Алексей Исаев - Антисуворов. Десять мифов Второй мировой
«Ставка Верховного главнокомандования приказывает:
1. На Брянском фронте немедленно приступить к развитию полевых укреплений на занимаемых позициях войсками фронта на глубину дивизионной оборонительной полосы (до 10–12 км).
Инженерные работы произвести с таким расчетом, чтобы батальонные районы были готовы не позже 15.05.1942 не только по переднему краю, но и в глубине.
2. Работы на армейских тыловых рубежах развернуть на важнейших направлениях силами армейских и фронтовых резервов.
3. При организации работ особое внимание уделить устройству наблюдательных и командных пунктов, ДЗОТов, запасных огневых позиций для пулеметов, минометов, орудий ПТО, ПТР и артбатарей. Система огневого заграждения перед передним краем и в глубине обороны должна обеспечивать взаимодействие огневых точек и прикрывать орудия противотанковой обороны.
4. Особое внимание уделить надежному укреплению населенных пунктов, дефиле, перекрестков и узлов дорог. Все дороги перекопать рвами, а на переднем крае и заминировать с тем, чтобы всегда можно было разминировать любой участок и открыть проходы для наших войск на случай наших наступательных действий. Все работы, связанные с применением ВВ и минированием, занести точно на стотысячную карту, имея последнюю в штабах дивизий и армий.
Оборону населенных пунктов строить по системе перекрестного и фланкирующего огня пулеметов и ПТР с широким применением минных заграждений, фугасов, МЭП и т. д. При этом подготовку населенных пунктов в глубине обороны до тыловой оборонительной полосы производить силами тыловых частей и учреждений.
5. Потребовать от войск и всех начальников тщательной маскировки огневых средств, командных пунктов и соблюдения маскировочной дисциплины во всей оборонительной полосе»[103].
На производство этих оборонительных работ Ставкой ВГК выделялось 400 тонн колючей проволоки, 30 тыс. противотанковых и 60 тыс. противопехотных мин. Замечу, что «капли датского короля» такого же содержания 8–9 мая 1942 г. были направлены в адрес Южного, Калининского и Западного фронта. Что случилось с Южным фронтом под Харьковом в мае 1942 г. после подготовки обороны, мы уже знаем. Что же случилось с Брянским фронтом? Почему не подействовала военно-стратегическая панацея обороны? О том, что на Брянском фронте разразится гроза, советское руководство догадывалось. 20 июня командующему войсками Брянского фронта Ф.И. Голикову приказывалось нанести авиаудары по сосредотачивающимся немецким дивизиям. Помимо прочего, в директиве Ставки ВГК № 994070 был и такой пункт: «5. Войска курского направления держать в полной боевой готовности, всемерно улучшая оборону, сосредоточив на этом направлении максимум противотанковых средств». Брянский фронт получал все новые резервы, 25 июня последовал приказ о переподчинении фронту 17-го танкового корпуса. Главный удар немцы нанесли по левофланговой 15-й стрелковой дивизии 13-й армии и 121-й и 160-й стрелковым дивизиям 40-й армии.
Удар, как обычно, получился сокрушительным и неотразимым. На фронте 45 км в первом эшелоне противника наступали три танковые, три пехотные и одна моторизованная дивизия. Сдержать такой удар дивизии 13-й и 40-й армий не смогли, и уже к исходу 28 июня немецкие войска продвинулись на 8-15 км на восток и вышли на рубеж Гремячая, р. Тим. За два дня немцы прорвали оборону Брянского фронта на 40-километровом фронте и продвинулись на 35–40 км. Детальное изложение событий на Брянском фронте не входит в задачу данного исследования, поэтому я лишь несколькими мазками отмечу наиболее существенные моменты картины событий. По прорвавшейся группировке противника – XLVIII танковому корпусу немцев наносились контрудары наших механизированных соединений, которые уже вечером 28 июня были подчинены Голикову. 4-м танковым корпусом контрудар был нанесен 30 июня, 17-м и 24-м танковыми корпусами – 2 июля. На всякий случай замечу, что советский танковый корпус соответствовал танковой дивизии, а немецкий танковый корпус был действительно корпусом в составе нескольких дивизий. Позднее последовал контрудар 5-й танковой армии А.И. Лизюкова. Но она вступила в бой по частям, по мере прибытия. Сначала 7-й танковый корпус (6 июля 1942 г.), потом 11-й танковый корпус (8 июля) и, наконец, 2-й танковый корпус (10 июля). Поэтому успеха этот контрудар не достиг. Александр Ильич Лизюков, один из опытнейших танковых командиров Красной Армии, командовавший до войны тяжелой танковой бригадой, четыре года преподававший тактику в ВАММ, погиб в бою в ходе этого контрудара. При этом эффект контрудара был более чем скромный. Открываем дневник Гальдера. 7 июля он пишет: «Группа армий «Юг». Ход операции удовлетворительный. Танки и пехота вышли к реке Калитва. 23-я танковая дивизия, 24-я танковая дивизия и «Великая Германия» сменены и продвигаются в южном направлении. В районе Свободы и Коротояка продвижения не отмечено. Ввод соединений вслед за заходящим крылом протекает хорошо. Вейхс частью сил занимает оборону фронтом на север и одновременно продвигается на восток. Противник снова усиленно атакует этот новый оборонительный рубеж главным образом на восточном его участке». То есть все идет по плану, контраки советских войск отбиваются именно там, где их ждут. Такие же записи об атаках с танками сделаны 8-го и 9-го числа. Только в записи от 10 июля мы находим сведения об эффекте этих атак: «Северный участок фронта Вейхса снова под ударами противника. Смена 9-й и 11-й танковых дивизий затруднена». Согласитесь, танковая армия – это довольно дорогая цена за задержку в смене двух танковых дивизий.
Немного теории
О чем говорят все эти примеры? О том, что и оборона не является спасительным убежищем, позволяющим достигнуть успеха при небольших потерях. Это бытовое заблуждение, проистекающее из фильмов «о войне», в которых сидящие в окопе пехотинцы стреляют по идущим в атаку толпой немцам. И, соответственно, симметричных кадров про наступление, когда наши солдаты идут толпой на строчащие пулеметы. Фильмы упускают два важных момента. Первый – это воздействие артиллерии, которое воспроизвести на экране трудно, и второй момент – это пресловутая неопределенность планов противника.
Если же направление удара не угадано, то стоящие в обороне войска расположены более или менее равномерно вдоль линии фронта. Именно это происходило в полосе Южного фронта в мае 1942 г., на участках обороны 13-й и 40-й армий Брянского фронта в июне того же года. Противостоящие нашим войскам немцы скрытно уплотнили свои боевые порядки, добились на выбранных ими участках количественного превосходства. Что происходит дальше? На узком по сравнению с остальным фронтом участке обороны пехотинцы в окопах смешиваются с землей артиллерией, проволочные заграждения рвутся артиллерийским и минометным огнем. Артиллерия также пробивает проходы в минных полях, разрушает ДЗОТы. Параллельно оборона обрабатывается авиацией, высыпающей на оборону тонны бомб. Затем под прикрытием огневого вала, не дающего обороняющимся поднять голову, начинается атака. Проблема формирующего массовое сознание кинематографа в том, что он не показывает океан огня, обрушивающийся на обороняющегося. Шквал, тайфун снарядов, поглощающий пулеметные гнезда, блиндажи, артиллерийские батареи. Когда оглохшие, засыпанные землей пехотинцы пытаются организовать оборону, восстановить систему огня перед лицом атакующего противника. Когда поредевший после артобстрела батальон атакуют три батальона, бьющие из минометов, батальонной артиллерии, сопровождаемые огневым валом. Нам же показывают несколько жиденьких разрывов, которые позволяет бюджет фильма и возможности пиротехники. После взлома обороны армий вглубь устремляются танковые клинья, и дивизии на соседних участках вынуждены отходить под угрозой окружения, бросая свои оборудованные позиции и пытаясь восстановить оборону на другом рубеже. Это совершенно очевидно для профессионалов. Процитирую классический труд Фридриха Бернгарди «О войне будущего»: «Но могут заметить, что ведь и обороняющийся располагает такой же действительной артиллерией и он скорее может разгромить наступающие войска, чем сделает это наступающий с обороняющимся, залегшим в устроенных позициях. Это, конечно, верно; но выгода наступающего состоит в том, что, захватив в свои руки инициативу, он тем выигрывает очень много во времени и потому может неожиданно собрать превосходную артиллерию против фронта, на который наступает; в результате он забьет артиллерию обороняющегося раньше, чем она успеет усилиться, и, кроме того, так разгромит его позицию, что она станет неспособной к сопротивлению. Возможность собрать для атаки многочисленную артиллерию и пехоту, а также танки и с ними неожиданно напасть на врага – вот что в первую голову обеспечивает атаке ее преимущество»[104].
