Сергей Шевырин - Топография террора. Пермь. История политических репрессий
План центральной части г. Перми. Первое здание ЧК располагалось на перекрестке улиц Петропавловской и Оханской
До апреля ЧК имел всего один отдел – бюро, специализировавшееся на арестах контрреволюционеров. В апреле 1918 г. штат Чрезвычайного комитета был увеличен, появились новые отделы. 25 августа в «Известиях Пермского губисполкома» появилось сообщение о том, что Пермский окрЧК переименован в Чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями ПО ДОЛЖНОСТИ[27]. В состав ЧК был введен представитель от Главного дорожного комитета Пермской железной дороги. Вскоре на железнодорожных вокзалах Пермь I и Пермь II появились отделения дорожно-транспортной ЧК. В их задачу входила борьба со спекуляцией и выявление подозрительных приезжих. К началу лета 1918 г. отделы ЧК возглавляли: Г. И. Мясников (отдел борьбы с контрреволюцией), после ухода Г. Мясникова из ЧК этот отдел возглавил Г. Ф. Воробцов; П. П. Ивонин (дорожно-транспортный отдел); П. И. Малков (отдел борьбы со спекуляцией).
Еще до постановления Совнаркома «О красном терроре» от 5 сентября 1918 г. пермские чекисты начали арестовывать политических и общественных деятелей Перми в качестве заложников. Так, в июле было арестовано 80 человек, в августе – 140[28]. Среди них: директор бактериологического института В. М. Здравомыслов, председатель общества «Светлая юность» и заведующая Фребелевскими педагогическими курсами О. М. Варфоломеева, начальница частной гимназии Л. В. Барбатенко, архитектор Е. А. Волошинов, владелец книжного магазина И. Ю. Пиотровский и др.[29] Почти всех арестованных, продержав некоторое время под арестом, отпустили под подписку и поручительство.
В сентябре были опубликованы списки расстрелянных заложников. Первый список появился в газете «Известия Пермского губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и армейских депутатов» 11 сентября 1918 г. и включал 42 фамилии.
Одним из сорока двух оказался Г. П. Оландер:
«Постановление. 1918 года сентября 9 дня Пермская Губернская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности, рассмотрев дело о гражданине Георгии Петровиче Оландер и имея в виду что из имеющегося в деле формулярного списка о службе его, Оландер, видно, что он последовательно занимал ответственные должности при царствовании Николая II, Кровавого, – в качестве помощника начальника Лифляндской губернской тюрьмы, начальника Валкскойуездной тюрьмы, …и города Соликамска станового пристава… и что он, Оландер, хотя и занимал должность на пароходе «Печора» (после революции), но ему как бывшему прислужнику канувшего в лету старого режима, вовсе не место в среде трудового народа, и что в связи с белым террором последних дней по отношению к нашим вождям: убитому товарищу Урицкому и раненому товарищу Ленину, необходимо ответить усиленным красным террором, а потому постановила: бывшего тюремщика и полицейского Оландера расстрелять. Приговор привести в исполнение в сентябре 1918 г. Председатель Малков»[30].
Коллегия Пермского губЧК. Эти люди и выносили приговоры
Вероятно, этот список включал расстрелянных по политическим мотивам за август и начало сентября 1918 г. Например, Николай Николаевич Приемских – горный инженер, направленный на Урал в поисках полезных ископаемых, был арестован и расстрелян за монархические убеждения в начале августа[31], а пастор эстонских колоний Август Карлович Ниголь – 17 августа[32].
Постановление о расстреле Николая Николаевича Приемских
Расстрелы выполняли устрашающую роль, поэтому списки расстрелянных по политическим мотивам публиковались в официальном органе «Известия Пермского губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и армейских депутатов».
Павел Иванович Малков
9 октября был опубликован еще один список из 37 расстрелянных заложников. В нем значились бывшие жандармы и полицейские, священники, крестьяне, представители оппозиционных партий. Странной выглядит причина включения в списки заложников и расстрелянных Серафимы Семеновны Лебедевой – как «соучастницы в побеге Михаила Романова». Вероятно, это объясняется тем, что расстрел Романова был произведен местными чекистами без санкции вышестоящих органов и даже без особого согласования с председателем ЧК Ф. Лукояновым. На следующий день после убийства Михаила Романова Пермская ЧК возбудила следствие по факту его исчезновения. Следователь по борьбе с контрреволюцией П. Меньшиков начал допросы и аресты тех, кто был близок с Романовым в пермский период его жизни[33]. Знал ли он, что организатор убийства – Г. Мясников – сидит в соседнем кабинете, пока остается загадкой.
В июле 1918 г. Ф. Н. Лукоянов был назначен председателем Уральской Чрезвычайной комиссии. Пермскую ЧК возглавил П. И. Малков – человек «с острым классовым чутьем» и двумя классами образования[34].
Осенью 1918 г. в связи с объявлением красного террора и активным подавлением недовольства политикой советской власти сфера деятельности и ее объемы у ЧК значительно расширились. Новые отделы и сотрудники уже не вмещались в маленькое здание из четырех кабинетов и тюремного подвала на Петропавловской, 33.
В октябре 1918 г. Пермской ЧК выделили более просторное здание, о чем было сообщено в газете: «Пермская ЧК по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности ставит в известность все правительственные, общественные учреждения и заведения и всех граждан города Перми и Пермской губернии, что названная комиссия из дому № 33 – Пермякова, находящемся на Петропавловской улице, угол Оханской, переведена в дом бывшего Земельного банка – Петропавловская улица, угол Обвинской»[35] (ныне угол Петропавловской и 25‑го Октября).
г. Пермь. Здание управления ФСБ, ранее -Крестьянского поземельного банка. Перекресток улиц Петропавловской и Обвинской (ныне ул. 25‑го Октября)
В здание на Оханской, 33 переехало Правление Уральской областной страховой кассы.
Здание поземельного банка первоначально принадлежало известной пермской купеческой семье Тупицыных. Начав с москательно-аптекарской торговли, Тупицыны построили первый в России фосфорный завод. В 1888 г. для семьи Тупицыных на углу Петропавловской и Обвинской по проекту архитектора А. Б. Турчевича был построен трехэтажный каменный особняк. Тупицыны в этом доме не жили, а сдавали его в аренду различным организациям. В 1912 г. Крестьянский поземельный банк выкупил это здание. В1918 г. оно было реквизировано и передано ЧК. С 1920 по 1938 гг. в здании размещался Дом союзов. С 1938 г. – НКВД, затем КГБ, сейчас – ФСБ.
Михаил Федорович Барандохин, начальник штаба Красной гвардии, начальник городской милиции. С 1919 г. – начальник губернской милиции и комиссар по охране Перми, председатель главной военной коллегии Пермской железной дороги, член коллегии губЧК, командир батальона войск ВЧК. В 1920 г. – командующий войсками внутренней охраны Республики ВосточноСибирского сектора.
Значительное ухудшение уровня жизни, нехватка продовольствия, грабительские действия продотрядов в деревнях и мобилизация в Красную армию вызывали у людей вспышки недовольства, переходящие в восстания. Для подавления восстаний и проявлений недовольства летом 1918 г. были созданы войсковые части ВЧК. 23 сентября 1918 г. организован батальон и при Пермской губЧК[36]. Но, вероятно, воинские формирования при ЧК появились еще летом. Так, крупное крестьянское восстание в Оханском уезде Пермской губернии в июне 1918 г. подавлялось воинскими отрядами, организованными ЧК. Из воспоминаний Г. Я. Комелькова – ветерана служб госбезопасности, можно узнать, что в июне-июле 1918 г. бойцы пермского батальона ЧК участвовали в реквизициях имущества и домов пермских купцов[37]. Командиром батальона был назначен бывший начальник Пермской городской милиции, комиссар по охране Перми и член коллегии губЧК М. Ф. Барандохин[38]. Пермский батальон ЧК (позже ВОХР) имел в своем составе 631 человека.
Батальон Пермской ЧК участвовал в составе 3‑й армии в боях против армии Колчака на подступах к Перми, где понес большие потери. При наступлении белых войск на город предполагалось силами батальона ЧК и Пермского гарнизона сдержать противника и дать частям 3‑й армии Красной армии организованно отступить. Начальник Пермского гарнизона Степан Окулов в телефонном разговоре с председателем Уралсовета Белобородовым обещал продержать город пять часов при любом количестве противника. Окулов ограничился тем, что послал в Мотовилиху навстречу врагу, ударный полк «Красных орлов» (подразделение 3‑й армии), а сам двинулся в противоположную сторону под охраной гарнизонного отряда. Так же поступили две роты батальона ЧК. Белобородое расценил это так: «ушли «прикрывать обоз»… попросту сбежали»[39]. Вполне вероятно, что другие роты батальона ЧК принимали участие в сдерживании белых войск. Вот как описывает бой за Пермь ветеран силовых ведомств Н. Козьма: «…в этой, казалось, безвыходной ситуации Малков до конца оставался на своем посту. При наступлении колчаковских войск на Пермь он вместе с другими товарищами и батальоном губЧК организовал заслон, чтобы дать возможность эвакуировать учреждения и гражданское население»[40]. Известно, что быстрое наступление белогвардейцев и переход на их сторону нескольких красных воинских частей, в том числе артиллерийской, вызвали панику у большинства представителей советской власти. Быстрое отступление Красной армии и гарнизона Перми привело к тому что белогвардейцам достались несколько составов с боеприпасами, девять бронепоездов, вагоны с ранеными красноармейцами и даже знамена. И. В. Сталин, бывший членом комиссии, созданной Советом обороны, назвал этот эпизод Гражданской войны «пермской катастрофой». Исходя из этого, более реальными выглядят сведения из другой статьи советского времени: Малков выбежал из здания губЧК в тот самый момент, когда к нему подходила группа белых офицеров, «…один из которых подбежал к нему (Малкову) и стал спрашивать: «Где здесь председатель губЧК Малков?» Павел Иванович, не теряя самообладания, указал им на третий этаж пустующего здания губЧК. Офицеры ринулись туда, а он тем временем ушел от опасности»[41]. Таким образом, версия организованного сопротивления становится несколько сомнительной.
