Сергей Ковалев - Загадки Шестого континента
Сразу же после окончания Второй мировой войны наше политическое руководство и командование ВМФ Союза ССР вернулись к идее Большого океанского флота.
Подобная идея родилась в кремлевских кабинетах в середине 1930-х годов. Опасаясь, что появление превосходящих сил Королевского флота Великобритании или Франции у наших северных и тихоокеанских берегов реально, Иосиф Сталин приступил к созданию Большого океанского флота СССР.
В 1936 году советские кораблестроители предложили начать его создание со строительства главной ударной силы в виде суперлинкоров проекта 23 (типа «Советский Союз») и тяжелых крейсеров проекта 22. Но все планы перечеркнуло нападение на Польшу фашистской Германии.
После завершения боев Второй мировой войны и быстрого превращения наших недавних союзников в борьбе с нацистами в непримиримых противников СССР, советскому военно-политическому руководству пришлось принимать экстренные меры по укреплению обороноспособности страны, в том числе и по снижению угроз с океанских направлений.
Сначала этот выбор был не слишком сложным. Наши арктическое и дальневосточное океанские направления были хорошо известны и надежно прикрыты Северным и Тихоокеанским флотами. Но неожиданно появилось новое океанское направление, о котором ранее в планах главного командования советского ВМФ не упоминалось. Вернее, до начала Второй мировой войны его никто серьезно не рассматривал. Это — Южная Атлантика. Ведь оно было чрезвычайно удалено как от стран Старого и Нового Света, так и от СССР. В лучшем случае здесь нечасто появлялись транспортные суда из различных стран мира, крейсеры и канонерские лодки Франции, Великобритании и Испании, базировавшиеся на африканские или южноамериканские порты, либо редкие германские крейсеры, по транзитному маршруту быстро уходившие на Тихий океан. Но Вторая мировая война показала, что не защищенная французскими и британскими военными кораблями и боевой авиацией Южная Атлантика весьма лакома для командиров океанских охотников-рейдеров, в первую очередь — гитлеровских. Появилась даже информация, что в конце 1940-х годов Сталин задумал специально создать для нее Антарктический флот.
Меж тем одним из важнейших итогов развития военно-морского искусства в прошедшей войне стало абсолютное подтверждение неспособности крупных артиллерийских надводных кораблей решать ряд главных тактических задач, для которых они строились, и особенно — вдали от собственных баз. Линейные корабли и линейные крейсеры, «карманные линкоры» и тяжелые крейсеры достигали успеха лишь эпизодически, преимущественно при действиях в локальных условиях и против слабого противника. Встречая организованное сопротивление современных сил и боевых средств, они или гибли, или отказывались от решения возложенных на них задач. Наглядными примерами стали гибель германских линкора «Бисмарк» и броненосца «Адмирал граф Шпее», японского линкора «Синано», английских линкора «Принц оф Уэлс» и линейного крейсера «Рипалс». Успешнее действовали вспомогательные рейдеры, замаскированные под торговые суда, которые опирались на различные тайные базы и опорные пункты за пределами границ рейха. Еще более успешными были рейды подлодок гросс-адмирала Деница. И, что особо важно, практически сразу же после капитуляции стран Оси (Германия — Италия — Япония) внимание американских и английских политиков и военных обратилось в сторону берегов СССР, страны, которая вместе с ними вышла из мировой войны победительницей. И, если судить по их последующей реакции, то как США, так и Великобритания реально испугались нашего дальнейшего усиления. Причем не только с военной точки зрения. Неудивительно, что одним из элементов снижения мирового влияния СССР и стало наше всемерное блокирование в пределах наших же государственных границ, как когда-то это было сделано с Третьим рейхом. Правда, в отличие от фашистской Германии, географически закрытой пределами Северного и Балтийского морей, Советский Союз имел практически круглогодичный свободный выход в Мировой океан на Севере и на Дальнем Востоке. Но здесь-то и существовали серьезные проблемы. На севере только Мурманск можно было использовать круглый год. А на Дальний Восток промышленные грузы и сырье еще надо было доставить по единственной Транссибирской железной дороге. И не иначе! А что же Южная Атлантика?
Успешное ведение нацистами крейсерских операций в различных районах Мирового океана показало, что южная часть Атлантики и пролив Дрейка, накоротко соединяющие Атлантический и Тихий океаны, находясь далеко от советских берегов, могут, как реально укреплять государственную безопасность СССР, так и реально угрожать ей. Особенно — в случае закрытия для советского флота балтийских и черноморских проливов и чрезвычайно сложной ледовой обстановки на Севморпути. Конечно, существовал еще один путь — через Атлантику, вокруг Африки, через Индийский океан и далее — по прибрежным тихоокеанским морям на Камчатку. Протяженность маршрута и время в пути приблизительно такие же, как и через пролив Дрейка. Однако он был пригоден лишь для мирного времени. В случае начала боевых действий проходы через Малаккский и Сингапурский проливы всегда можно было перекрыть. А если проложить его вокруг Австралии, то он значительно удлинялся и приносил нашей стране дополнительные крупные финансовые затраты. Неудивительно, что буквально сразу же после окончания Второй мировой войны, правда с различными целями, южно-атлантическое океанское направление привлекло особое внимание, как в странах новорожденного Североатлантического блока (НАТО), так и в СССР. Об освоении и значении районов субантарктики для наших недавних союзников по антигитлеровской коалиции уже рассказано. Стоит лишь добавить, что с вводом в строй ВМС США подводных атомоходов, один из американских первенцев «Тритон» — во время кругосветного плавания в феврале — мае 1960 года успешно прошел через пролив Дрейка. За ним пошли другие. Не стали отставать от американцев и в нашей стране.
В годы Второй мировой войны крупные артиллерийские надводные корабли стали тяжкой обузой для всех флотов мира. Они откровенно уступили ведущую роль в войне на море авианосной авиации и атомным подлодкам. Признали это и в СССР, тем более что в составе нашего ВМФ не было новых линкоров и линейных крейсеров, но в первую очередь — авианосцев, способных вдали от советских баз прикрыть своих флагманов с воздуха. Зато прошедшая война дала богатый опыт использования подводных лодок, в том числе и при значительном отрыве от основных баз. Первый такой опыт был получен при переводе отряда тихоокеанских подлодок для усиления Северного флота в 1942–1943 годах. Тогда мы потеряли лишь подводный минный заградитель Л-16, который был случайно потоплен в Тихом океане японской или американской подлодками. Но остальные пять субмарин стали своевременным и весьма важным подкреплением Северному флоту, потерявшему в 1942 году большую часть подлодок, с которыми он вступил в Великую Отечественную войну. Конечно, в успешности перехода значительную роль сыграло предоставление нашими тогдашними союзниками своих баз и судоремонтных заводов. В новых политических условиях на эти базы советский ВМФ, конечно, уже не мог рассчитывать. Но что-то нужно было предпринимать!
Первым реальным шагом стало прибытие в 1946 году к берегам Антарктиды китобойной флотилии «Слава». Хорошо или плохо, но, в случае необходимости, советские подводники могли рассчитывать на возможность пополнения с нее запасов топлива, пресной воды и продовольствия. Активно заработали и наши дипломаты.
Несмотря на то что у власти в Аргентине находился генерал Хуан Д. Перрон, который после войны умудрился укрыть на своей территории большое количество нацистов, наши «мидовцы» все же добились, чтобы суда под красным флагом могли заходить в аргентинские порты. Потом у них появилась возможность посещать порты Бразилии и отдельных стран Африканского континента. Со временем это право распространилось и на советские боевые корабли и подлодки. Конечно, к началу 1960-х годов о создании советского Антарктического флота уже вряд ли кто думал всерьез, но прикрывать наши торговые суда в Южной Атлантике советский ВМФ уже получил реальную возможность.
В начале 1950-х годов в состав наших флотов стали поступать новейшие по тем временам дизель-электрические подлодки: большие океанские проекта 611 и средние, но также способные действовать в океанах — проекта 613. Всего к 1958 году было построено 25 больших и 215 средних подлодок данных проектов. Практически сразу же их стали вооружать ракетным оружием. С поступлением лодок в состав ВМФ началось их интенсивное освоение. Однако события Карибского кризиса в 1962 году ясно показали крайнюю ограниченность возможностей относительно современных советских дизельных подлодок в океанском экваториальном плавании. Да еще в условиях мощного противодействия сил НАТО. Даже неспециалистам стали ясны преимущества атомных подлодок. Но у нас имелось всего несколько таких кораблей. Поэтому к освоению нового океанского направления боевой деятельности ВМФ все же пришлось привлекать именно дизельные субмарины. А их экипажи — ставить в неимоверно сложные условия службы и жизнедеятельности.
