Самуил Штутман - На страже тишины и спокойствия: из истории внутренних войск России (1811 – 1917 гг.)
Екатерина провозгласила, что осуществит в России реформы в духе Монтескье, заявив, что «изрядно обобрала г-на президента Монтескье для блага своих подданных». Но она лукавила. «Наказ» был издан ограниченным тиражом (всего 57 экземпляров) и его запрещалось читать даже царским чиновникам. В тех условиях заявление великой императрицы было лишь благим пожеланием. А взгляды великих просветителей и философов пробивали свою дорогу и в Россию.
Шарль Луи Монтескье, опубликовавший в 1748 г. труд «О духе законов или об отношениях, в которых законы должны находиться к устройству каждого правления, к нравам, климату, религии, торговле и т.д.», различал, как известно, три ветви государственной деятельности: законодательную (создающую положительное право), судебную (охраняющую это право) и исполнительную (административную). Законодательство и другие ветви власти, олицетворяющие политический режим в стране, должны обеспечить реализацию прав и потребностей граждан, безопасность их и страны. Если не обеспечена законом защита частной собственности и личности, то в таком обществе не может быть благосостояния. Монтескье, рассматривая три типа государств (республику, монархию и деспотию) и утверждая, чтд «у всех государств есть одна общая им всем цель, заключающаяся в охране своего существования», понимая, что беды происходят от злоупотребления властью, предложил простую формулу: «Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга. Возможен такой государственный строй, при котором никого не будут принуждать делать то, к чему его не обязывает закон, и не делать того, что закон ему дозволяет»13.
Именно такой цели и служит теория разделения властей, независимых друг от друга и контролирующих взаимно самих себя. К. Маркс считал эту идею Ш. Монтескье «юридическими иллюзиями», отвергая возможность их реализации не только при конституционно-монархическом строе, но и в условиях республиканского правления. Однако два столетия спустя мы видим, что теория равновесия властей вовсе не выглядит такой уж утопичной14.
Столь же смелыми и прогрессивными, намного опережавшими свое время, были взгляды итальянского мыслителя Чезаре Беккариа, высказанные в трактате «О преступлениях и наказаниях» (1764 г.). Он считал, что преступность порождается неравенством людей, нуждой и нищетой, а также столкновением человеческих страстей, т. е. вплотную подошел к социально-экономическим причинам преступности, их существенному влиянию на уклад общественных отношений. Не исключал он влияния и психологических факторов, среды и т. д. Он утверждал, что «лучше предупреждать преступления, чем наказывать. В этом цель всякого хорошего законодательства»15. Он сторонник неотвратимости и быстроты наказания, необходимости обеспечить равенство всех граждан перед законом, чтобы исключить произвол судей и законодателя. Подобные мысли высказывали, как известно, Вольтер, Гельвеций, Дидро.
Всесторонний, глубокий диалектический анализ истории и теории государства и права дан в трудах Гегеля. Сторонник нерушимости законности и принципа частной собственности («законы ведут к процветанию государства, и свободная собственность – условие его блеска»), он считал главным средством охраны собственности и личности граждан правосудие и полицию. Но в «Философии права» Гегель признает подвижность границ дозволенности действий полиции («полиция может действовать очень педантично и стеснять повседневную жизнь людей»)16. Карательную деятельность государства он допускал как выражение силы и разума. Однако теория не всегда совпадает с практикой, и сам Гегель с горечью отмечал: «Народы и правительства никогда ничему не научились из истории...»17.
Взгляды западных философов в области теории государственного права, охранительной и карательной деятельности государства оказали определенное влияние на развитие общественно-политической мысли в России.
Выдающиеся умы России, размышляя о путях преобразования и лучшего устройства государства, прозорливо касались в своих произведениях и записках проблемы охраны и обеспечения общественного порядка. Просветительская деятельность этих людей, их свободолюбивые мысли, убежденность в пагубности крепостничества, как правило, омрачались и оборачивались личной трагедией. Правители их не жаловали. А.Н. Радищев, которого Екатерина II назвала бунтовщиком хуже Пугачева, оказался в Илимском остроге, М.М. Сперанский – в ссылке в Перми. Ну а жизнь тех, кто не только размышлял, но и пытался действовать, кончалась на эшафоте или на каторге. Александр Радищев в своем сочинении «О законоположении», рассуждая о законодательной деятельности верховной власти, выдвинул три направления ее, основанные на использовании средств: воспретительных, т. е. влекущих за нарушение закона соответствующее наказание, побуждающих (поощрительных) и предупредительных, являющихся охранительными и относящихся к сфере полицейской службы. «Воспитание, – считает автор, – есть вещь наиважнейшая в законодательстве...» Одной из функций верховной власти, по мнению А.Н. Радищева, должно быть сохранение «общественного порядка и благочиния», надзор: «1. За тишиною общественною; 2. За общей сохранностью; 3. За здоровьем; 4. За добрыми нравами; 5. За воспитанием; 6. За призрением бедных; 7. За дорогами, реками, каналами и к тому принадлежащим; 8. За мнениями, если такая полиция свойственна цензуре»18.
По сути дела речь идет о целой отрасли деятельности, которой вскоре займется Министерство внутренних дел.
Интереснейшие мысли мы находим в «Плане государственного преобразования» графа М.М. Сперанского. «Все политические превращения, в Европе бывшие, – говорится в нем, – представляют нам непрерывную так сказать борьбу системы республик с системой феодальною. По мере как государства просвещались, первая приходила в силу, а вторая в изнеможение». Сперанский считал, что в общем движении человеческого разума российское государство «стоит ныне во второй эпохе феодальной системы, то есть в эпохе самодержавия, и, без сомнения, имеет прямое направление к свободе». Он верил, что крепостничество в России падет, «если приняты будут к тому действительные меры». Рассуждая о роли законов, Сперанский писал: «С некоторого времени вошло у нас в обыкновение все недостатки управления слагать на несовершенство наших законов». Сколь живуче оказалось это заблуждение, и сегодня можно услышать нечто подобное! Дело, считает автор, в состоянии общества: «Каким образом закон может действовать, когда не поддерживается разумом и просвещением исполнителей и когда исполнители сии еще необразованны?.. Исправьте все сии несовершенства... тогда рассуждайте о действиях наших законов»19.
Читая блестящие сочинения известных просветителей, философов, гуманистов прошлого, мы замечаем, что многие их мысли созвучны и сегодняшнему дню. Это закономерно, ибо их идеи базировались на непреходящих общечеловеческих ценностях. Большое внимание Сперанский уделяет такому институту государственной власти как полиция. Он считал, что охранением внутренней безопасности должно ведать Министерство полиции.
Сперанский был образованнейшим человеком, и прежде чем разрабатывать свою собственную концепцию государственных преобразований России, он изучил работы французских просветителей, взгляды английских и немецких философов и досконально российскую систему и практику государственного устройства и управления. Придя к выводу, что существующая в России «система правления не свойственна более состоянию общественного духа», он выступил за создание правового государства на основе принципа разделения властей, законности и ответственности, в рамках ограниченной монархии. Его мысли и идеи слишком опережали время20. Приведя в своем сочинении определение закона, данное английским юристом и философом И. Бентамом, и, очевидно соглашаясь, что натуральная свобода человека должна ограничиваться известными правилами, Сперанский в этом контексте рассматривает вопрос о способе сохранения равновесия («общественной тишины») в обществе с помощью закона и действующей на его основе полиции. Он уделяет этому институту власти особое внимание, полагая, что полиция есть «средство, избранное правительством» для «сохранения действия закона в его непрерывности», что это «способ удерживать деяния людей в порядке и пресекать всякое насилие».
Сперанский различает полицию исполнительную, смирительную и предохранительную. К первой относится устройство внутренней стражи, разные «смирительные» учреждения. Внутренняя безопасность обеспечивается мерами предупреждения и пресечения. Вскользь упомянув внутреннюю стражу, автор не развил содержание этого понятия, его задача заключалась в другом. Правда, он пишет о «гражданской страже» как средстве предупреждения насилия, подразделяя ее на стражу ночную, для охраны казны, охраны преступников, содержащихся в тюрьмах и острогах, и стражу от пожаров21.
