Максим Мосягин - Варшавское шоссе – любой ценой. Трагедия Зайцевой горы. 1942–1943
«В то время как перед южным участком фронта дивизии противник ограничился двумя атаками силой одной роты под Прасоловкой и Малиновским, а в остальном – деятельностью разведывательных дозоров, на северном фланге он постоянно наступал с 4.00 и до позднего вечера большими силами…
Около полудня, атакуя силами полка с обеих сторон от шоссе и такими же силами вдоль дороги Милятино – Бельская, противник все же добился, несмотря на ожесточенный контрудар, глубоких вклиниваний. Контрудары, предпринятые 2-й ротой 66-го танкового батальона особого назначения и 5-й противотанковой ротой (на самоходных установках) 3-го истребительно-противотанкового дивизиона 267-й пд, не принесли никакого успеха…»
Небольшое отступление. 66-й танковый батальон особого назначения был сформирован 30 мая 1942 года в составе двух рот. 2-я рота батальона была сформирована из трофейных советских танков КВ-1, КВ-2 и Т-34. Изначально данное подразделение планировалось использовать в операции на острове Мальта, но в связи с изменившейся обстановкой 2-я рота этого батальона оказалась в подчинении группы армий «Центр». Таким образом, в боях за Зайцеву Гору немецкие войска использовали против наступавших их же оружие.
Итог операции подведен немецким командованием следующим образом: «Операция «Буйвол» прошла полностью планомерно. Намерение противника помешать отходу не удалось. В общей сложности было отбито 34 атаки русских, из них 4 – силами полка, 9 – силами батальона и 21 – силой роты. Как бы тяжелы ни были собственные потери, потери противника во много раз превосходят их. Русская 58-я стрелковая дивизия понесла тяжелый урон. А 413-я стрелковая дивизия в ходе четырехдневных боев была и вовсе разбита»[238].
Описание боев с 11 по 20 марта 1943 года дается немецкой стороной достаточно подробно и красочно. Единственное, что смущает, и довольно сильно, – так это наши потери, подсчитанные немецкой стороной после каждой атаки. Что ни советская атака, так с потерями не менее сотни убитых бойцов и командиров. Не смущают ли тебя, читатель, эти слишком «круглые» цифры? Да и разглядеть в бинокль, кто из наступавших был убит или ранен, довольно проблематично. Потери, конечно, наступавшие советские войска несли, но не такие, как указаны в немецком источнике. Так, например, громкое заявление врага о том, что советская 413-я стрелковая дивизия была полностью разбита, является, мягко говоря, сильно преувеличенным. По скрупулезным подсчетам немецкого командования, собственные потери 267-й пехотной дивизии вермахта в период с 11 по 16 марта 1943 года составили:
убитыми – 131 человек (из них 3 офицера);
ранеными – 519 человек (из них 7 офицеров);
пропавшими без вести – 12 человек[239].
За данный период боевых действий советские войска, по данным ОБД «Мемориал», имели следующие безвозвратные потери:
58-я стрелковая дивизия – 533 человека;
413-я стрелковая дивизия – 410 человек;
114-й отдельный медико-санитарный батальон – 40 человек;
148-я отдельная штрафная рота – 54 человека.
Обращает внимание присутствие в наступлении 148-й отдельной штрафной роты 50-й армии. Использование штрафников практически во всех наступательных операциях Красной армии было обычной практикой. Не стала исключением и многострадальная Зайцева Гора. Даже беглый взгляд на эти данные показывает нам, что советские войска хоть и понесли потери, но не столь катастрофичные, как они представлены в немецких источниках. К тому же надо учитывать, что, во-первых, наступающая сторона несет потери большие, чем обороняющаяся, а во-вторых, наши войска штурмовали долговременную, глубокоэшелонированную оборону противника на одном из ключевых участков Западного фронта.
С боем захватив ряд населенных пунктов в районе Варшавского шоссе, советские части вплотную подошли к следующему важному узлу обороны фашистов – деревне Куземки, но это уже, как говорится, другая история, которая не входит в задачи данной работы.
Подведем итоги. В течение года с февраля 1942 по март 1943 года длились бои за Варшавское шоссе. На некоторых участках шоссе переходило из рук в руки по нескольку раз. И каждый бой сопровождался потерями с обеих сторон. Для нас было ясно, что ключами ко всем позициям являются высота 269,8 и Зайцева Гора. С падением этих позиций открывалась возможность уничтожения всей юхновской группировки врага. Понимало это и немецкое командование. Тем не менее так ли уж нужна нам была именно эта высота? Неужели нельзя было выйти на Варшавское шоссе и перерезать его в каком-либо другом месте? И невольно на ум приходят слова советского барда В. Высоцкого из песни «Высота»:
А можно ее стороной обойти,И что мы к ней прицепились.Но видно, уж точно, все судьбы, путиПод этой высоткой скрестились.
Может быть, и можно было, но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Давайте попробуем определить причины того, почему годичное сражение за Зайцеву Гору, высоту 269,8, Фомино-1, Фомино-2 и другие населенные пункты этой местности далось нам такой большой ценой.
Уже общепризнанным является тот факт, что в конце большого успеха советского контрнаступления зимы 1941/42 года у нашего высшего командования появилась склонность приуменьшать имевшиеся трудности наших войск и недооценивать силы и возможности противника. Но это с высот общей стратегии. Что же касается наших неудач и больших потерь непосредственно под Зайцевой горой, то здесь можно назвать следующие причины:
– был выбран неудачный участок прорыва, почти сплошной лесисто-болотистый район. Трехкилометровый коридор ограничивался с одной стороны Шатиным болотом, с другой стороны – заболоченным лесом и запирался опорными пунктами противника высота 269,8, Фомино-2, Зайцева Гора;
– зная, что лесисто-болотистая местность не имеет дорог с твердым покрытием, и предвидя распутицу, необходимо было позаботиться о прокладывании жердевых дорог от станций Дабужа и Барятино. Но этого сделано не было. Очевидно, командование фронта и армии считало, что до наступления распутицы Варшавское шоссе от Юхнова до Милятино будет очищено от противника и снабжение войск пойдет по дорогам с твердым покрытием; – отсутствие господства в воздухе;
– тыловые части армии и фронта не справлялись с задачами обеспечения войск;
– недостаток положенного по штату вооружения в большинстве дивизий, отсутствие снарядов и мин;
– продвижение вперед без артиллерийской подготовки и поддержки под бомбежками и обстрелом врага изо дня в день, до тех пор, пока в наступающих подразделениях практически не оставалось людей.
Поэтому таким долгим и кровавым оказался путь советских войск на Зайцеву Гору, поэтому так много людей мы потеряли на этом пути.
Был ли кто-то наказан за эти во многом бездарные действия командования? Да, наказанные были, но, естественно, не в штабе фронта, а среди командования 50-й армии:
– был снят начальник штаба 50-й армии генерал-майор Аргунов (так до конца войны он больше этой должности не получил, как и новых званий);
– судили члена Военного совета по тылу Нарышкина и разжаловали в рядовые;
– приговорили к расстрелу начальника дорожного отдела армии – инженера первого ранга Суркова;
– был снят ряд командиров дивизий (69-й стрелковой дивизии генерал Богданов; 116-й стрелковой дивизии полковник Самсонов).
В вопросе о количестве потерь наших солдат в сражении за Зайцеву Гору единства нет и вряд ли когда будет. Называются разные цифры – от 60 до 120 тысяч человек. А почему бы в таком случае не назвать цифру 150 или 200 тысяч? В рамках своего исследования на основании работы с документами в ЦАМО и собственного опыта поисковой работы мы позволим себе назвать более скромную цифру – 60 тысяч убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Откуда мы берем эту цифру? Сейчас объясним. Непосредственно в боях за Зайцеву Гору участвовало десять стрелковых дивизий: 58, 69, 116, 146, 173, 239, 290, 298, 336, 385-я и три танковых бригады: 11, 108 и 112-я. Можно добавить сюда еще 344-ю и 413-ю стрелковые дивизии, которые участвовали в штурме в марте 1943 года. Ряд дивизий вступили в сражение, уже будучи сильно измотанными, понеся большие потери в контрнаступлении под Москвой, – это 173, 239, 290 и 336-я стрелковые дивизии. Их численный состав к интересующему нас моменту составлял в среднем около шести тысяч человек в каждой. Напротив, другие дивизии, такие как 58, 69, 116, 146, 298 и 385-я стрелковые, были абсолютно свежими и полностью укомплектованными, для большинства из них бои под Зайцевой горой были боевым крещением. Эти дивизии насчитывали в своем составе по 10–12 тысяч человек. В документах архива обозначено, что части, действовавшие на данном направлении, потеряли от 50 до 70 процентов личного состава. И так в каждой из десяти стрелковых дивизий и трех танковых бригад, не считая отдельных подразделений, которые сражались на данном участке фронта. Здесь не нужно быть математиком, чтобы подсчитать, сколько мы потеряли за это время солдат 50-й армии на пятнадцатикилометровом участке фронта. Итак, считаем: 4 дивизии по 6 тысяч человек плюс 6 дивизий по 11 тысяч. Получаем общую сумму в 90 тысяч человек. Возьмем опять-таки усредненный показатель потерь по архивным данным в 60 процентов и получим цифру потерь в 54 тысячи наших бойцов. Добавим сюда потери танковых бригад и других отдельных подразделений и получим заявленную нами цифру. Да, наши расчеты несколько грубы и условны, но позволяют заявить более или менее реальную цифру советских потерь противостояния под Зайцевой горой. Даже если мы возьмем за основу нашу цифру потерь, то все равно становится просто страшно, сколько людей погибло на небольшом участке фронта в боях, которые в сводках Совинформбюро именовались не иначе как бои местного значения. А закончить эту главу нам бы хотелось словами одного из участников этих боев О.М. Обухова:
