Кому на Руси сидеть хорошо? Как устроены тюрьмы в современной России - Меркачёва Ева Михайловна

— Сырость, вонь, со стен все сыпется[25], — рассказывает Роман.

Но потом, уже без сотрудников больницы, он нам рассказал о других причинах своего поступка.

— Когда я был в СИЗО, там действовали «активисты», которые выбивали явки с повинной, — говорит Роман и называет Ф. И. О. (все данные мы передали для расследования). — И вот эти «активисты», знаете теперь где? Они в ОТБ, их сюда вывезли. Они свободно ходят по лагерю. Один из них, когда меня закрыли в ШИЗО, пришел туда, куда, как вы сами видели, даже не каждый сотрудник может свободно пройти. Он подошел к двери моей камеры, смеялся, спрашивал: «Как ты?» Поднимите камеры видеонаблюдения, проверьте.

Мы просим представителя Управления ФСИН провести проверку.

Роман рассказывает про то, что в принципе происходило в Саратове с пытками. Если в двух словах — били (а может, и сейчас бьют?) на разных этапах.

— Когда нас доставляют в Кировский районный суд Саратова, нас избивает полицейский конвой. В суде есть лестница, она снизу не просматривается камерами видеонаблюдения, вот когда по ней ведут, на каждой ступеньке наносят удары. Это наказание тем, кто отказывается писать явки с повинной и сотрудничать со следствием.

— Но это на стадии следствия, а в колонии ведь такие явки уже не нужны?

— Конечно, нужны. В ИК-13 ради этого главным образом и создавался актив. Его называют теперь ДПД (добровольные противопожарные дружины). Они принимали этапы. Вот как это происходит: «активисты» выстраиваются в колонну с обеих сторон, а ты должен с сумкой в руках через этот строй пробежать. Каждый тебе наносит удар. При всем этом присутствовал начальник подполковник Паськов[26]. Ты бежишь, тебя бьют, а он смотрит на все, курит и иногда замечает, что слабо бьют, надо сильнее. После строя тебя отводят в кабинет к «активисту» К. Ставят на колени перед ним. Потом ведут в спальную секцию, где ставят на растяжку и требуют кричать: «Я люблю администрацию». Если ты отказываешься, тащат в туалет, окунают в унитаз с водой.

— Но потом больше не трогают?

— Вы что?! Потом еще они же заставляют явки с повинной писать. Без разницы в чем, говорят: «Придумай себе какое-то преступление и покайся в нем». Из пыток, которые применяют, особенно запомнилась мне, когда тебя связывают и начинают выливать на лицо и голову воду. На меня три ведра вылили. Я захлебывался. Страшно это все. Некоторых осужденных «активисты» в качестве наказания трамбовали в сумки. Это такие дорожные большие сумки, они туда человека любой комплекции умудрялись запихнуть. Застегивали молнию и с этой сумкой ходили, потом ее оставляли где-нибудь.

— Про пытку водой мы слышали раньше, — говорит Андрей Бабушкин. — Это «традиция» пришла из Омска. А вот сумки — это что-то совершенно новое.

— Считается, что в ИК-13 недавно произошел бунт, но на самом деле вот как это было. Один из «активистов» ударил «обиженного», мужики заступились. И всё. «Активистов», 55 человек, изолировали в первом отряде. Они теперь боятся выходить.

Среди «активистов», которые сейчас находятся в ОТБ, есть некий С. Он, как говорят другие осужденные, обливал мочой Ахмедова и всячески издевался над погибшим.

Еще один осужденный рассказал нам, что помощники «активистов», которые сейчас оказались под следствием по делу о пытках, находится в ОТБ. По их данным, они заняли место своих бывших «руководителей».

— Они также вымогают с нас деньги, — рассказывает Н. — Сейчас боятся, не бьют, но посмотрите — они скоро почувствуют свою власть. Они уже сейчас дружат с оперативниками, которые остались от прежнего состава. У них лучшие палаты, я видел у них мобильники. Через пару месяцев все вернется на круги своя!

Новый начальник больницы от всей этой информации немного в шоке, скажем мягко. Все это предстоит проверять. Но непохоже, что осужденные врут. Они называют одни и те же имена. По-хорошему, всех сотрудников, которые были в больнице в ее бесславный пыточный период, нужно увольнять. Но кем их заменить? Зарплата у младшего инспектора в саратовских учреждениях чуть больше 10 000 рублей. Став сержантом, он может рассчитывать максимум на 20 000. Сейчас некомплект младшего состава почти 50 % (!). И кто захочет идти работать в больницу, про которую теперь знает весь мир?!

— Когда я услышал о пытках шваброй, то не поверил, — говорит в прошлом начальник Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по Саратовской области Леонид Шостак (был уволен в 2009 году). — Я историк по образованию. Но так случилось, что попал в тюремную систему в 1976 году и почти 40 лет в ней проработал. Такого в те годы не было. Не знаю даже, почему появились подобные зверства. Мне в свое время мама сказала: «Если ты в заключенных не будешь видеть людей, лучше там не работай».

Пытки, как говорят, появились, когда ГУФСИН возглавил генерал Александр Гнездилов. В ту пору в СИЗО и колониях особенно часто стали давать явки с повинной… В Саратовской колонии до сих пор сидит осужденный спортсмен Максим Бурбин, который получил срок по свидетельству тех, кого пытали. Бывший член ОНК Саратовской области Николай Скворцов (он вышел из состава комиссии после этой истории) собрал доказательства, принес их прокурору.

— Я ходил к нему в течение двух лет по два-три раза в месяц, — говорит Николай Скворцов. — И ничего не произошло. Абсолютно.

Сейчас в некоторых колониях Саратовской области, мягко говоря, неспокойно. В одной колонии арестанты убили осужденного. Нам показывают видео, на которых осужденные посылают сотрудников на три буквы, бросаются на них. УФСИН борется, как считает нужным: вводит спецназ, собирает материалы о дезорганизации. Но мы считаем, что стоило бы попробовать сесть за стол переговоров. Большинство людей не хотят играть в «активистов» и блатных, они просто надеются спокойно отбыть свой срок и выйти на свободу — неизнасилованными и неискалеченными.

Рассказы жертв пыток

«После пыток они ели пирожные»

Бизнесмен и бывший помощник депутата Госдумы провел в ОТБ собственное расследование. Александр Мухортов (на одном из опубликованных в сети видео есть кадры, где его зверски мучают) фиксировал все, что там происходило не только с ним, но и с другими. Составлял списки палачей-«активистов», сотрудников, с чьего ведома и по чьему поручению они действовали, представителей надзирающих инстанций, которые не могли не знать о концлагере (именно так ОТБ называли арестанты).

— Я пробыл в самом сердце ада полгода, передо мной стояла задача выжить и не потерять веру во все человеческое, — говорит он о Саратовской туберкулезной тюремной больнице.

Александр Мухортов: фото до попадания в тюрьму и фото, сделанное за решеткой

ФСИН уже сама дала оценку произошедшему: руководители регионального управления, начальник тюремной больницы и его замы уволены с формулировкой «по отрицательным мотивам». Все материалы, которые ФСИН собрала во время служебной проверки, переданы следствию. Но все ли имена извергов, их покровителей и жертв известны? Не думаю. Иначе мы были бы свидетелями чистки во многих ведомствах.

Александр (вопросы передали ему через адвоката) находится в одной из колоний Саратовской области (его потом перевели из региона в целях безопасности по нашей просьбе, тем более что по закону он имеет право отбывать наказание по месту проживания). И все равно с его стороны решение поведать о пытках из-за решетки — подвиг. Он отлично понимает, чем рискует, ведь в Саратове еще при должностях многие, кто хотел бы заткнуть ему рот.

И вот мы начинаем беседу.

— Александр, как вы оказались за решеткой?

— Я бизнесмен, писатель, был помощником депутата Госдумы, к моменту ареста приступил к работе помощником председателя городского собрания Сочи. В курортном городе меня многие знают, я был довольно состоятельным человеком, даже занимался меценатством. А следствие меня обвинило в разбое, выставило гопником, который грабит дачи.