Я жизнью жил пьянящей и прекрасной… - Эрих Мария Ремарк
Подтверждаю: «Да, я такой». Понимаю, к чему она ведет. Хочет все разрушить. Она вспоминает только плохое. Ничего другого. Копит обиды. Она никогда не намеревалась жить со мной. Она: «Мы слишком разные. Мы способны только на увлечение» и прочая чепуха.
Глупо в сотый раз упрекать меня за то, что я немец. Бессмысленно объяснять этой козе, что тебе и так хватает забот по борьбе со своими комплексами.
Пусть идет к своим педерастам.
28.04.<1945. Нью-Йорк>
Берлин в окружении. Битвы под землей (туннели подземки), на земле и над землей. Штеттин пал. Регенсбург. Освобождены лагеря военнопленных и концентрационные лагеря. Страшные снимки*. Тысячи умерших от голода. Бухенвальд, Бельзен, Эрла. Люди заперты и заживо сожжены, брошены умирать. Народ поэтов и мыслителей, каким он некогда был, – теперь народ мучителей, убийц. Комендант лагеря Бельзен, Кремер*: «Только около тысячи умирали ежемесячно».
07.05.<1945. Нью-Йорк>
Утром звонил Зальц. Сдача Германии. Радио. Дождь бумаг из государственных зданий. В полдень: еще не официально. Россия еще не согласна.
Ясный, свежий день. В смятении; скорее в снятии напряжения, чем в нагнетании.
02.07.<1945. Нью-Йорк> понедельник
Работал*. Медленно. Несколько дней без жары. Сегодня дождь, прохлада. Прохлада в отношениях и с Наташей. Почти как всегда перед днем рождения. Забастовка СМИ.
Умер Бруно Франк. Сердце. Хотел вчера к Стюарту. Тоже сердце.
Текущие дни. Признания. Без страсти нельзя сделать ничего важного. Найти ее снова. Не любовь. Страсть.
Читал книгу Аннемари*. Обнаружил ее большой талант. Должен был ей об этом сказать, когда она еще была жива.
Телеграмма от Файльхен. Получила посылки с продуктами.
Петер подарила мне книгу Йерке о коврах. Наташа – нож для писем из яшмы.
Н.З.Ф.Б.П. для военнопленных* опубликован. «Фишер» пытался хитрить.
12.09.1945. Нью-Йорк. Отель «Амбассадор»
Уже в июле: атомная бомба. Япония прекратила войну. Американцы высадились в Японии. Мир.
Вчера: попытка самоубийства Того.
День перемирия: гудящие машины. Шум детских пищалок. Вспоминаю идиотский карнавал. Возможно и такое: люди, стоящие на коленях вдоль дороги, в сквере у банка, в церквях.
Отменено рационирование керосина и т. п. Потсдамская конференция и т. п. Германия оккупирована. Мало известий. Противоречия.
Книга сдана*. Начинаю с «Колльерсом».
Новая книга*.
Неурядицы с налогами. Требуют налоги от 1929-го. Может оказаться очень много. Целый вечер просидел с налоговым агентом Мильтоном Капланом. Еврейский Новый год через два дня у родителей его жены. Вряд ли поможет.
Прохладное лето. Часто дождь. Жаркий сентябрь.
Умер Верфель. Сердечный приступ.
Письмо из Швейцарии. Марианна Файльхенфельдт. Дом, Йозеф* и Роза еще там. И одна собака по кличке Шпац.
Пустота и усталость после долгого напряжения войны.
25.01.1946. Нью-Йорк. Отель «Амбассадор»
Несколько недель с Наташей, счастлива, без выходок. Простая жизнь. Чаще всего здесь, иногда на вечеринках, где она внезапно кажется очень далекой; элегантная, гибкая, очень красивая.
21-го вышла из печати*. Смешанная критика.
Письма от Файльхен, Розы. Дом стоит, сад, кажется, в порядке, все очень заросло. Проблемы с деньгами. Налоги и т. д. Несколько лет в Европе ничего не платили. Попытался продать акции в Цюрихе. Невозможно – деньги немцев заблокированы на этот раз Объединенными нациями, которые ищут деньги нацистов. Как часто уже мои деньги оказываются заблокированными! Сообщение из гаража в Париже: машина еще там, нацисты ее не захватили. Но надо заплатить за шесть лет стоянки в гараже, трудности с таможенными лицензиями и т. д.
Уплатил шетьдесят тысяч долларов налогов за 1945-й – лишь предварительная выплата. Не важно, сколько зарабатываешь – остается мало. За исключением биржевых спекулянтов, которые платят двадцать пять процентов.
Зима перемежается теплыми деньками. Сегодня почти май. Несколько недель подряд головные боли. Дважды в неделю врач с тремя шприцами и короткие волны*. Много интервью*, подготовленные книжным месячным клубом. Радарный контакт с Луной. Двести тридцать восемь тысяч миль за две с половиной секунды. Всюду стачки; в данный момент упаковщики мяса и стальная индустрия. Акции растут. Слухи об инфляции.
11.06.<1946. Нью-Йорк>
Сегодня в иммиграционном департаменте с Петер, Максом и Гретой Лион в качестве свидетелей. Заполнили бумаги. Много отказов и долгого ожидания. Милый человек, Сидни Фишер, который нас принял. Позже эксперт, который заявил, что он ценит мою книгу: «Год рождения 1902» (которую написал Глезер). Я не стал отказываться.
Ничего не писал все эти месяцы. Много времени провожу у адвокатов. Налоги, контракты и т. д.
Часто с Наташей.
Письма от Файльхен. Первые известия из Германии. Несколько дней назад от моей сестры Эрны. Живет недалеко от Лейпцига, одна. Муж в плену*. Мой отец, кажется, еще жив. Она видела его в 1944-го. Его жена, душевнобольная, тогда как раз совершила самоубийство. В 1943-м моя сестра Эльфрида* из-за антигосударственного высказывания арестована, приговорена Народным судом, в декабре того же года казнена.
29.07.<1946. Нью-Йорк>
Вчера вечером супруги Зуссман. Рассказывали о концентрационных лагерях в Голландии и Бельзене. Ожидал деталей для книги*. Не услышал ничего, чего бы я ни знал. Были в обменном лагере Бельзене, не в политическом.
Один вечер с Наташей. Еще один с Циннером и Хомолкой, который в воскресенье уехал в Лондон на «Куин Мэри» (впервые в белой униформе вместо серой военного времени). Перед этим вечер с ним. Говорили о его разводе. Резко высказался против финансового регулирования.
25.11.<1946. Нью-Йорк>
Первый вариант книги* почти готов.
Письма от отца. Получил деньги и посылки. Он отправил одну из них моей сестре*, оценив в фунт (лишь столько разрешено) в русскую зону. Слава Богу. Во всяком случае, у него теперь есть деньги, еда, табак, даже трубка (от американца Т. Клейна, через которого он получил деньги и посылки). Другие посылки отсюда и через Швейцарию тоже получены.
Ссора с Наташей. Моя вина. Обедал несколько дней назад с Дэвидом Льюисом. Пошли к нему за рукописью. Угостил хорошим виски. Я крепко выпил. Был зверски пьян. Еще больше опьянел на улице. Пошел с ним и Чарли Эйнфелдом на вечеринку к Шакене. Без приглашения. Был точно сильно пьян. Вспоминаю с трудом. Тельма Фой и другие. Наташа. Говорила, это я еще помню, с Бойером, с которым у нее когда-то была связь. Французская. Разозлила меня. Отошел от нее в другую сторону. Остался, хотя видел, что она уходит. Все равно ничего бы уже не подействовало. Она была, я думаю, взбешена. Позвонил ей на
