Петр Букейханов - Курская битва. Наступление. Операция «Кутузов». Операция «Полководец Румянцев». Июль-август 1943
Кроме того, немцы наносили контрудары на узких участках в полосе вражеского наступления, развивавшегося на широком фронте, что привело к встречным боям и прорывам рубежей с обеих сторон. В связи с этим, например, 10-я моторизованная (панцер-гренадерская) дивизия, которая была переброшена на Болховское направление с фронта 9-й А и к 20 июля развернула свои основные силы на правом фланге 9-й тд, не столько участвовала в контрударе, сколько отражала атаки русских. Командир дивизии генерал Август Шмидт (August Schmidt) свидетельствует[271], что 21 июля его части должны были контратаковать в направлении Столбчее и Кареньтяево, однако на рассвете этого дня советские войска крупными силами прорвались на стыке 9-й танковой и 10-й моторизованной дивизий, выйдя к наблюдательным и командным пунктам 20-го панцер-гренадерского полка полковника Зигфрида Вальтера (Siegfried Walther). Прорыв был ликвидирован только за счет привлечения танкового батальона 9-й тд. По этой причине, а также из-за недостатка артиллерийских боеприпасов намеченная контратака не состоялась, и дивизия перешла к обороне на занимаемых позициях. Утром 22 июля противник вновь атаковал в направлении на село Большая Чернь крупными силами пехоты при поддержке более 20 танков и авиации. Панцер-гренадеры 41-го панцер-гренадерского полка под командованием полковника Герхарда Вебера (Gerhard Weber) пропустили танки в тыл, где они были встречены штурмовыми и самоходными противотанковыми орудиями, а также огнем тяжелой зенитной артиллерии. В течение дня русские трижды повторяли атаки, но дивизия удержала позиции, организовав контратаки и уничтожив 16 танков советского 4-го тяжелого танкового полка (4-й гв. отдельный тпп из состава 11-й гв. А, вооруженный тяжелыми танками КВ-1С-1. – П. Б.).
Потери 10-й мд с 1 по 22 июля составили более 2260 солдат и офицеров убитыми и ранеными[272]. По-видимому, 21 июля контратака 10-й мд не состоялась еще и потому, что наступательные действия соединения не были поддержаны со стороны соседней 9-й тд, командир которой, генерал Вальтер Шеллер (Walter Scheller), отказался «бессмысленно» растрачивать силы и средства в контратаках на Красниково[273]. Вальтер Модель немедленно отстранил Шеллера от командования дивизией (в октябре 1943 года генерал Шеллер стал командиром пехотной дивизии, а ровно через год после боев под Красниково и через три года и один месяц после начала войны на Восточном фронте, 22 июля 1944 года, он погиб, командуя гарнизоном города Брест-Литовска, по существу являясь комендантом Брестской крепости), а на его место был назначен полковник Эрвин Йолассе (Erwin Jollasse).
В целом благодаря сосредоточению крупных сил на Болховском направлении немцам удалось временно остановить здесь наступление противника и ликвидировать угрозу окружения своей болховской группировки, причем советский 5-й тк понес в боях такие потери, что был выведен в армейский резерв и сосредоточен в районе Подлесная Слобода – Городок – Ягодная (в частности, уже к исходу 20 июля в корпусе оставалось только 10 боеготовых танков[274]). Однако 23 июля части 36-го гвардейского стрелкового и 25-го танкового корпусов вновь перешли в наступление и 25 июля достигли утраченных рубежей, которые представляли им удобное исходное положение для удара с целью ликвидации болховской группировки противника, – заняли рубеж Дерлово – Кареньтяево, а 8-й гв. ск, перегруппировав свои силы, закрепился на рубеже Столбчее – Кривчее.
В то же время германскому командованию срочно потребовались дополнительные силы для укрепления обороны северо-западнее и западнее Хотынца, где со стороны неприятеля ранее действовали только две гвардейские стрелковые дивизии группы генерала Федюнькина, растянутые на широком фронте. Соответственно, германские войска здесь также были крайне малочисленны, ограничиваясь в основном заслонами и отрядами прикрытия, тем более этому способствовали естественные условия – лесисто-болотистая пересеченная местность. Однако, во-первых, к исходу 20 июля стрелковые части группы Федюнькина заняли населенные пункты Букинский Завод, Буки, Кудрявец, вышли на рубеж Коссы – Алехино – Юрьево – Умрихино и завязали бои за овладение Теребень, Алехино, Юрьево, Малое Юрьево, Умрихино, фактически перерезав железнодорожное сообщение между Хотынцом и Карачевом, поскольку линии коммуникаций оказались в зоне артиллерийского обстрела. Во-вторых, 11-я общевойсковая армия генерала Федюнинского 20 июля заняла исходное положение для наступления на Хвастовичском направлении. В-третьих, в этот же день 16-й гв. ск сдал свою полосу частям 11-й А, передал 31-ю гв. сд в армейский резерв, 169-ю сд – в 36-й гв. ск, а 1-я и 16-я гвардейские стрелковые дивизии к 21 июля перегруппировались к югу, получив задачу частью сил удерживать рубеж Долина – Кудрявец, а главными силами наступать на юг, выйти в район станции Хотынец и надежно блокировать железную дорогу и шоссе Брянск – Орел. С 21 июля группа генерала Федюнькина с вошедшими в ее состав 1, 11 и 16-й гвардейскими стрелковыми дивизиями была передана под управление штаба 16-го гв. ск под командованием того же Федюнькина. С выходом частей этого корпуса в район западнее Хотынца и к участку шоссе Карачев – Орел в районе Малое Юрьево, вследствие чего шоссе оказалось под наблюдением и артобстрелом со стороны советских войск[275], возникла реальная угроза блокирования орловской группировки немцев и прекращения ее связи с Брянском. Соответственно, на данном направлении немцам необходимо было срочно усиливать оборону и организовывать еще один частный контрудар, позволяющий отбросить неприятеля и обеспечить основную линию коммуникаций 2-й танковой и 9-й полевой армий. Германское командование предполагало возможность такого развития ситуации, поэтому еще в середине июля начало стягивать силы, чтобы прикрыть железную дорогу и шоссе Брянск – Орел с севера. К 20 июля на участке Ловатянка – Студенка были сосредоточены части 707-й и 253-й пехотных дивизий, 1 егерский, 1 автопарковый и 2 отдельных б-на. Однако этих сил явно не хватало для того, чтобы отбросить русских, поэтому до 23 июля сюда дополнительно прибыли 45-й охранный полк 221-й охранной дивизии (под командованием подполковника Йоханнеса Виманна (Johannes Wiemann), еще 2 автопарковых и 1 строительный батальоны (по данным штаба 11-й гв. А – всего до 1,5 тыс. солдат и офицеров[276]), а с 23 по 25 июля развернулись части мд «Великая Германия» (переброшенные из района Белгорода), а также части 95-й пд (передана из состава 39-го тк 4-й А группы армий «Центр»).
С 20 июля немцы начали местные контратаки на всем фронте 16-го гв. ск, в результате которых им удалось вклиниться в его расположение на правом фланге и захватить населенные пункты Кудрявец и Буки, создав угрозу для фланга и тыла передовых 11-й и 16-й гвардейских стрелковых дивизий, которые были вынуждены перейти к обороне на участке Харитоновка – Юрьево – Сорокино протяженностью около 65 км[277]. Основной целью контратак немцев на этом участке стало вытеснить неприятеля из района Юрьево и Малое Юрьево, поэтому здесь были задействованы более крупные силы пехоты и штурмовые орудия. Приближение советских войск к железной дороге позволило командованию 2-й ТА также ввести в бой отряд бронепоездов, которые поддерживали контратаки своих частей артогнем (по некоторым данным[278], один из бронепоездов при этом был уничтожен советской штурмовой авиацией на линии дороги Теребень – Буки, а два повреждены).
Командующий 11-й гв. А немедленно передал командующему корпусом генералу Федюнькину 31-ю гв. сд гвардии полковника Ивана Щербины (Иван Кузьмич Щербина, его ординарцем и связным при штабе служил тринадцатилетний сын Щербины[279]), находившуюся в армейском резерве, а командующий 36-го гв. ск генерал Ксенофонтов направил стрелковый полк 169-й сд генерала Еременко против частей противника, контратакующих левый фланг 16-го корпуса в районе Сорокино. Одновременно генерал Баграмян приказал 4-й сд полковника Дмитрия Воробьева (Дмитрий Демьянович Воробьев), переданной ему во временное подчинение из состава 11-й А, наступать от Еленска на Теребень, чтобы совместно с действовавшими здесь частями разгромить немецкую группировку в районе Теребень – Букинский завод – Кудрявец, обеспечив правый фланг 16-го гв. ск и наступление его левофланговых частей на юг. В ходе завязавшихся боев части корпуса к исходу 24 июля удержали позиции на левом фланге, где оборонялись совместно с 1-м тк, улучшили свое положение на правом фланге, отбросив немцев за реку Рессета, заняли рубеж: переправа у Красное – разъезд Буки – Коссы, но вынуждены были отступить в центре, оставив Малое Юрьево.
По свидетельству Петра Кириченко[280], для изменения соотношения сил на Хотынецком направлении командующий ЗапФ 20 июля принял решение прямо с марша ввести в сражение 11-ю А генерала Федюнинского на стыке 50-й и 11-й гвардейской армий с задачей наступать в направлении Хвастовичей. К сожалению, эта помощь оказалась запоздалой для 1-го тк, так что ночь и день 20 июля стали для него особенно неудачными, можно сказать, роковыми. Накануне корпусная разведка выявила на пути наступления сильный опорный пункт противника в районе сильно изрезанного оврагами села Ильинское, насыщенный большим количеством противотанковой артиллерии и обороняемый батальоном немцев и батальоном власовцев. С наступлением темноты 159-я тбр атаковала Ильинское и к полуночи неожиданно легко прорвалась через него, но это оказалось подстроенной противником ловушкой. Встреченная с фронта сильным огнем артиллерии из населенного пункта Студеновка, бригада попыталась отойти обратно в Ильинское, однако была обстреляна с коротких дистанций из огневых точек во дворах, садах и огородах Ильинского. Малочисленный десант автоматчиков бригады, неся большие потери, не мог обеспечить действия танков. В результате этого при прохождении бригады через Ильинское в северном направлении она понесла большие потери. В бою за Ильинское погиб командир 351-го танкового батальона майор Иван Дмитриевич Немов. Выйдя в район в полукилометре северо-восточнее Ильинского, бригада оставшимися силами продолжала вести огневой бой. В течение дня противник крупными силами танков и мотопехоты контратаковал части корпуса, вернул себе Коробецкую, Волобеевку, Букино. Противотанковая и бомбардировочная авиация группами по 20–30 самолетов вновь беспрерывно штурмовала боевые порядки частей корпуса. В результате корпус за ночь и день боя 20 июля потерял 53 танка и 2 САУ, в том числе 48 танков и одна СУ-122 сгорели от вражеских авиабомб. Эти потери оказались критическими и в значительной степени повлияли на дальнейшую судьбу корпуса. Понятно, что в таком ослабленном составе он уже не мог выполнять функции оперативного наступательного соединения. По всем канонам, установленным приказом Народного комиссариата обороны № 325 от 16 октября 1942 года, танковый корпус как фронтовое или армейское средство подлежал доукомплектованию до штатной численности и последующему использованию в полном составе по прямому назначению в качестве эшелона развития успеха на главном направлении. Решиться на иное использование корпуса целиком или по частям, в том числе в качестве тактического средства для непосредственной поддержки пехоты, было для армейского командования большим риском, так как означало фактическое нарушение приказа, подписанного «самим» Сталиным. Тем не менее в течение последующего периода пребывания 1-го тк в подчинении ЗапФ, вплоть до его передачи 29 июля в распоряжение БрФ, корпус неоднократно использовался в качестве некоего нештатного подвижного танкового резерва для придачи целиком или по частям тем общевойсковым соединениям, у которых по той или иной причине дела шли плохо. Вопрос о том, можно ли априори, без конкретного анализа обстановки, однозначно упрекать в этом фронтовых и армейских начальников, достаточно сложен. Но то, что такие решения ставили части корпуса в крайне тяжелое, порой критическое, а иногда и безвыходное положение, было вполне очевидным. Так, своей шифрограммой № 324/Ш от 20 июля генерал Мостовенко приказал корпусу выделить одну танковую бригаду для совместных действий с частями 18-й гв. сд по уничтожению опорного пункта противника в районе Узкое. Несмотря на тяжелейшее положение 1-го тк в связи с понесенными потерями, командиру корпуса пришлось выделить остатки ослабленной 159-й тбр в составе пяти средних танков Т-34 и пяти легких танков Т-70 в распоряжение пехоты. Совершив марш из района Ильинское по маршруту Льгово – Булатово – Низина – Михайловка – Нижняя Шкава, бригада к 17 часам 20 июля сосредоточилась в лесу в одном километре юго-западнее Нижней Шкавы, где в течение ночи постаралась привести себя в порядок. К 12 часам 21 июля по указанию командира 18-й гв. сд генерала Михаила Завадовского бригада заняла исходные позиции в одном километре северо-западнее Сизенского для совместных действий с 51-м гв. сп гвардии полковника Константина Карнова. Этот полк также был ослаблен в результате ранее понесенных потерь и к тому времени насчитывал всего 60 активных штыков. Несмотря на более чем скромные наличные силы танкистов и пехотинцев, командование 18-й гв. сд решило предпринять этими силами немедленное наступление в направлении на Узкое с целью ликвидации опорного пункта противника. В 17 часов 21 июля танки атаковали противника в направлении на Шумовский – Пискулинку – Узкое. Решительность танкистов дала кратковременный тактический эффект. В результате стремительной атаки они овладели Шумовским и к 17.30 достигли оврага в полукилометре северо-западнее Пискулинки. Но здесь они были встречены ураганным огнем из района Пискулинки и понесли большие потери. Противником были сожжены все 5 танков Т-34 и 1 танк Т-70, подбиты еще 2 танка Т-70. Погибли 9 танкистов, 11 человек были ранены. После подхода к злосчастному оврагу отставшей пехоты 51-го гв. сп танкисты 159-й тбр с уцелевшими двумя танками Т-70 вернулись в район исходных позиций. Ничего, кроме бессмысленных потерь, такое использование танковой бригады не принесло. Чтобы сберечь людей и оставшуюся технику корпуса, генерал Бутков решил отвести 117-ю и 89-ю танковые бригады и 1437-й сап в лес северо-западнее населенного пункта Низина, который обороняла 44-я мсбр. Сюда комкор приказал эвакуировать подбитые и застрявшие машины, принять меры к их восстановлению и к эвакуации раненых. В 00 часов 25 минут 23 июля от генерала Мостовенко был получен приказ: 1-му тк совместно с частями 36-го гв. ск (126-й и 18-й стрелковыми дивизиями) атаковать противника в южном направлении на Шестаково – Узкое и уничтожить его силы в районе Кобыльское – Узкое – Сорокино. Начало наступления стрелковых дивизий было указано в 4 часа 15 минут. Во исполнение этого приказа генерал Бутков принял решение из числа всех боеспособных танков 89, 117 и 159-й танковых бригад сформировать две полноценные танковые роты под командованием командира танкового батальона 117-й тбр и совместно с 44-й мсбр в течение ночи провести подготовку к выполнению поставленной задачи. В 7 часов 30 минут 23 июля после 10-минутного огневого налета артиллерии и минометов 44-я мсбр силами двух мотострелковых батальонов во взаимодействии с двумя вновь сформированными танковыми ротами перешла в наступление в направлении Шестаково. Преодолевая жесткое сопротивление противника, танкисты и мотострелки к 9 часам овладели Сорокино, к 12 часам – населенными пунктами Кобыльское и Коробецкая, к 17 часам после упорного боя выбили противника из Шестаково, к 22 часам овладели Киреево. За день боя корпус потерял 17 человек убитыми, 88 человек получили ранения, 3 танка Т-34 сгорели, 1 танк подорвался на мине, еще один получил боевое повреждение. В то же время противник потерял около 200 солдат и офицеров, 5 танков, 2 самоходных орудия, 7 противотанковых орудий, 8 пулеметов. В ночь на 24 июля наступление 44-й мсбр с двумя танковыми ротами было возобновлено. Противник упорно удерживал рубеж Ильинское – Брежневский – Волобеевка – Ракитинский – Плеханово – Пазники – Первомайский – Узкое. При этом в районе Брежневского, по данным разведки, находилось до полка пехоты и 14 танков противника, в районе Волобеевка – Ракитинский – до батальона пехоты с артиллерией и танками, в районе Лазников – батальон пехоты и до 20 танков.
