Гении разведки - Николай Михайлович Долгополов

— Теперь относительно понятно, почему не попались вы — профессионал. Но как сумели избежать разоблачения и ареста ваши агенты? Святых, кажется, разведприемам не обучали.

— Как вам сказать. Понятно, нашими мерками их профессионализм измерить трудно. Но если проработал со мной человек шесть лет, регулярно ходил на встречи, нигде не попался, значит, его можно смело считать профессионалом.

— То есть за годы работы они превращались в сознательных профессиональных разведчиков. Вы их что, натаскивали?

— Такого слова у нас в лексиконе нет. Это называется обучением от встречи к встрече. Как выйти из дома, как провериться, нет ли за тобой хвоста. Как оценить, какая вокруг тебя складывается обстановка. Кто обращает внимание, есть ли какие-то новые знакомые — люди, до того интереса к тебе не проявлявшие или вовсе не известные. Короче, мы все время даем наметки, советы, на что обращать внимание, чтобы быть в себе уверенным. И с течением времени наши помощники становятся такими, как надо. Каждый помогал нам в своей области. Один — в радиолокации, другой — в авиации, третий приносил данные по высокооктановому бензину, четвертый — знаток отравляющих веществ. Они были профессионалами в своих областях науки и со временем превращались в профессиональных разведчиков, которые знали, как надо себя вести, чтобы не провалиться.

— Владимир Борисович, а тот человек, который сам пришел к вам и информировал относительно секретов их немирного атома, — он так и останется для нас мистером Икс?

— Даю стопроцентную гарантию. Имен наших агентов мы никогда не называли и называть не будем. А тех, кто по тем или иным причинам засветился, вышел, как мы говорим, на поверхность, пожалуйста. Это уже другая ситуация.

— А этот Икс был известным ученым?

— Не очень. Но непосредственным участником важных исследований. Атомную проблему решали крупнейшие университеты — Эдинбург, Ливерпуль… Да, Икс был полностью в курсе их достижений.

— А после войны он сотрудничал с вами?

— С нами? Работал, работал.

— И так же безвозмездно?

— Так же.

— Долго?

— Ну, еще годика три. Затем перешел на преподавательскую работу и некоторые свои разведывательные возможности потерял. Поддерживал с нами контакты время от времени, однако ценной отдачи от него уже практически не было.

— Вы с ним после отъезда встречались?

— Нет.

— Но были же дружны.

— Что делать. Приехал мой сменщик. Принял на связь его и целый ряд моих агентов. У нас такая преемственность всегда существовала.

— И вам не было обидно?

— Обидно — нет. Терять товарищей, расставаться — было больно, да. С такими людьми срастаешься сердцем.

— И вы никогда-никогда не возвращались к