивляться, добровольно капитулировав.
Партия регионов и Янукович тогда впервые предали своих избирателей, отказавшись возглавить протест Юго-Востока против киевского мятежа. Они удовлетворились гарантиями личной безопасности и неприкосновенности бизнеса. Тем самым они сократили базу своей внутренней поддержки, лишившись доверия части наиболее последовательных и радикальных сторонников, а также продемонстрировали внутриполитическим оппонентам и Западу, что в критической ситуации они склонны отступать под силовым давлением, отказываясь от ответа силой на силу. В критические дни ноября-декабря 2004 года была сформулирована идея «сшивания Украины», легшая в основу политической концепции Януковича и Партии регионов (ПР). Эта концепция связала антиоранжевые, антифашистские силы, оставила их дезорганизованными, лишила лидеров. Во внешнеполитическом плане это означало, что Партия регионов и Янукович будут и далее пытаться вернуться к исчерпавшей себя кучмовской политике многовекторности.
