Игорь Пыхалов - За что сажали при Сталине. Как врут о «сталинских репрессиях»
«Уже без подсказки, глубоко запрятав свою совесть, писал заключения и по другим делам. Лишь изредка отмечал отдельные факты нашей деятельности. Эти записки лежат теперь передо мною… Вот гр-ка В***на (единоличница) – выкрикивая антисоветские лозунги, избила колхозника, причинив тому многочисленные увечья. Осуждена тройкой за теракт к 10 годам лагерей. Реабилитирована. Гр-н П***ов – пользуясь служебным положением, расхищал колхозное имущество. Осуждён тройкой по Закону от 7 августа 1932 г. и контрреволюционный саботаж к расстрелу. Реабилитирован. Гр-н К***ев – 6 раз судимый уголовник, выкрикивал антисоветские лозунги, в рабочей столовой угрожал присутствовавшим коммунистам расправой. Осуждён тройкой за антисоветскую агитацию к 5 годам лагерей. Реабилитирован. Кулацкая банда Ш*** – занималась убийствами советских и партийных работников. Осуждены тройкой НКВД за теракты к расстрелу. Реабилитированы.
Реабилитирован… Реабилитирован… Реабилитирован…»[413].
Но если к пострадавшим от Советской власти уголовникам нынешние борцы с тоталитаризмом относятся прямо-таки по-отечески, применяя к ним, как и к большинству «репрессированных», своеобразную «презумпцию реабилитации», то существует и другая категория осуждённых, к которой подход прямо противоположный. Вот что говорит по этому поводу в одном из интервью главный идеолог «перестройки» Александр Яковлев:
«– Хочу задать вам вопрос как председателю Комиссии при президенте России по реабилитации жертв политических репрессий. Сравнительно недавно – едва ли не за месяц до своей смерти – сын Берии Серго подал прошение о реабилитации своего отца. Вы рассматривали это заявление?
– Здесь имеют место два положения. Говоря строго юридически, и Берия, и Ежов, и Ягода, и Абакумов должны быть – и это страшно даже произнести – реабилитированы. Потому что они расстреляны за то, чего они не делали: ни шпионами нескольких разведок, ни диверсантами и тому подобное они не были. Но это – палачи, убившие миллионы людей! Значит, их надо судить заново и как бы заново расстреливать. Но пока я жив, пока остаюсь председателем названной комиссии, я не только не буду ставить этот вопрос, но и обсуждать его. У нас осталось ещё около 400 тысяч нерассмотренных дел по реабилитации невинных людей, осуждённых по приказам Берии и иже с ним. Я понимаю сыновние чувства уже покойного Серго Берии, но я должен считаться с чувствами детей и родственников миллионов безвинно убитых людей!»[414]
Итак, господин Яковлев без тени смущения признаётся, что не собирался и не собирается подходить к вопросам реабилитации «строго юридически». Одно непонятно – каким источником сокровенных знаний пользуется бывший главный идеолог ЦК КПСС, когда без рассмотрения дел по существу, не дожидаясь решения суда или хотя бы «филькиной грамоты» в виде постановления своей собственной комиссии, объявляет одних «палачами, убившими миллионы людей», а других – «невинно осуждёнными»?
А между тем, в сталинском СССР законы соблюдались, что был вынужден отметить даже либеральнейший Алексей Казанник, назначенный на должность Генерального прокурора РФ 5 октября 1993 года, на следующий день после расстрела Дома Советов:
«Знаете, я ведь шестидесятник. На юридическом факультете Иркутского университета нам давали – была хрущёвская оттепель – задания написать курсовую работу на материалах тех уголовных дел, которые расследовались в тридцатые-пятидесятые годы. И к своему ужасу, ещё будучи студентом, я убедился, что тогда даже законность в строгом смысле слова не нарушалась, были такие драконовские законы, они и исполнялись»[415].
Более того, нередкими были в те времена и оправдательные приговоры. Так, во второй половине 1936 года судами было оправдано 8,1 % обвиняемых по ст.58–10 (антисоветская агитация), в 1937 году – 2,4 %, в 1938-м – 5,7 %[416]. Для сравнения: в 2001 году российские суды вынесли 0,5 % оправдательных приговоров, в 2002-м – 0,77 %, а в I квартале 2003 – целый 1 %[417].
«Царица доказательств» по-американски
Пару слов следует сказать и об излюбленном аргументе обличителей «сталинского произвола» – дескать, все тогдашние обвинения строились исключительно на личных признаниях «врагов народа», а вещественные доказательства при этом якобы отсутствовали.
Во-первых, а откуда, собственно говоря, это известно? Следственные дела «репрессированных» остаются засекреченными, проверить обоснованность обвинений мы не можем, а верить на слово предателям, вроде Александра Яковлева, вряд ли стоит. Остаётся только гадать: действительно ли там нет вещдоков? А может, всё-таки есть? Или имелись, но исчезли после того, как в этих делах порылись хрущёвские или горбачёвские комиссии по реабилитации?
А главное, какого рода доказательств ждут господа «реабилитаторы»? Или они полагают, что заговорщики должны вести протоколы своих собраний, а шпионы составлять регулярные отчёты о своей шпионской деятельности? Вспомним, например, известный эпизод русской истории – заговор против императора Павла I, который заведомо имел место, более того, увенчался успехом. При этом вся «документация» свелась к листочку бумаги со списком заговорщиков, который организатор заговора петербургский военный губернатор граф Пален носил в своём кармане и, можно не сомневаться, в случае провала сумел бы уничтожить.
В подобного рода делах собрать вещественные доказательства крайне трудно. Посмотрим, например, какими методами добиваются осуждения виновных в шпионаже в Соединённых Штатах.
Эрл Эдвин Питтс, сотрудник ФБР. В конце 1980-х предложил свои услуги КГБ. Сотрудничал с советской, а затем и российской разведкой до октября 1992 года. Узнав от очередного сбежавшего на Запад любителя колбасы и свободы о том, что Питтс – бывший советский агент, американские контрразведчики подослали к нему в августе 1995 года провокатора, который предложил продолжить работу на российскую разведку. В течение следующих 16 месяцев агенты ФБР старательно изображали из себя сотрудников СВР, получая от Питтса секретные материалы и платя за это деньги. Наконец 18 декабря 1996 года Питтс был арестован. Первоначально он категорически отрицал предъявленные ему обвинения, однако 28 февраля 1997 года всё-таки признал себя виновным. Это добровольное признание было связано с существующей в США практикой судебных сделок: Питтсу предложили признать свою вину и сотрудничать со следствием в обмен на гарантию того, что для него не будут требовать пожизненного заключения. В результате гуманный американский суд приговорил его всего лишь к 27 годам заключения[418].
Роберт Стивен Липка. В 1965–1967 гг. во время службы в Агентстве Национальной Безопасности (АНБ) сотрудничал с советской разведкой, затем прервал контакты в связи с демобилизацией. Выдан предателем, бывшим генерал-майором КГБ Олегом Калугиным. Чтобы добиться осуждения Липки к нему был послан сотрудник ФБР, который, представившись «капитаном Никитиным», предложил продолжить сотрудничество. И хотя, получив 5 тысяч долларов задатка, Липка так и не передал «капитану Никитину» никакой информации, 23 февраля 1996 года он был арестован. Во время судебного процесса он признался в том, что сотрудничал с КГБ, и был приговорён к 18 годам тюремного заключения[419].
Рональд Уильям Пелтон, бывший сотрудник АНБ. В 1980 году начал сотрудничество с советской разведкой. Был выдан перебежчиком Виталием Юрченко, однако затем Юрченко неожиданно вернулся в СССР. Несмотря на то, что агенты ФБР установили подслушивающие устройства в рабочем телефоне Пелтона, в его квартире, машине, а также в квартире его любовницы, никаких улик против него получить не удалось. В результате пришлось прибегнуть к помощи «царицы доказательств». 24 ноября 1985 года Пелтон был вызван на допрос, где его ознакомили с показаниями Юрченко и предложили признаться в передаче секретных сведений советской разведке, пообещав отнестись к его поступкам «со снисхождением». Однако получив признание Пелтона, ФБР немедленно его арестовало. Несмотря на то, что кроме разговора с сотрудниками ФБР, других улик против Пелтона представлено не было, в июне 1986 года жюри присяжных признало его виновным. В результате он был приговорён к трём пожизненным срокам[420].
Наконец, Олдрич Хейзен Эймс, высокопоставленный сотрудник ЦРУ, который сотрудничал с советской разведкой начиная с 1985 года, передав ей множество ценных сведений. Никаких законных улик против него у американской контрразведки не было. По официальной версии, Эймс был заподозрен в шпионаже из-за того, что его расходы превышали официальные доходы. Но скорее всего, он был предан кем-то в Москве. ФБР надеялось взять Эймса с поличным, однако ничего из этого не получилось. В результате 21 февраля 1994 года он был арестован, а затем в соответствии с существующей в США практикой заключил с судом сделку, признав себя виновным в шпионаже. 28 апреля 1994 года он был приговорён к пожизненному заключению без права помилования[421].
