Александр Дюков - За что сражались советские люди. «Русский НЕ должен умереть»
За евреями, жившими в городе, была устроена настоящая охота; в этом занятии деятельное участие приняли вошедшие в город чуть позже подразделения СС. Действия украинских националистов, впрочем, поразили и эсэсовцев. Гауптштурмфюрер СС Феликс Ландау записал в дневнике: «Сотни евреев с залитыми кровью лицами, проломами в черепах, с переломанными руками и выбитыми глазами бегут по улицам. Некоторые окровавленные евреи несут на руках других, полностью сокрушенных».[24]
Солдаты вермахта врывались в дома. Там, где было заперто, убивали всех.
Всего в первые дни после взятия Львова было убито более четырех тысяч человек. Их тела, собранные в одном месте, могли видеть все горожане. «У стен домов были сложены изуродованные трупы, главным образом женщин. На первом месте этой ужасающей „выставки“ был положен труп женщины, к которой штыком был пригвожден ее ребенок».[25]
Столица Западной Украины лишь недавно вошла в состав СССР; многие в ней по тем или иным причинам не любили советской власти и симпатизировали националистам из ОУН. Однако произошедшая в городе резня заставила жителей Львова содрогнуться. В городе шептались: «Гитлеровцы на завтрак едят евреев, на обед – поляков, на ужин – украинцев».[26]
Все только начиналось; 25 июля в городе прошел еврейский погром под названием «Дни Петлюры». Тех, кто бежал из города, уничтожали. Рядовой разведывательной роты «Нахтигаля» записал в дневнике слова, напоминающие бред маньяка:
В двух селах мы постреляли всех встречных евреев… Мы постреляли всех встретившихся там евреев.[27]
В винницком селе Турбов националисты вырезали всех мужчин-евреев; когда они собрались сжечь заживо оставшихся женщин и детей, не выдержали даже немецкие солдаты, силой оружия прекратившие расправу.[28]
Жестокие убийства происходили по всей Западной Украине: убивали за то, что еврей, убивали за то, что поляк, убивали за то, что «москаль» или коммунист.
Солдаты вермахта не отставали от своих украинских «союзников». Правда, им было недосуг разбираться в различных подвидах недочеловеков, как то: русских, евреев и украинцев. Какая разница: ведь, в конечном счете, ликвидации подлежали все. Ворвавшись в общежитие львовской швейной фабрики, немцы изнасиловали и убили тридцать двух молодых женщин.
Пьяные немецкие солдаты ловили львовских девушек, затаскивали их в парк Костюшко и насиловали. Там, где еще недавно гуляли горожане, играли дети и целовались влюбленные, теперь царило дикое и необузданное насилие. Священник одной из львовских церквей В.Л. Помазнев с крестом в руках пытался предотвратить насилие над девушками. Призывы к совести и угрозы божьего суда оказались бессильными; немецкие солдаты избили старика, сорвали с него рясу, спалили бороду и закололи штыком.[29]
* * *Дивизия личной охраны фюрера – лейбштандарт СС «Адольф Гитлер» – входила в состав 1-й танковой группы генерала фон Клейста. Задачей этой отборной части, беззаветно преданной фюреру и Рейху, было в составе танкового корпуса прорваться к Киеву. В ночь перед вторжением в СССР эсэсовцам объяснили, как следует действовать в войне с русскими. Одно имя лейбштандарта должно было внушать ужас. Командиры рот бесстрастно зачитывали заповеди истребительной войны.
«Проломи русскому череп, и ты обезопасишь себя от них навек!
Ты безграничный властелин в этой стране! Жизнь и смерть населения в твоих руках!
Нам нужны русские пространства без русских!»[30]
Подобные «фото на память» впоследствии в изобилии находили в карманах погибших немецких солдат.
В одном из поселков под Ровно эсэсовцы натолкнулись на сильное сопротивление советских войск; населенный пункт удалось взять, лишь задействовав все танки и всю артиллерию дивизии. Обозленные потерями, немцы согнали на площадь несколько десятков женщин, детей и стариков и расстреляли их. Поселок был выжжен дотла.
Еще через неделю командир лейбштандарта Зепп Дитрих издал приказ: пленных не брать, расстреливать на месте. «Во всех районах были созданы специальные команды, – рассказывал позже один из подчиненных Дитриха. – Команды с особой задачей, – в захваченных селениях планомерно сжигать дом за домом, а жителей, прятавшихся в подвалах и убежищах, выкуривать гранатами». На пути эсэсовцев должна была оставаться лишь выжженная земля – чтобы фюрер, увидев ее, мог с гордостью сказать: «Здесь проходил мой лейбштандарт».
Впрочем, эсэсовцы лейбштандарта не особо выделялись на общем фоне. В состав танковой группы Клейста входила 44-я пехотная дивизия. Через полтора года она будет уничтожена под Сталинградом; в своих показаниях пленные немецкие солдаты вспомнят и о победоносном лете сорок первого:
«В 15–20 км от города Дергачи, в населенном пункте, названия которого не помню, по приказу полковника Бойе все население было согнано в синагогу, последняя была заминирована и взорвана вместе с находившимися в ней людьми.
…13 июля в населенном пункте Несолонь, 30 км восточнее Новоград-Волынского, полковник Бойе приказал взорвать церковь.
…Приблизительно в первой половине августа 1941 года по дороге Круполи – Березань был сожжен совхоз и расстреляно более 300 военнопленных Красной Армии, среди которых большинство было женщины. Полковник Бойе еще кричал: «Что означает женщина с оружием – это наш враг…»
…В первой половине августа около города Киева полковник Бойе разъезжал по полю на своей машине и стрелял по военнопленным из винтовки, т. е. охотился на них. Убил там десять человек».[31]
Как видим, особой разницы между солдатами вермахта и эсэсовцами не наблюдалось; и те и другие рвались вперед, оставляя за собой трупы мирных жителей и военнопленных, сожженные дома и взорванные церкви. Ожесточенное сопротивление советских войск не могло помешать победоносному продвижению танкистов Клейста; выиграв встречное танковое сражение в районе Луцк – Дубно – Броды, части первой танковой группы устремились к Днепру. Вскоре все правобережье Днепра от упорно защищаемого советскими войсками Киева до устья оказалось в руках немцев. Под Днепропетровском жители города рыли противотанковые рвы, когда появились немецкие мотоциклисты. Немцы устроили настоящую охоту на разбегавшихся по полю людей. Многие, как студентка днепропетровского театрального училища Фрума Ицкович, не успели убежать. «Нас, двух девчонок, окружили несколько мотоциклистов, – вспоминала она. – Стали хватать, мы отбивались, а они избивали прикладами автоматов, били по груди, сильно разбили мне голову и лицо. Потом стали забавляться. Мы бежали, а они догоняли нас и со скоростью наезжали на нас сзади, сбивали с ног. У меня были длинные волосы, схватили за косы и поехали. Пришлось бежать рядом. Быстро бежать я не могла и падала, меня тащили, и опять били…».[32]
Девушка очнулась к вечеру: избитая, в крови, порванной одежде. Рядом в крови лежала ее однокурсница по театральному училищу. Немцы изнасиловали ее, а затем пристрелили.
Фрума долго плакала, смотря на убитую подругу; потом поднялась и пошла к городу.
Бывшая будущая актриса шатаясь шла по изорванному колесами мотоциклов полю; силы оставляли ее, и она, оступаясь, падала. То и дело натыкаясь на истерзанные тела подружек, с которыми еще утром шутила и смеялась, она, плача, полушла, полуползла по казавшемуся бесконечным полю.
Город встретил ее вымершими ночными улицами.
На месте родного дома зияла воронка.
Фрума пошла к дому своей тети – но было уже поздно.
Немцы повесили тетю Розу прямо во дворе на белой акации, посаженной ею когда-то, и пристрелили ее дочерей-двойняшек.
Девушка похоронила родных в том же дворе; к утру она поседела.
…Двадцать пять лет спустя генерал фон Макензен, чьи войска захватили Днепропетровск, напишет в воспоминаниях: «Гражданское население города было вполне спокойно, даже обрадовано освобождением от большевизма».[33] Эту ординарную генеральскую ложь цитируют до сих пор.
* * *3 июля начальник оперативного отдела генштаба ОКХ полковник Адольф Хойзенгер записал в дневнике: «Немецкие войска на Востоке ведут себя как полчища Чингисхана».[34]
В тот момент, когда Хойзенгер записывал эти строки, его непосредственный начальник генерал Франц Гальдер склонился над картой. На середину дня 3 июля картина на Восточном фронте вырисовывалась крайне вдохновляющая. На севере танковая группа Гёппнера находилась на середине пути от Западной Двины к Пскову; за ней в превосходном порядке двигались 16-я армия Буша и 18-я армия фон Кюхлера. Группа армий «Центр» также добилась великолепных успехов. В первой половине дня танковая группа Гудериана форсировала Березину, а танковая группа Гота левым флангом вышла к Западной Двине северо-западнее Полоцка. 2-я армия барона фон Вейхса и 9-я армия Штрауса окончательно затянули «мешок» под Новогрудком; судя по всему, в окружение попали основные силы Западного фронта русских. На юге успехи были скромнее, однако и там немецкие части планомерно продвигались вперед.
