Майкл Карвер - Битва под Эль-Аламейном. Поражение танковой армии Роммеля в Северной Африке
После этого на фронте наступило затишье, продолжавшееся до четырех часов, когда в наступление были брошены главные силы противника. В предыдущую ночь Роммель решил двинуть 21-ю танковую дивизию и половину армейской артиллерии с юга. Эти силы должны были соединиться с 15-й танковой дивизией, дивизией «Литторио» и частью дивизии «Арьете» для наступления на гряду высот «Почка», а 90-я легкая дивизия при поддержке всех исправных «Юнкерсов-87» должна была атаковать позиции австралийцев. В течение ночи 90-я легкая дивизия и дивизия «Триест» выдвинулись к югу от Сиди-Абд-эль-Рахмана, но продолжительные воздушные налеты задержали их продвижение к северу от позиций 21-й дивизии и дивизии «Арьете». Перестроение, выполнявшееся под личным руководством Роммеля, сильно затруднялось непрерывными бомбежками и артиллерийским огнем. В четыре часа (по времени 8-й армии) наступление началось. Оно было встречено «убийственным огнем», потери были тяжелы, и противник был вынужден отступить. В этот вечер танковым немецким дивизиям и 90-й легкой дивизии пришлось организовать оборонительный заслон. Отступление едва не заставило Роммеля потерять последнюю надежду, в своем письме он писал жене о надвигающемся поражении и о том, что не переживет его.
Фишеру это отчаянное наступление виделось ударом двух колонн по 40 танков, которые намеревались обрушиться на 10-й гусарский полк. При атаке они открыли свой правый фланг стрелковой бригаде, очевидно не подозревая о ее существовании. Немцы были остановлены и отступили, после чего гусары сообщили об уничтожении 12, а стрелки – 13 танков, большая часть которых была уничтожена огнем противотанковых батарей. В половине шестого атака была отбита, хотя южная группа противника продолжала атаковать, поливая огнем позиции стрелковой бригады в течение долгого времени после наступления темноты.
В это время была получена депеша, которую неправильно поняли, так как были уничтожены кодовые таблицы, в которой Босвайл писал, что батальон будет сменен в «самое подходящее для обеда время». После наступления темноты адъютант, будучи единственным не раненым старшим офицером, решил эвакуировать всех раненых. Оставшиеся задержатся, чтобы передать позиции смене. Смена не пришла, а транспорт так и не появился. В половине одиннадцатого роты «A» и «B» начали отход в тот момент, когда наша артиллерия начала обстреливать районы расположения противника в 1200 ярдах к северо-западу. Танки и другой транспорт направились на «Бекас», и в четверть двенадцатого штаб батальона и его остатки без всяких происшествий прибыли на основные позиции.
Командование стрелковой бригады утверждало, что стрелки подбили 76 танков и самоходных орудий. После того как сражение было окончено, на поле боя нашли 27 танков. Но даже и такое число можно считать замечательным подвигом, за который Тернер был удостоен креста Виктории, а Калистан медали «За безупречную службу», да и многие другие герои получили свои награды. Даже Роммель признал, что это была в «высшей степени мощная противотанковая оборона».
Артиллерийский огонь, который настиг немецкие танки у «Бекаса» в середине ночи, велся для поддержки новой попытки 1-й бронетанковой дивизии захватить «Вальдшнеп» при поддержке моторизованной пехоты Ли. Бриггс сначала думал, что стрелковая бригада была смята, потом – что она отступила, исчерпав боеприпасы. В половине пятого от пехоты по-прежнему не было никаких известий, и истинная обстановка была выяснена только в восемь часов утра.
Тем временем началась на скорую руку подготовленная атака всех сил Ли. 4-й Королевский суссекский полк неудачно начал, вступив в перестрелку с 1-м гордонским полком у «Абердина». Одна рота атаковала расположение немецких танков. После чего через 2 мили, захватив 200 пленных и пять 88-мм орудий, командир решил, что достиг заданного рубежа. Было уже половина второго. Грунт был очень твердым, окапываться пришлось с большим трудом. Рота совершенно оторвалась от бригады. Вскоре после рассвета, находясь на открытой позиции к северо-западу от гряды высот «Почка», она была атакована немецкими танками, которые сначала выбили все противотанковые орудия. В половине восьмого рота была окружена, и часом позже оставшиеся в живых отправились в плен, оставив на высоте 60 убитых.
Пока происходили эти прискорбные события, йоркширский драгунский полк, потеряв один эскадрон, был вынужден отступить. На юге 2-й Королевский суссекский полк был прижат на гряде высот «Почка» к земле интенсивным огнем, но держался, хотя командир полка был убит. 5-й батальон находился в затруднительном положении и не смог занять намеченные позиции. Лейтенант Джон Монтгомери, офицер разведки 2-го Королевского суссекского полка, записал в своем дневнике:
«Рано утром полковник отбыл на своем бронетранспортере, чтобы посмотреть, что делается в передовых ротах. Он поступил бы осмотрительнее, если бы пошел пешком, так как его транспортер, украшенный флагом, несомненно, привлек внимание противника. Так как в это время я был у телефона, то видел, куда он поехал, и через несколько минут понял, что он отправился в роту «А», которая занимала позиции на правом фланге переднего края.
По пути к расположению роты «А» надо было пересечь минное поле, на котором всегда можно было наткнуться на противопехотную мину. Я отправился с командного пункта к траншее, где находились наши артиллеристы с противотанковых орудий. От траншеи путь к позициям роты «А» уходил вправо, к дальней части гряды. Прикрытие было неплохим; низкорослый кустарник и мертвое пространство, невидимое с противоположной стороны гряды. Продвигался я медленно, так как приходилось все время оглядываться и не забывать смотреть под ноги, чтобы не попасть в ловушку или не наступить на противопехотную мину. Я был уже в 100 ярдах от расположения роты «А», когда возле моей головы просвистели две пули. Не было сомнений, что они предназначались именно мне. Я упал на землю и начал выполнять старый боевой прием «ползи и смотри», который мы сотни раз отрабатывали в учебных лагерях в Кенте. Правда, на этот раз сцена выглядела более реалистично.
С земли я не мог ничего видеть и полагал, что нахожусь вне поля зрения снайпера. Но зато теперь я не был уверен, что это лучший путь к расположению роты «А». Поэтому я пополз назад и через несколько минут свалился в траншею к артиллеристам. Рой Лейвуд, усатый и небритый, приветствовал меня. «Вы знаете, что наш полковник убит?» – спросил он. Новость настолько ошарашила меня, что на мгновение я растерялся. Я все время находился рядом с полковником. И теперь, когда его не стало, мне казалось, что в сражении произойдут плохие перемены. В течение некоторого времени я не мог представить себе, что Кеннет Хупер, которого мы хорошо знали как ротного командира, а затем как молодого и энергичного командира батальона, был мертв.
Об обстоятельствах его гибели мне рассказал позже Кейт Такер, который, как ротный командир, был на своем командном пункте, когда к нему приехал Кеннет Хупер на своем бронетранспортере. Полковник вышел из машины, спрыгнул в траншею и заговорил с Кейтом Такером. С самого начала он предупредил полковника, чтобы тот не поднимался во весь рост, так как бруствер траншеи прекрасно просматривается противником, на позициях которого немало снайперов. Кроме того, было похоже, что у противника справа расположена противотанковая батарея. На это полковник возразил, что ему надо взглянуть на позиции противника, и, хотя Кейт Такер снова предупредил его, что это слишком рискованно, он настоял на том, чтобы встать и посмотреть через край траншеи. Оттуда был виден небольшой участок обороны противника, и полковник мог сделать какие-то выводы. Такер, который тоже встал и выглянул из окопа, обернулся и увидел, что полковник тяжело повалился на дно траншеи. Он бросился к командиру, чтобы помочь ему, и увидел, что пуля попала полковнику в лоб. Кеннет Хупер был мертв».
«Наверху» мало знали о действительном положении на передовых позициях, мало знал даже Ли, хотя от танкистов Фишера поступило сообщение о том, что они видели колонну пленных, шедших на запад с того места, где, как они полагали, находились позиции 4-го суссекского полка. На рассвете при первых лучах солнца 9-й уланский полк выступил в направлении высоты 33. Бэйс тоже позже повернул туда. Но без десяти семь бригаде было приказано остановиться, так как планы высшего командования изменились, и фронт должен был принять под свое начало генерал Гейтхауз. Бригада немного отступила и позавтракала, а в это время противник добивал 4-й суссекский полк и йоркширский драгунский полк. Все это вызвало в войсках горечь и привело к взаимным обвинениям.
Действительно, в тот момент Монтгомери решил оставить попытки прорваться через район гряды высот «Почка». Он вызвал на совещание Лиса, Ламсдена и начальников их штабов в восемь часов утра 28 октября. На этом совещании было решено, что участок «Вальдшнеп» должен стать рубежом обороны, который временно будет удерживать Гейтхауз, а потом Лис. 1-ю бронетанковую дивизию нужно скорее отвести в тыл для отдыха и реорганизации. Ламсдену предстояло продвинуться на запад наступлением австралийской дивизии, которое должно было начаться следующей ночью. Теперь стало ясно, что 21-я немецкая танковая дивизия движется на север, и Королевским военно-воздушным силам надо было наносить удары по району Тель-эль-Аккакира, где, как полагали, сосредоточивался африканский корпус. Позже в течение дня Хардинг получил приказ двигаться к станции Эль-Аламейн.
